Коллектив авторов - Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая

• Название: Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-94201-586-4

«Впервые в теории и практике российско-китайского сотрудничества вышла в свет совместная работа ученых, специалистов в области уголовного права. Данная книга посвящена исследованию одного из центральных институтов уголовного права, вызывающих постоянную дискуссию на всем протяжении развития теории уголовного права, – теории состава преступления…»

---

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. основанием уголовной ответственности признавал также опасное состояние: «…лица, признанные судом по своей преступной деятельности или по связи с преступной средой данной местности социально опасными, могут быть лишены по приговору суда права пребывания в определенной местности на срок не свыше трех лет».

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. в ст. 22 закрепили положение, согласно которому ссылку и высылку как меры социальной защиты могли применять и суды по предложению органов прокуратуры к лицам, признанным социально опасными, как независимо от привлечения их к судебной ответственности за совершение определенного преступления, так и в том случае, когда они, будучи привлечены по обвинению в совершении определенного преступления, будут судом оправданы, но признаны социально опасными. Другими словами, привлечение к уголовной ответственности лица допускалось в силу признания его социально опасным элементом – без предъявления конкретного обвинения, при отсутствии в его действиях признаков того или иного состава преступления, а также в случаях вынесения в отношении него оправдательного приговора.[162] Во всех перечисленных ситуациях такой «опасный элемент» приравнивался, по сути, к субъекту преступления.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. воспроизвел вышеприведенную позицию Основных начал Союза ССР и союзных республик. Однако в директивном письме НКЮ и Верховного Суда РСФСР от 15 января 1927 г. было отмечено, что меры социальной защиты применяются только в отношении лиц, совершивших конкретные преступления и осужденных судом. В случае же признания обвинения незаконным, т. е. оправдании подсудимого, суд не вправе применять меры социальной защиты.[163]

Лишь с принятием УК РСФСР 1960 г. субъект преступления в российском уголовном праве стал трактоваться уже как исключительно физическое, вменяемое, достигшее определенного возраста лицо.

В УК РФ 1996 г. наметившаяся линия на закрепление и четкое описание в самом уголовном законе признаков субъекта преступления нашла свое дальнейшее продолжение. Это выразилось не только в формулировании законодателем понятий «возраст, с которого наступает уголовная ответственность» (ст. 20 УК), «невменяемость» (ст. 21 УК) «уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости» (ст. 22 УК), «уголовная ответственность лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения» (ст. 23 УК), но и в использовании им целого ряда синонимических выражений, которые так или иначе отражают понятие субъекта преступления: «гражданин, совершивший преступление» (ст. 12, 13 УК); «лицо, подлежащее уголовной ответственности» (гл. 4 УК), «вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного в уголовном законе» (ст. 19 УК), «виновный» (ст. 64 УК), «признанный виновным» (ст. 65 УК), «лицо, виновное в совершении преступления» (ст. 24, 57, 60 УК), «личность виновного» (ст. 47, 48, 60 УК), «осужденный» (ст. 44, 49–58, 72–74, 86, 88, 92, 93 УК), «лицо, впервые совершившее преступление» (ст. 801 УК), «лицо, осужденное за совершение преступления» (ст. 83–86 УК), «лицо, освобожденное от наказания» (ст. 86 УК), «лицо, отбывающее наказание» (ст. 10, 50, 79 УК), «лицо, ранее отбывавшее наказание» (ст. 93 УК).

Из изложенного следует, что общими признаками субъекта преступления являются: а) принадлежность его к категории физических лиц, б) достижение определенного возраста, в) вменяемость. Лишь совокупность всех упомянутых признаков делает человека способным осознавать фактический характер и общественную опасность своего поведения, руководить своими поступками, а стало быть, и нести ответственность за совершение уголовно наказуемых деяний.

Однако в определенных, специально оговоренных уголовным законом случаях субъект преступления должен обладать еще и некоторыми дополнительными признаками, наличие которых переводит его в категорию специальных субъектов.

Специальный субъект преступления – это вменяемое физическое лицо, достигшее установленного законом возраста, наделенное или обладающее дополнительными признаками, присущими ему на момент совершения общественно опасного деяния, и способное нести уголовную ответственность за преступление.[164]

С включением дополнительных признаков в диспозицию уголовно-правовой нормы они становятся обязательными признаками субъекта преступления и подлежат установлению и доказыванию по каждому уголовному делу, ибо только в этом случае можно говорить о наличии всех признаков субъекта преступления как одного из элементов его состава.

