Леонид Гурченко - Славяно-русские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

• Название: Славяно-русские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона
• Автор: Леонид Гурченко
• Жанр: Языкознание
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4438-0959-5

Книга посвящена актуальной проблеме – раскрытию смысла русских древностей в виде мифологических образов и речений, не всегда поддающихся толкованию без учёта множества важных нюансов, среди которых: контекст, метод перестановки звуков, языческие символы в качестве заместителей библейских образов и др.

Книга знакомит читателя с новым прочтением текста памятника, со своим взглядом на личность создателя «Слова» и Бояна. Автор уверяет, что содержанием Русского мира была воля к власти рода Ярославичей, полочан – Всеславичей и рода северян – Ольговичей, и что автор памятника отдал предпочтение монархистам Ольговичам, ибо само солнце было за них: «Солнце светится на небеси – Игорь князь в Русской земле». В разделе «Экскурсы» читатель встретит новые, заслуживающие внимания сведения о венетах, славянах и русах.

Л. А. Гурченко – член Общества исследователей древнерусской литературы при Институте мировой литературы им. Горького; автор публикаций в научных изданиях ВАК: в сборнике «Герменевтика древнерусской литературы», «Вестнике славянских культур» (2012–2013 гг.); автор книги «Геракл – праотец славян…» (2012 г.) и поэтического сборника «Первоначальная новизна. То, как есть – в стихах и прозе» (2008 г.).

---

Существуют веские причины для предположения, что произносить открыто имя Илариона после его смещения было нежелательно с точки зрения византийской церковной практики, перешедшей, надо думать, и в русскую. Об этой особенности сообщает Анна Комнина в «Алексиаде»: догмы церковнослужителя, в какой-то степени отклонившегося от правоверия, «предаются анафеме, а (его) имя подлежит церковному проклятию косвенно, тайно, без ведома большинства» (Анна Комнина, 1965. С. 176. № 592). А в нашем случае, кроме предполагаемого участия Илариона в таинстве крещения останков князей язычников, было нарушено каноническое правило избрания Патриаршим Синодом митрополита и посвящения его Константинопольским Патриархом. Так естественным образом формируется наше представление о том, почему о Бояне-Иларионе мы не имеем письменных свидетельств после его смещения с кафедры, несмотря на его выдающиеся заслуги перед русским обществом. После смещения имя Илариона исчезает со страниц летописей.

В поисках сведений о дальнейшей судьбе Бояна-Илариона мы можем опереться на гипотезу А. А. Шахматова – М. Д. Приселкова. Никон Великий, упоминаемый в Киево-Печерском Патерике и в Житии Феодосия сначала как монах, а затем игумен Киево-Печерского монастыря, – это митрополит Иларион, принявший схиму под именем Никона. Он был составителем летописи, дипломатом, миссионером и строителем монастыря в Тмуторокани (Приселков, 1913; Карташев, 1993. С. 170).

Нестор, автор Жития Феодосия, монах того же Киево-Печерского монастыря, говорит, что Никон имел сан пресвитера и был умудренным черноризцем (монахом) (ПЛДР, 1978. С. 348). Монахом и пресвитером («мнихом и прозвутером») называет себя и сам Иларион в записи о поставлении его в митрополиты, на что мы специально обращали внимание.

После смещения, но до 1058 г., Иларион принимает схиму под именем Никона и возвращается на холм над Днепром, где поселился тогда Антоний, который впоследствии основал на том месте монастырь – Печерский. К нему-то и пришел Боян-Иларион-Никон. К ним пришел Феодосий, которого затем, по повелению Антония, постриг в монахи Никон. В 1060–1061 гг. «было… три светила в пещере, – сообщает Нестор, – разгоняющих тьму бесовскую молитвою и постом… преподобный Антоний, и блаженный Феодосий, и Великий Никон» (ПЛДР, 1978. С. 323). Нестор тремя терминами стремится определить различие между этими тремя монахами. Поэтому термины заслуживают внимания. Антоний «преподобный», то есть добродетельный, праведный. Феодосий «блаженный» – этим термином утверждается не только праведность, но и святость. И только содержание термина, употребленного по отношению к Никону, не имеет общего смысла с первыми двумя. Следовательно, в нем заключено иное информационное содержание: Никон – «Великий». В этой формуле обозначено прежнее его общественное положение Киевского митрополита как старшего, главного по положению, знатного и почитаемого, а также знаменитого, выдающегося в сравнении с другими писателями и богословами. Он и здесь, в Печерском монастыре, трудился над созданием книг (ПЛДР, 1978. С. 345).

В этот период возникли драматические отношения между этими «тремя светилами в пещере» и великим князем Изяславом: без его ведома был пострижен в монахи «отрок», сын первого из княжеских бояр Иоанна, а также «некий скопец», управляющий домом великого князя. Изяслав «разгневався зело», призвал к себе Великого Никона и пригрозил ему и тем, кто с ним, заточением, а пещеру засыпать, если он не убедит новопостриженных вернуться по домам. Никон отказался это сделать. Однако жена князя, сестра польского короля Казимира, умолила его отложить гнев на черноризцев. И Никон уходит из Киева, он отправляется на свою родину, в Тмуторокань. Там он построил «церковь Святой Богородицы и основал монастырь славный… почитая за образец себе Печерский монастырь» (ПЛДР, 1978. С. 329).

