Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков

• Название: История российского конституционализма IX–XX веков
• Автор: Юрий Пуздрач
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-336-5

Книга посвящена одной из наименее изученных проблем отечественной истории – становлению конституционализма в России. Читатель не только проследит историю Российского государства через призму анализа усиления самодержавия и попыток его ограничения, но, может быть, и согласится с автором в том, что общество так и не сумело позитивно для себя изменить порядок и режимы взаимоотношений с государством. А это значит, что Россия, к сожалению, до сих пор не может выйти из монархического периода своей истории, несмотря на то, что формально самодержавие в нашей стране не существует уже много лет.

Для преподавателей, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся правовыми и историческими аспектами развития отечественной государственности.

The book is devoted to one of the least studied problems of history of our country – the formation of constitutionalism in Russia. The reader will not only retrace the history of the Russian State in the light of the analysis of strengthening the autocracy and attempts to restrict it, but, may agree with the author that society failed to change the order and regimes of relations with the State positively for itself. It means that, unfortunately, so far Russia has been unable to leave the monarchist period of its history despite the fact that formally the autocracy does not exist in our country for many years.

The book is addressed to professors, post-graduates, and students as well as to everybody who is interested in legal and historical aspects of the development of statehood of our country.

---

89

Как известно, монголы не практиковали оккупацию, они устанавливали унизительную вассальную зависимость покоренных ими правителей. Для упорядочения сбора налогов и набора людей в ордынскую армию монголы практиковали так называемое «число», т. е. перепись населения. Характерно, что именно эти действия вызывали всеобщее недовольство и даже сопротивление народа, которое Александру Невскому неоднократно приходилось подавлять, однако «число» все же проводилось. Затем, поверив верности русских князей, монголы доверили сбор налогов самим Рюриковичам (см.: Гринберг Ф. Рюриковичи, или Семисотлетие «вечных» вопросов. М., 1997. С. 228–229).

90

Например, Иван I Калита провел значительную часть своего правления в Сарае или в пути туда и обратно, а отнюдь не в Москве, что может свидетельствовать как о его тесных связях с ханами, так и о размахе его политических интриг. Московский стол стал посредником между татарами и завоеванной ими Русью (см.: Насонов А. Н. Монголы и Русь. М., 1940. С. 110).

91

Более того, республиканизм Новгорода и Пскова и их западную ориентацию многие русские князья, начиная, пожалуй, с Александра Невского и его потомков, воспринимали как изменническую (см.: Гринберг Ф. Рюриковичи, или Семисотлетие «вечных» вопросов. С. 245).

92

См.: Рашид ад-Дин. История монголов. СПб., 1858.

93

См.: Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. С. 23.

94

Думаю, будет справедливым утверждение, что первым царем Руси был монгольский хан.

95

См.: Гринберг Ф. Рюриковичи. М., 1997. С. 283.

96

Национальный характер княжеская власть приобретает только с усилением Москвы.

97

См.: Иларион. Слово о Законе и Благодати. М., 1994. С. 29, 73,?5.

98

См.: Ключевский В. О. Соч. Т. 6. С. 100–103.

99

См.: Гринберг Ф. Рюриковичи… С. 107–108.

100

Рюриковичи, невзирая на все свои распри и конфликты, кажется, все же ощущали себя единым, избранным родом, имеющим своеобразный «кодекс чести». Несмотря на «родовое право», все они были своеобразными демократами, т. е. в определенном смысле все потомки Рюрика были равны между собой, а отличие «великий князь» было чем-то вроде почетного звания, право на которое относительно легко захватывалось и так же легко утрачивалось. По-видимому, причина была проста: звание «великий князь» не несло с собой большей власти (см.: Там же. С. 109–110).

101

См.: Юрганов А. Л. У истоков деспотизма. С. 38.

102

Первые Рюриковичи, как и все норманны, – люди дружины, люди корпоративного воинского союза, объединения; завоевание – их работа. Правителя окружают не родичи, а приближенные богатыри – дружина (см.: Гринберг Ф. Рюриковичи… С. 45–46).

103

См.: Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 535.

104

Там же. С. 536.

105

Там же. С. 8–9.

106

Кроме того, многие историки пишут – и с этим трудно не согласиться – о том, что Рюриковичи через своих доверенных лиц духовного сословия контролировали летописание. Видимо, существовала не только цензура, но и практика заказов описания событий в определенном историческом ключе. Летописи становились ценными книгами, достоянием семьи, и передавались по наследству, чтобы в будущем с помощью той или иной записи можно было обосновать право или определенные притязания (см.: Гринберг Ф. Рюриковичи… С. 159–160.

107

См.: Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по истории Древней Руси. М., 1993. С. 91.

108

Это единство пало по смерти Александра Ярославича, но московские князья, на фундаменте все того же семейного владения, создали здание новой государственности, осуществили на иных началах завет единения всей земли, унаследованной от киевского старейшинства и попыток Юрьевичей подвести под него земское основание (см.: Там же. С. 132).