Указанные дополнительные признаки могут характеризовать: социальную роль и правовой статус лица – ст. 275, 276, 359 УК; его служебное положение – ст. 201, 203, 285–293 УК; род занятий – ст. 263, 264 УК; профессию – ст. 123, 124 УК; особенности выполняемой работы – ст. 266, 269 УК; отношение к правосудию – ст. 299–303, 305, 307, 308 УК; отношение к военной службе – ст. 331–352 УК; родственные – ст. 106, 156, 157 УК и иные отношения с потерпевшим – ст. 133, 150, ч. 2, 151, ч. 2, 156 УК; демографические (пол, возраст) – ст. 131, 132, 150–152, 331–352 УК; психофизические свойства и качества лица (состояние здоровья и пр.) – ст. 121, 122 УК; правовое положение привлеченного к уголовной ответственности – ст. 313, 314, 321 УК и др.

Понятие субъекта преступления необходимо отграничивать от категории «личность преступника». Анализ упомянутых категорий показывает, что уже в 60-е годы ХХ столетия в российской правовой литературе стали выдвигаться предложения, направленные на отказ от правового понятия «субъект преступления», на исключение признаков, его характеризующих (вменяемости и возраста), из состава преступления. Так, например, С. В. Бородин утверждал, что «возраст и вменяемость не относятся к числу признаков состава преступления»[165]. Критикуя традиционное понятие субъекта преступления, Б. С. Утевский высказался за замену понятия субъекта преступления понятием личности преступника[166]. Тем самым было поставлено под сомнение значение состава преступления как единственного основания уголовной ответственности. И. И. Карпец же, напротив, предложил отказаться от термина «личность преступника», заметив, что «для уголовного права вполне достаточно традиционного и очень точного по своему содержанию понятия «субъект преступления»[167]. Между тем понятия «субъект преступления» и «личность преступника» – категории нетождественные, несовпадающие, хотя тесно взаимосвязанные. Они выполняют в уголовном праве различные функции.

Доктрина уголовного права исходит из того, что как понятие состава преступления не может заменить или отменить понятие преступления, так и понятие субъекта преступления не может заменить или подменить понятие личности преступника. Понятие «субъект преступления» отражает лишь некоторые из многочисленных свойств личности, имеющих уголовно-правовое значение, с которыми уголовный закон связывает способность субъекта нести уголовную ответственность.[168]

Личность преступника интересует уголовное право в двух аспектах: во-первых, как совокупность свойств, характеризующих индивида в качестве субъекта преступления, и, во-вторых, как совокупность личностных качеств субъекта, влияющих на его уголовную ответственность при ее индивидуализации. Отсюда содержание, функциональное и целевое назначение понятий «субъект преступления» и «личность преступника» в уголовном праве неодинаковы.

Вопрос о соотношении понятий «субъект преступления» и «личность преступника», по признанию многих российских юристов, весьма удачно был разрешен П. С. Дагелем. «Понятия “субъект преступления” и “личность преступника”, – писал он, – выполняют в уголовном праве различные функции: первое – функцию одного из условий уголовной ответственности, входящих в ее основание, второе – функцию индивидуализации… Понятие субъекта преступления отвечает на вопрос: кто может нести уголовную ответственность в случае совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом? Поэтому признаки, характеризующие субъекта преступления, являются элементом состава преступления, включаются законодателем в число его признаков. Понятие личности преступника дает ответ на вопрос: какую ответственность должен понести преступник и может ли он быть освобожден от нее?»[169]

Объясняется это тем, что если признаков, характеризующих субъекта преступления, достаточно для определения круга уголовно ответственных лиц, то их недостаточно для решения другого, не менее важного вопроса: о реализации и формах уголовной ответственности и ее индивидуализации. Не случайно поэтому термин «личность преступника» употребляется законодателем в нормах, регламентирующих вопросы индивидуализации наказания (например, назначение наказания, условное осуждение и др.).

Таким образом, «субъект преступления» и «личность преступника» – понятия различные. Субъект преступления – понятие правовое. Содержание и целевое назначение этого понятия ограничено тем, что оно выступает как необходимое условие (а в некоторой степени и обоснование) уголовной ответственности: только вменяемое физическое лицо, достигшее определенного возраста, подлежит уголовной ответственности за совершение деяний, противоречащих закону. Вместе с тем уголовно-правовая доктрина не сводит понятие субъекта преступления к юридической абстракции, а связывает правовую сущность субъекта преступления с его социально-политической характеристикой, с моральным обликом лица, виновного в преступлении.