Исраэль Шамир - Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли

• Название: Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли
• Автор: Исраэль Шамир
• Издательство: Литагент Гельветика56739999-7099-11e4-a31c-002590591ed2
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-367-03687-9

Эта книга известного израильского журналиста и писателя, впервые вышедшая в свет в 1987 году, стала культовой. Она познакомит вас с Палестиной, которую не увидишь из окна туристического автобуса, с потаенными уголками Святой земли, лежащими в стороне от торных троп.

---

Народ забыл слова Самуила. Самый бедный еврей, живущий в муниципальной крошечной квартирке в трущобах, все же считает, что Израиль – его государство, а палестинец из села мечтает о своем государстве в Палестине. И тому и другому невдомек, что любое государство не за них, но против них, и за их счет. Однако величайшее открытие марксизма, лаконично сформулированное Лениным в «Государстве и революции», сводится к тому, что государство не всегда было и не всегда будет.

Немногие «положительные» функции государства – помощь бедным, образование (как и дело обороны) – лучше были бы исполнены «самодействующей организацией населения». Функции эти внове государству, но именно они привели к нынешнему ренессансу этатизма. Государство старого типа, государство Саула и Давида, не претендовало на заботу о благоденствии общества: царь брал мужчин в свое войско, а женщин – в гарем. В наши дни государство, тратящее все деньги на ракеты и атомные бомбы, не вызывало бы энтузиазма, поэтому «для отмазки» оно взяло на себя полезные функции.

Победа социал-демократии в странах Запада привела к созданию системы медицинской помощи, социальных льгот, всеобщего бесплатного образования. В блистательные 1960-е годы идея «всеобщего благоденствия» достигла кульминации, а с ней пришли и высокие налоги. Государство стало выполнять роль предпринимателя и покровителя, которой не играло со времен Древнего Египта. Это в речных цивилизациях государство было главным предпринимателем и собственником.

Рост налогов и развитие системы социальной помощи наделили чиновников реальной властью и создали дымовую завесу, прикрывающую ответ на вопрос: куда же идут деньги? Гуманисты, социал-демократы и лейбористы 1960–1970-х годов выдали человечество головой государству, когда возложили на чиновничий аппарат исполнение функций, связанных с благосостоянием граждан, вместо того чтобы требовать передачи этих функций самодействующим организациям населения – коммунам.

Народу инстинктивно не понравилось усиление власти государства, и на этом сумели сыграть правые. Под знаменем ограничения налогов и власти государства в США победил Рональд Рейган, в Великобритании – Маргарет Тэтчер. После этого выяснилось, что правые хотят ограничить налоги за счет сокращения полезных функций государства. При Рейгане расходы на образование упали, но фантастические суммы были направлены военно-промышленному комплексу на создание системы космического оружия. Бюджет не был сокращен.

Итак, социал-демократы способствовали усилению государства, а правые использовали новую мощь аппарата для традиционных целей – поддержания «закона и порядка» и развития военно-промышленного комплекса. Дважды в конце XX века два ведущих политических движения Запада провели избирателей: сначала социал-демократы, облегчившие положение бедных руками государства и давшие власть бюрократии, а затем правые, урезавшие всё, кроме военно-полицейских расходов, и раздувшие их до бесконечности.

Понижение налогов не приносит желанных плодов. При сокращении штатов в израильских больницах и в калифорнийских школах в первую очередь увольняли медсестер и учителей, а чиновный персонал почти не страдал. Когда урезали бюджет Министерству просвещения Израиля, оно платило зарплату чиновникам, а не учителям. До тех пор пока просвещение, медицина, социальная помощь не перейдут в руки людей, не помогут никакие реформы в рамках государства.

В Израиле налоги идут на оборону, возврат долгов, в карманы приближенных к власти. Пособия на детей, по болезни, по старости так малы, будто подоходный налог составляет всего четыре процента, а не сорок. Если и существуют страны, где людям нет никакого смысла платить налоги и содержать государство, так это Израиль. Израильтяне и стараются не платить. Видимо, нечто подобное предчувствовал пророк Самуил, когда отговаривал народ от избрания Саула на царство.

Глава IX Война Нагорья с Побережьем

В то время как в Нагорье сложилась своя жизнь, довольно бедная и простая, на Побережье торжествовала цивилизация. В XI веке до нашей эры в Яффе и Ашдоде шумели «дискотеки», гуляли «туристы» из великих держав и вино текло рекой. Там проходил торговый путь Египет – Междуречье. Жителям Нагорья, которых Библия называет «сынами Израиля», не удалось добраться до равнины и моря. Со своих гор они только поглядывали на праздник жизни внизу. К слову, и потом горные царства Иудея и Израиль так и не получили выхода к морю.

Но в горах росли оливы и виноград. Поэтому, говорит Библия, жители Побережья завоевали Нагорье и покорили местные племена. Легендарным героем, отстаивавшим независимость Нагорья, был Саул, царь из рода Вениамина. Рассказы о его бранной славе связаны с уделом Вениамина, их действие происходит в восточном, диком и прекрасном, краю, нависающем над пустыней. Эта окраина Нагорья не знала перемен до наших дней.