109

См.: Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 146.

110

Кроме того, Дмитрий, обосновывая свои притязания, ссылался и на золотой пояс, то есть материальную реалию власти. Отдавая свою дочь Евдокию замуж за Дмитрия, суздальский князь Дмитрий Константинович передал его в качестве приданого Дмитрию Донскому. Золотой пояс символизировал право на Великое княжение Владимирское, и когда-то его ношение означало еще право на Великий стол киевский.

111

После чего продолжающаяся относительная независимость удельных князей от центральной власти вызывала постоянную подозрительность правительства, которое очень внимательно следило за всеми попытками князей проявить самостоятельность.

112

Надо сказать, что ранее ни у кого сомнений в этом не было и русские постоянно именовали татарских ханов царями.

113

См.: Юрганов А. П. У истоков деспотизма. С. 71.

114

Это название не употреблялось в сношениях с литовским двором до времен Ивана III (см.: Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 141).

115

Название «великий князь всея Руси» впервые встречается в грамотах Иоанна Калиты (Там же. С. 141).

116

Царским титулом величали себя только византийские императоры, а с 1265 г. им пользовались ханы Золотой Орды. Иван IV Грозный в 1547 г., после завоевания Казани, Астрахани и Сибири, узаконил этот обычай и венчался на царство в шапке Мономаха. По-видимому, с монголами связан и титул «белого царя», во всяком случае, он ассоциируется с «белой костью» – понятием, олицетворяющим род потомков Чингисхана.

117

В 451 г. впервые в истории император Маркиан был венчан на царство константинопольским патриархом. В дальнейшем обряд венчания на царство (коронация), родившийся в Византии и ставший, по существу, политическим актом, был признан во всех государствах Европы.

118

Впрочем, еще Иларион называл Киев третьим Иерусалимом, как бы предвосхищая идею «Москва – третий Рим» (Иларион. Слово о Законе и Благодати).

119

Так, Филофей, монах Елиазарова монастыря, пишет о Москве – третьем Риме, и возводит значение Московского государства до следующей формулы: «Два Рима пали, третий есть Москва, четвертому не быть» (Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 340).

120

См.: Шмурло Е. Ф. История России. М., 1997. С. 156.

121

Венчание на царство первоначально представляло собой возложение венца (короны) и барм. Со времен Федора Иоанновича к короне добавляется скипетр, при Василии Шуйском вводится новая регалия – держава, при Федоре Алексеевиче – облечение в порфиру и произнесение исповедания веры. В церковном отношении важнейшим актом было возложение барм, перед которым совершалось рукоположение, как и при посвящении в церковный сан. В государственном отношении главным было возложение венца и вручение скипетра и державы. Позже, в XVII в., обряд венчания сопровождался миропомазанием, что свойственно ритуалу крещения и символизирует наделение человека, в данном случае царя, божественной благодатью. Обряд венчания производился митрополитом, патриархом или собором иерархов (см.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов-н/Д, 1995. С. 173).

122

Кстати сказать, Русь заимствовала у Византии еще и достаточно вольное отношение к вопросу престолонаследия. Отсутствие точного закона о престолонаследии не раз ставило Византийскую империю, впрочем и Россию тоже, в крайне опасное положение. Однако, по мнению Ф. Успенского, именно эта неясность давала возможность прийти к власти самым способным государственным людям. Во всяком случае, Иван III после опалы Дмитрия благословил сына своего Василия самодержцем всея Руси. Полный титул Василия выглядел теперь следующим образом: «Великий государь, Божиею милостию Государь всея Руси и великий князь владимирский, московский, новгородский, псковский, смоленский, тверской, югорский, пермский, вятский, болгарский и иных, Государь и великий князь Новгорода Низовской земли и черниговский, и рязанский, и волоцкий, и ржевский, и бельский, и ростовский, и ярославский, и белозерский, и удорский, и обдорский, и бельский, и ростовский, и ярославский, и кондинский, и иных» (Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 293).

123

Обсуждая титул «император», полученный русскими государями от Максимиллиана, императора Римского, капитан Маржерет замечает, что «они считают его не более величественным, чем тот, который они имеют, называясь Царь. Они называют императора Римского Цесарь, что произвели от Цезаря, а всех прочих государей – Король, в подражание полякам. Они говорят, что слово Царь находится в святых Писаниях. Отсюда они признают имя Царь более аутентичным, ибо Богу было угодно почтить Давида, Соломона и других, правивших домом Иуды и Израиля, а слова цесарь и король не что иное, как человеческое измышление». Если это так, то становится понятным название московского государя титулом «православный царь». Такое обращение к московским князьям, по-видимому, впервые документально зафиксировано 4 февраля 1498 г., когда митрополит во время обряда венчания на царство внука Ивана III, Дмитрия, приветствует Ивана следующими словами: «Божию милостию, радуйся и здравствуй, православный царь Иоанн, Великий князь, Самодержец всея Руси…» (см.: Полевой Н. История русского народа. М., 1993. С. 297).