Дина Якшина - Золотая тень Кёнигсберга

• Название: Золотая тень Кёнигсберга
• Автор: Дина Якшина
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-903400-34-8

Новый цикл из 36 «очерков-прогулок» в книге «Золотая тень Кёнигсберга» открывает читателям малоизвестные и забытые страницы из истории городов и замков Восточной Пруссии. Эта земля стала Атлантидой, исчезнувшей цивилизацией, тень которой всё ещё проглядывает сквозь очертания улиц и районов. Отдельные главы посвящены прошлому Кёнигсберга, Гумбиннена, Инстербурга, Тильзита, Пиллау, Раушена, Кранца, Нойкурена, Хайлигенбайля, Прейсиш-Эйлау, Георгенбурга, Пальмникена и других. Обычаи пруссов и кровавые походы рыцарей Тевтонского ордена, повседневная жизнь императоров и их подданных, великие сражения и полководцы, шпионские операции и морские курорты…

---

Во время штурма Кёнигсберга в апреле 1945-го кирха пострадала, но уцелела. Несколько десятилетий её «подъедали» ветер и дождь. Полностью она была разрушена в семидесятых годах. Кладбище, располагавшееся при церкви, также было уничтожено.

Сапожники и портные

Изначально Кведнау был деревней. Городу он не принадлежал – только часть его, имение в двенадцать с лишним гектаров, было подарено Лёбенихту Великим курфюрстом. В 1798 году имение выкупил барон фон Корф – с обязательством передавать по наследству. Потом Кведнау несколько раз менял владельцев, пока в конце XIX века большая территория его не была изъята в фонд Кёнигсберга для строительства форта.

В своё время в Кведнау было более двадцати пяти улиц. К Кведнау относились также сельский населённый пункт Штигенен, военный посёлок, в котором проживало очень много сапожников и портных, и форт № 3 в конце Кранцер-аллее.

Нынешний посёлок Кутузово (Ротенштайн) был известен располагавшимся там кирпичным заводом. От него, собственно, и пошло название – Красный Камень. На нынешней улице Краснокаменной у немцев располагался арсенал. В 1920 году там произошёл печально известный взрыв склада боеприпасов, унёсший двести жизней. (Памятник погибшим, выполненный скульптором Кауэром, был установлен на Общинном кладбище у крематория.)

Концлагерь и тюрьма

В послевоенное время улица заканчивалась полигоном: туда свозили все обнаруженные в городе боеприпасы – и взрывали. Отчего местность буквально иссечена осколками. А карьеры кирпичного завода существуют и сегодня. Это семь озёр в районе улицы Краснокаменной. В народе эту часть города так и называют: Семиозерье.

Форт № 3 был построен в 1872–1884 годах. Сначала он назывался крепостью Короля Фридриха Вильгельма I, но, когда в 1888 году от рака горла скончался германский император Вильгельм III (правивший всего девяносто девять дней), форту было присвоено его имя.

Двухэтажный, окружённый рвом (однако без воды) форт использовался и в качестве тюрьмы. В 1918 году там сначала располагались солдаты и офицеры, которым было предписано подавить ноябрьские революционные выступления в Кёнигсберге, а затем туда же свозили восставших – до решения военного суда.

Позднее форт превратился в концлагерь – нацисты держали там политических инакомыслящих. Там же, по странной логике судьбы, размещалась и часть экспонатов Восточно-Прусского музея.

Через Ротенштайн – в Марауненхоф

В 1944 году после налёта английской авиации на Кёнигсберг в стенах форта находился штаб 1-го армейского корпуса, так как само здание штаба (в конце нынешней улицы Александра Невского) сгорело.

В январе 1945-го ополчение Кведнау отбило атаку советских танков. Однако никакого «ожесточённого штурма Кведнау», несмотря на воспоминания советских генералов, не было. Немецкая 367-я пехотная дивизия покинула форт ещё 7 апреля, там оставалась только команда из ста человек. Этот небольшой гарнизон сдался без боя, как только был подписан приказ генерала Ляша о капитуляции. А кинохроника «штурма» снималась… летом сорок пятого. Уже после войны. В чисто пропагандистских целях.

Променад на озере Обертайх в районе Марауненхоф, 20-е годы XX века

Новая Трагхаймская кирха на аллее Герцога Альбрехта. Построена в 1913 году. Справа – дом общины, начало XX века

И – по «доброй» традиции – в стенах форта снова устроили лагерь. Фильтрационный. О нём в своей книге вспоминает Михаэль Вик. Но нам сегодня хочется процитировать другие воспоминания: Иоахима Марквуардта, совсем ещё мальчиком покинувшего родной Кведнау в январе 1945 года:

«Мы жили в доме для учителей на Банхофштрассе. Я там провёл прекрасное и беззаботное детство. В народной восьмилетней школе отец был моим классным руководителем.

За десять минут из Кведнау можно было добраться поездом до Северного вокзала, за сорок – до Кранца (Зеленоградска. – Прим. авт.). На Рингштрассе находилась конечная остановка городского автобуса, через Ротенштайн ехали в Марауненхоф к конечной станции трамвая “7” и “8”. Летом на валах форта мы, мальчишки, играли в разбойников и жандармов, обшаривали старые бункеры, наблюдали строевую муштру на плацу. В хорошую погоду ехали на велосипедах к купальне “Пруссия” на Верхнем пруду. Ребята постарше на велосипедах отправлялись в Кранц.

