Марина Тихонова - Тайник 21

• Название: Тайник 21
• Автор: Марина Тихонова
• Жанр: Научная Фантастика

Отправляясь в поход, Дэн, Сашка и Юла готовы, очертя голову, прыгнуть в любое приключение, и им удается сорвать джек-пот. Они попадают в тайник, где время и пространство выкидывают странные фокусы, а загадки, встречающиеся повсюду, приводят к непростому выбору.

---

– Все, Денис, ты попал! Это полнейшее дерьмо! Щас я только в себя приду, и тебе придется объяснить, какого черты ты втянул нас в такие неприятности!

– Ты так говоришь, как будто я специально все затеял. Вообще, почему я должен оправдываться?

– Давайте мы спокойно поговорим, Сань, что там?

– Дерьмо!

– Не мог бы ты по точнее – какое именно и сколько его там, что – не разгрести?

– Ты поумничай еще! Идиот!

– Тихо, – одергивает меня. Похоже, теперь я вместо несмышленого брата.

– Да идите вы! – зацепившись ногой за что-то, вываливаюсь наружу.

Над головой огромное яркое небо. Подо мной что-то мягкое, но, кажется, вполне прочное. Пока все хорошо. Не обращая больше внимания на разговоры, я поднимаюсь и на некоторое время забываю, как правильно дышать.

Я стою на дереве. Точнее – на деревьях. Землей здесь служит упругий ковер из переплетенных крон. Только сияющий небосвод без конца и края и ветви под ногами. Оглядываюсь. Альберт стоит твердо, уверенно работает двигатель. Не могу оторваться – корпус переливается на солнце, вспыхивая алыми пятнами и угасая. Кроме нас никого не видно. Дорога впереди, если ее можно так назвать, то вздымается холмами, то падает в ямы. Видимо, нас ждет еще та поездка. А ведь это клены! Несметное количество кленов, уже собирающихся в осень, кое-где золотых и бурых, но в основном еще зеленых, такой поблекшей, засыпающей зеленью.

Идти непривычно, главное – не пытаться понять – как. Не знаю, хочется побежать. Интересно, а если зарыться в листву, получится спуститься? И куда? Альберт остался позади, теперь про их голоса можно забыть. Немного, еще немного пройду и вернусь. Смешно, Саня дико боится высоты. Сидит, наверное, вцепившись в кресло и огрызается на всех.

Внезапно небо становится больше, оно падает вниз и стелется по сторонам. Я останавливаюсь перед ним. Оказывается, мы едем почти по краю. Чувствую, как начинает кружиться голова, и опускаюсь на колени, только бы не упасть. Осторожно подползаю к последней, зависшей в пустоте ветке и заглядываю вниз. Темные огромные стволы под желто-зеленой шапкой листьев уходят так далеко, что разглядеть землю, из которой они растут, невозможно. Сначала думаю, что это конец мира. Потом начинаю различать впереди и справа далеко-далеко поля и лес, горы, но они прячутся в тумане, который я принял было за рухнувшее небо. Вдруг чувствую, что время понеслось. Только что оно почти остановилось, а теперь я уверен, что прошла целая вечность, пока я лежал здесь и смотрел по сторонам. Черт! Они сильно разозлятся.

– Да ладно тебе, скоро приедем! – снова вместе с Сашкой на заднем сидении. Пытаюсь уговорить его, чтоб перестал ругаться и ворчать. Но настроение не падает, наоборот, совсем забываю про Берта и представляю, как бегу по деревьям с головокружительной скоростью. Я не знаю, когда мы доберемся до деревни, мне это не важно. Правда, дорога портится. Холмы становятся выше и круче, а обрывы неожиданнее. Альберт каким-то образом зафиксировал кресла, я почти не чувствую тряски.

Кира перестал хватать ртом воздух и закричал. Моя голова вот-вот разорвется. Не пошевелиться. Мы словно на американских горках, разница только во времени – катаемся не пару минут, а примерно час. Или больше. Пока не сбавляем скорости. Хорошо, что Берт предусмотрительно связал Санька двумя откуда-то взявшимися ремнями безопасности, иначе он бы метался сейчас по салону как ужаленный и неизвестно, чем это могло бы кончится.

Преодолев последний холм, Альберт летит несколько секунд и затем, с треском и шумом ломая ветки, падает. Дорога петляет, приближаясь к земле, но Берт не едет по ней, а проваливается сквозь нее.

Удар. Меня отбросило в сторону, и в следующее мгновение я лежу в пыли, в неестественной болезненной позе и чувствую, как что-то отвратительно щекочет нос.

– Молодой человек, долго вы собираетесь топтаться по мне? – хриплый гнусавый голос.

Совладав, наконец, с ногами, как будто они забыли, что должны мне подчиняться, я встаю и тут же начинаю чихать.

– А как вы хотели? Альберт, негодник, – уже в сторону, – любишь пошутить? Вот я залью сейчас тебе полынного масла, посмотрим, кто будет смеяться последним! Попроси еще у меня яблочка, старая рухлядь! – в ответ доносится глухое рычание и свист проворачивающих колес.