Возле Тель-эль-Фула, Сауловой столицы, свернем к востоку, на Анату (названную так в честь древней ханаанской богини Анат), не очень красивое село. Оно оживает зимой, когда зеленая трава покрывает голые холмы. Аната – село пророка Иеремии, где и по сей день указывают на его гробницу. (Она принадлежит Русской православной церкви.) Когда Иерусалиму угрожала вавилонская армия, Бог подтолкнул Иеремию пойти и купить участок земли в селе. Иеремия пошел, полагая, что война закончится по-доброму. Но он ошибался – Бог отослал его в Анату (Анатот, Анафоф) подальше от беды. Иеремия был единственным праведником в Иерусалиме, как Лот в Содоме, и Бог не мог отдать город вавилонянам, не позаботившись о пророке.

Премьер-министр Эхуд Барак чуть было не передал Анату под палестинский контроль. (Впрочем, он «чуть» не заключил мир с сирийцами и палестинцами, «чуть» не пустил общественный транспорт по субботам, «чуть» не привел Израиль к благосостоянию.) Но поселенцы возмутились, ссылаясь на Иеремию, и Барак уступил. Тогда, по-моему, впервые средний израильтянин узнал о селе Аната и о гробнице пророка Иеремии.

Неподалеку – глубокое и дикое Вади-Сувенит. С двух сторон его уже три тысячи лет смотрят друг на друга два села, Джаба (Гева) и Мухмас (Михмаш), и две крутые скалы – Свет и Тьма (Боцец и Сене по Библии и Басса и Дамусие ныне). Здесь Ионафан, сын Саула и друг Давида, один из самых прекрасных и трагических героев Библии, совершил свой подвиг. В Геве, над утесом Боцец, стояли «бану Исраиль» во главе с Ионафаном, а в Михмаше, над утесом Сене, – филистимляне (1 Цар. 13–14). Я люблю эту повесть за скромные масштабы царств и военных действий в те дни.

Филистимлянами Библия называет жителей Побережья. То был народ «технически развитый», владевший колесницами, конями, мечами и копьями. Они сносились с заморскими странами, строили порты, располагали прекрасными землями равнин. За ними были цивилизация и богатство. У племен Нагорья, где растет лоза и маслина, не имелось своей техники, искусством ковки металла они не владели, а филистимляне старались избежать утечки «технологических секретов». Лишь Саул и Ионафан были вооружены мечами.

Дихотомия «Побережье – Нагорье» была и осталась основной для Святой земли. На Побережье легче образоваться развитому, динамичному государству с современной техникой, но в возникающем противостоянии победа остается за жителями Нагорья, коренными крестьянами-горцами. Джордж Глабб-паша, командовавший Арабским легионом, сравнивал крестьян Нагорья с шотландскими горцами, стойкими и упорными воинами. Действительно, на Побережье сменялись филистимляне, финикийцы, эллины, римские имперские наместники, крестоносцы, но в Анате и Хизме, в Джабе и Мухмасе сидели все те же горцы, отцы которых входили в ополчение Ионафана.

Чтобы понять подвиг Ионафана, лучше прийти с филистимлянской стороны, со стороны Мухмаса-Михмаша. На отшибе стоит школа для девочек, а дальше начинается крутой спуск в вади – скала Сене (Дамусие). Напротив – чуть менее крутой утес, меж ними пропасть. Можно понять, что филистимляне не опасались атаки со стороны Гевы, где стояли воины Саула и Ионафана. Оставив дружину в селе, Ионафан с оруженосцем спустился в вади. Филистимляне стали дразнить его: «Ну-ка, поднимись». К их изумлению, он вскарабкался, цепляясь руками и ногами за еле заметные неровности, вверх по круче Сене и задал жару врагам.

О войнах израильтян с филистимлянами можно прочесть в историческом романе «Самсон Назорей», написанном (по-русски) Владимиром Жаботинским, блестящим журналистом, переводчиком, масоном, основателем «ревизионизма», правого крыла сионизма. Когда этот роман вышел в новом переводе на иврит, критик газеты «Давар» заметил любопытную параллель: Жаботинский, писавший в дни английского мандата и боровшийся против него, осовременил исторический материал (у него Самсон наступает на кактус опунцию, называемый в Израиле саброй, хотя кактус этот появился в Палестине куда позднее), и подразумевал под филистимлянами англичан, а под израильтянами – евреев. Однако современный израильский читатель воспринимает этот роман как описание апофеоза борьбы палестинцев: просвещенные филистимляне, пришедшие из-за моря, владеющие современным оружием и передовой техникой, живущие на Побережье и вторгшиеся на Нагорье, напоминают сегодняшних израильтян, а коренные жители Нагорья, уверенные в завтрашнем дне, в том, что их привязанность к земле пересилит техническую мощь пришельцев, – нынешних палестинцев, жителей Нагорья наших дней.