Зимой скатывались на санках с фортовых сооружений – специально устраивали длиннющие санные дорожки. На Деревенском пруду играли в хоккей и мешали девочкам кататься на коньках».

Гостиница «Плаге» и ресторан Кирштайна

«В Кведнау было множество торговых палаток, – вспоминает Иоахим Марквуардт. – В гостинице “Плаге” отмечались праздники, устраивались – начиная с тридцатых годов – партийные мероприятия. На участке “Плаге” пекарь Мекиффер имел магазин. На правой стороне Хаупштрассе находились мастерские шорника и сапожника, и ещё одна пекарня. Там, где Хаупштрассе вливалась в Имперскую улицу, располагались сапожная мастерская Глекнерса, ресторан Кирштайна и его же магазин по торговле колониальными товарами, мясная лавка и парикмахерская. В Кведнау был также Дом престарелых.

…У хозяина мясного магазина фон Лукау была русская жена. Иногда в присутствии клиентов они говорили между собой по-русски, а фрау фон Лукау всегда так раскатисто произносила звук “р-р-р” в слове “карбонад”, что производило очень сильное впечатление…

Свежие булочки мы покупали у Корфа, а молоко брали на ферме Голлюха.

…Жизнь была тогда очень скромной. Мать готовила на плите на древесном и угольном огне. Когда в иные года мы выезжали на отдых в Кранц, арендуя там небольшую комнатку с правом пользования кухней, мать пекла в дорогу “открытый” пирог, мы засовывали в мешок большую пуховую перину и отправлялись к морю… Как давно это было!»

«Прости навеки!»

…Когда-то русский писатель Болотов, уезжая из Кёнигсберга, именно на горе в Кведнау произнёс свою хрестоматийную речь:

«Прости, милый и любезный град… Небо да сохранит тебя от всех зол, могущих случиться над тобою, и да излиет на тебя свои милости и щедроты. Ты был мне полезен в жизни, ты подарил меня сокровищами бесценными… ты воззвал меня на путь священный и успел дать почувствовать все прелести оного. Слеза горячая, текущая теперь из очей моих, есть жертва благодарности за всё, полученное от тебя! Прости навеки!»

Болотов с Кёнигсбергом – прощался. А нам бы – попросить прощения. Не у Города, Которого Больше Нет, – в конце концов, его жители заплатили за собственные грехи… Прощения просить надо у своих детей. Тех, кого мы лишили наследия предков (пусть даже чужих).

Младший брат Кёнигсберга

Нойхаузен славился охотой, гулянками и «нечистой силой»

Селение Нойхаузен (буквально «новые дома» – ныне город Гурьевск) появилось в 1262 году.

Правда, за достоверность этой «точки отсчёта» историки не ручаются. Поэтому принято считать, что официальная «дата рождения» Нойхаузена – 1292 год. Тогда по приказу епископа Кристиана фон Мульхаузена в семи километрах от Кёнигсберга было выстроено сначала земляное укрепление (будто бы именовавшееся «Альте Вургвалл»), а затем – крепость.

В XIV веке её перестроили: стены, толщиной два с половиной метра, в нижнем ярусе были сложены из полевого камня, в верхнем – из кирпича. В конце XIV века южнее замка на краю пруда соорудили мельницу, восточнее – выросла кирха.

Князь Скалих

Герцог Альбрехт, превративший церковно-рыцарское государство в светское, использовал Нойхаузен как охотничий дом. Женившись на Анне Марии Брауншвейгской, герцог подарил Нойхаузен своей молодой супруге. Анна Мария фактически поселилась в замке, когда родился сын Альбрехт Фридрих.

Там частенько появлялся Пауль Скалих – фаворит герцога Альбрехта, сделавший стремительную карьеру. Человек с очень странным образованием, он читал лекции студентам Альбертины, активно занимался политикой, стравливал между собой сподвижников Альбрехта, предсказывал будущее Восточной Пруссии на тысячу лет вперёд.

А ещё он получал от герцога богатые дары. В частности, ему был пожалован замок Кройцбург, так что Скалих именовал себя «князем Кройцбургским». Более того, под гарантии казны он выписывал векселя на фантастические суммы, якобы потраченные им на научные исследования, – и стал в итоге причиной глубочайшего экономического и политического кризиса в Кёнигсберге.

Неудивительно, что его обвиняли во всех страшных грехах – якобы он «заселил нечистью» окрестности Кройцбурга и Нойхаузена.

Вместо кучеров – чёрные козлы

Так, с именем Скалиха связана самая мрачная из кёнигсбергских легенд: каждое новолуние в полночь по дороге к замку Кройцбург движется процессия из четырёх повозок, каждая из которых запряжена четырьмя лошадьми. Вместо кучеров – чёрные козлы. В каждой повозке – по три безголовых монахини. А сзади – ещё две повозки, с двенадцатью безголовыми рыцарями… Кавалькада въезжает в ратушу, откуда слышатся смех, музыка, визгливое женское пение…