Песок облепил лицо. Замечаю что-то цветное в руке и с облегчением вдыхаю свободно. Яркое сине-красное перо, довольно длинное, как оно могло оказаться в моем носу? Рядом на земле еще несколько.

– Юль? – пытаюсь позвать громче.

– Все отлично! – сидит за рулем в опустевшем салоне и смеется, чуть похлопывая Берта по панели. Ее идея была? Ее? Вот зараза!

Справа слышится стон. Сашке повезло меньше. Переломав на лету перила, он растянулся на веранде под накрытым к обеду столом. Дышит тяжело. Четверо мужчин в рабочей одежде сосредоточенно наблюдают за ним, один даже не встал со стула.

– Где Кирилл? – злюсь и не скрываю этого.

– Молодой человек, вы не хотите извиниться? – ко мне подходит высокий пожилой мужчина с острым птичьи носом и, поправив круглые очки, подозрительно щурится, – ну так что?

– Простите, я не хотел…

Он в длинном темно-синем плаще, пыльном и посеревшем внизу, а волосы торчат щеткой, даже забавно при его серьезности носить эдакую прическу.

– Хорошо, я прощаю вас. Впредь будьте осторожны, за Альбертом надо присматривать, иначе окажетесь в положении похуже.

– Где мелкий? – Сашка смахивает с моего плеча очередное перо. Еще одно такое же выглядывает из рукава синего плаща старика.

– Здорово, да? – улыбается Юлька.

– Обалдеть просто! – Саня осматривается кругом, лицо его становится все растеряннее.

Как и мое. Мы добрались до деревни. Свалились прямо на площадь. Сверху. Не знаю, как здесь принято, но я бы предпочел другое появление. Рядом много людей. Становится не по себе. За прошедшее время я успел отвыкнуть от толпы и шума.

– Ой, вон, кажется Кирилла достают, – понеслась ко входу в деревянный большой дом. На ступеньках суетятся несколько человек, раскачивают заплесневевшую бочку, спорят и смеются. С пятой попытки им удается ее опрокинуть. На дорогу выливается золотой прозрачный напиток, и кубарем выкатывается Кирилл, мокрый и разболтанный.

– Повезло, сидра почти не осталось, – плотный румяный мужчина в комбинезоне останавливается рядом с нами, – но, по-моему, вашему приятелю и этого хватило, – еще двое поднимают Кирилла за руки и ведут к нам, Юла торопится следом.

– А вы кто, собственно? – все так же недоверчиво, спрятав перо под одеждой, настаивает старик.

– Саша, – протягивает ему руку, я только рот раскрыл.

– Гэлван, смотритель Гэлван, к вашим услугам, – у него запотели очки.

– Это – Денис, Юля и… и нечто, похожее на Кирилла, – у Киры улыбка до ушей, а глаза совсем заплыли.

– Я – Бьола, – толстяк хватает мою руку, крепко жмет ее, слышу хруст пальцев, бросает и принимается за Санька.

– Тем не менее, не ясно, что вы здесь делаете, – настаивает смотритель. У меня такое чувство, словно на лбу загорается надпись: «Да, это мы свистнули ваше яблоко».

– Мы собирались…

– Нет, нет, юноша, Саша – да? Все объяснения вы дадите в мэрии, я всего на всего гость здесь, вот если бы мы встретились на станции, тогда…

– Давайте, пристройте Альберта! У нас, конечно, маленькая стоянка, но Димфу мы потесним, – Бьола кивает головой на привязанный к поручню черно-желтый байк, который тут же недовольно фыркает и показывает нам два белоснежных клыка.

Самое большое здание на площади – трехэтажное и, в отличие от остальных, из кирпича. Это одновременно и мэрия, и школа, и лазарет. Если взять в расчет решетки на окнах подвального этажа, еще и тюрьма. Наверное, здесь не так много жителей.

Я знакомлюсь с дюжиной-другой человек, но никого не запоминаю, как во сне. Переполох, вызванный нашим появлением, постепенно сходит на нет. Только смотритель не оставляет нас. Наверное, думает, что стоит отвернуться, и мы улизнем, не дав никаких объяснений. И не скажу, что у него для этих мыслей нет повода.

Окно тусклое от накопившейся пыли, но глаза все равно не поднять. Свет падает как раз на меня, и почему-то кажется, что он шершавый на ощупь. То и дело тянет почесать лицо.

– Какими глупостями приходится заниматься! Черт возьми, Гэлван, у меня работы – невпроворот! Мало ли тут шляется… Вот два сезона назад говорил – закрывать дорогу надо перед сбором урожая, все некогда… Никаких распоряжений из города уже давно не приходит, и пока я здесь сам принимаю все решения. Так вот, молодые люди, – низкий голос вдруг повернулся в нашу сторону, – давайте быстро управимся с формальностями и разойдемся, – ругается, опустив голову, слов не разобрать. Они глухо падают на стол и теряются в нагромождении пожелтевших бумаг.

Все время ходит, садится, мучительно долго ищет что-то и тут же вскакивает. Снова ходит.