Теперь, возвращаясь к цитированной записи о Бояновой земле и сопоставляя ее с фактом дорогостоящей постройки церкви и монастыря (известно, что на постройку церкви Богородицы в Киево-Печерском монастыре великий князь Святослав дал сто гривен золота. – Киево-Печерский Патерик), следует признать, что Боян-Иларион-Никон был богатым и знатным человеком, следовательно, крупным землевладельцем. К этому же выводу приводит и другое сообщение Жития Феодосия: когда Никон вновь вернулся в Печерский монастырь, то «вься своя благая» (все свое богатство) передал Феодосию, игумену монастыря (ПЛДР, 1978. С. 42) (помимо земли, запись о ней совершена гораздо позже этого события).

В 1066 г., 3 февраля (в конце года, мартовское летосчисление), скончался Тмутороканский князь Ростислав, отравленный греческим стратигом из Херсонеса. Никон выполняет дипломатическое поручение по воле местных жителей. Он хорошо знал киевские дела и князей Ярославичей, поэтому жители просят его пойти в Чернигов к князю Святославу Ярославичу и уговорить его, чтобы он согласился послать на тмутороканский престол своего сына Глеба, которого за год перед тем Ростислав выгнал из Тмуторокани. В 1067 г. Никон из Тмуторокани возвращается на Русь, в Чернигов, и договаривается со Святославом, чтобы он дал князя в Тмуторокань, своего сына Глеба. После этого едет вместе с Глебом в Киев к Феодосию, и тот просит его не покидать Печерского монастыря, Никон обещает вернуться после того, как отвезет Глеба в Тмуторокань и в монастыре своем все устроит. «Так и сделал он», – пишет Нестор в Житии Феодосия. В 1072 г. «Никон Великий переработал и продолжил Летописный свод 1039 г., начатый еще при митрополите Феопемте» (Ляшевский, 1968. С. 207). В 1073 г. Святослав и Всеволод выгнали своего старшего брата Изяслава из Киева, и Святослав, нарушив правила престолонаследия, сел на киевский престол. Произошло это в отсутствие митрополита Киевского Георгия: он тогда находился в Константинополе. Феодосий, «исполнившись Духа Святого, стал укорять» Святослава, требуя вернуть престол Изяславу. Не остался в стороне и Никон, судя по содержанию известия Жития Феодосия. Однако в «Слове о полку Игореве» об этом сказано достаточно определенно: «…Тяжко и голове без плеч, зло и телу без головы», – «сказав, Боян и ходил на Святослава…». А когда Феодосий примирился наконец со Святославом, то Никон, должно быть, остался один на один с нарушителем закона престолонаследия. И не желая видеть княжеских распрей, которые могли вызвать новые бедствия на Русскую землю, удалился с двумя черноризцами в Тмуторокань. Феодосий много раз умолял его не разлучаться с ним, но Никон остался непреклонным и отправился в свой монастырь, так велик был его гнев на Святослава, подвергшего Русское государство внутренней и внешней опасности.

Выводы

Мы добыли несколько исходных утверждений, которые имеют одинаковую силу как для Бояна, так для Илариона и для Никона.

1. Боян был связан с Тмутороканью; он хорошо знал те места, по которым пролег маршрут похода Игоря, когда он пошел «поискать града Тмутороканя», поэтому ему подобало петь песнь Игорю, будь он жив.

2. Иларион был родом из Тмуторокани.

3. Никон был точно так же связан с Тмутороканью. Более того, у него была устойчивая связь с этим княжеством.

4. Боян был любимцем великого князя Ярослава Мудрого, «коганя хоти».

5. Иларион был любимцем и сподвижником Ярослава, о чем свидетельствует как летописная статья 1051 г.: «Поставил Ярослав Илариона митрополитом, русского родом, в Святой Софии, собрав епископов», – так и вступительная статья к Номоканону, в которой Ярослав говорит, что он трудился вместе с митрополитом Иларионом над составлением церковного устава-судебника.

6. Иларион-Никон мог быть также и любимцем великого князя Всеволода, сына Ярослава Мудрого. Во-первых, Ярослав любил Всеволода за его кротость больше всех своих сыновей и держал его всегда при себе. Во-вторых, Всеволод воздавал честь епископам и пресвитерам, особенно же любил черноризцев. Вооружившись этими фактами, в общем виде можно сказать, что Всеволод, любя монахов, не мог обделить вниманием Илариона-Никона, любимца и сподвижника своего отца. Принимая такое допущение, мы должны сказать, что расположение Всеволода к Бояну-Илариону-Никону включает в себя и факт приобретения земли Бояна вдовой Всеволода.

7. Боян выступил («ходил») против Святослава Ярославича.

8. Иларион-Никон сделал то же самое, требуя от Святослава вернуть старшему брату Изяславу киевский престол. Хотя это является допущением, однако соответствующий текст Жития Феодосия не создает трудностей для такого заключения.

9. Боян воспел Игоря Рюриковича, Владимира Святославича, Ярослава Владимировича («Задонщина»).

10. Иларион воспел этих же князей, включая Святослава Игоревича.

Скончался Боян-Иларион-Никон в 1088 г. в Киеве. Бесспорно принадлежащими ему считаются сочинения: «Слово о законе и благодати», «Молитва», «Исповедание веры». Образы входящей в состав «Слова» Похвалы князю Владимиру неоднократно использовались древнерусскими писателями (Наследие, 1986. С. 6). Эта Похвала могла быть известна и автору «Задонщины» (XIV в.), откуда он взял перечень князей, которым пел славу Боян.