Арон Трайнин - Избранные труды

• Название: Избранные труды
• Автор: Арон Трайнин
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-311-X

В сборник избранных трудов одного из видных теоретиков в области уголовного права А. Н. Трайнина вошли его основные работы, написанные в 1913–1957 гг. Особый интерес представляет цикл статей ученого о роли и значении Нюрнбергского процесса, участником которого он был.

Для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и всех интересующихся вопросами уголовного права.

---

В отдельных своих определениях Верховный Суд СССР высказывается за фактическое поглощение Указом от 4 июня 1947 г. не только названных в приведенном выше постановлении статей. Так, в определении 1 февраля 1949 г. по делу С. Железнодорожная коллегия Верховного Суда СССР указала: «Подделка штрафных квитанций являлась способом присвоения С. денег, и в данном конкретном случае преступные действия С. охватываются ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. “Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества”, поэтому обвинение С. по ч. 1 ст. 108 УК УССР (ст. 120 УК РСФСР) подлежит исключению из приговора»[143].

Такова же была точка зрения Верховного Суда СССР и в другом случае, когда подсудимому вменялась в вину подделка железнодорожных билетов. Так, постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 декабря 1949 г. по делу К. и других указывает: М., билетный кассир, в июле-сентябре 1948 г. приняла от контролеров для повторной реализации 82 использованных проездных железнодорожных билета с поддельными датами выдачи и номеров поезда, часть из них продала и вырученные за них деньги присвоила совместно с контролерами. Определением Железнодорожной коллегии Верховного Суда СССР преступление М. и других было квалифицировано по ч. 3 ст. 598 УК РСФСР как подделка железнодорожных билетов. Пленум Верховного Суда счел эту квалификацию неправильной и нашел в действиях виновных хищение государственного имущества, предусмотренное Указом от 4 июня 1947 г. без всякого сочетания с ч. 3 ст. 598. Последняя статья, таким образом, также на деле оказалась поглощенной Указом от 4 июня 1947 г.

Такого рода расширение принципа поглощения вызывает некоторые сомнения. Конечно, должностной подлог по сравнению с хищением социалистической собственности – преступление менее общественно опасное. Однако подлог, как подробнее было развито выше, законом особо предусмотрен как способ преступного завладения чужим имуществом, и квалификация должна отражать, имело ли место прямое изъятие государственных или общественных ценностей или же изъятие, осуществленное при помощи подлога документов.

Рядом с описанным выше порядком поглощения ряда специальных норм, имеющим исключительное политическое значение, Указом от 4 июня 1947 г. следует отметить в судебной практике весьма нередкие случаи не правового, а фактического поглощения составами, охватывающими более тяжкие преступления, составов сравнительно малозначительных. Таких примеров судебная практика знает немало. Обратимся к следующему примеру.

А. совершает разбойное нападение на дом И. При этом А. взламывает дверь, ведущую в жилище И. Действия А. будут с полным основанием квалифицированы как разбой (Указ от 4 июня 1947 г.) и только как разбой; дополнительно за умышленное повреждение чужого имущества (взлом двери – ст. 175 УК РСФСР) А. отвечать не будет, ибо вина и наказание за совершенные А. действия в полной мере могут быть определены в пределах ответственности за разбой, по сравнению с которым повреждение чужого имущества – малозначительное преступление.

Или другой пример: А. наносит словесное оскорбление В. и затем тут же причиняет ему тяжкое телесное повреждение. По основаниям, приведенным выше, А. будет отвечать по ст. 142 УК РСФСР за умышленное тяжкое телесное повреждение. Словесное оскорбление окажется фактически поглощенным более тяжким преступлением. Идти иным путем значило бы терять правильную судебную перспективу при оценке преступных деяний и без нужды загромождать оценку реальных жизненных явлений обилием статей.

Само собой разумеется, что отмеченный процесс фактического поглощения составов может иметь место исключительно в случаях указанного типа, то есть в случаях, когда совершается тяжкое преступление и в связи с ним другое, с ним связанное, сравнительно явно малозначительное. В иных случаях, когда совершаются два или более преступных деяния, хотя бы и близкого значения, нет, разумеется, надобности измерять значение каждого из составов на предмет поглощения менее общественно опасного состава составом более общественно опасным.

В особенности следует избегать подобного упрощенчества при квалификации должностных преступлений. Так, если должностное лицо злоупотребило властью, незаконно отпустив дефицитный товар, и за свои преступные действия получило взятку, оно подлежит ответственности по совокупности за злоупотребление властью (ст. 109 УК РСФСР) и за получение взятки (ст. 117 УК РСФСР), хотя санкция ст. 109 УК РСФСР дает достаточный простор для наказания виновного: равным образом, если заведующий магазином незаконно отпускал товары для спекуляции, в которой сам был заинтересован, то он подлежит ответственности по ст. 109, 17 и 107 УК РСФСР.

Так и определение Верховного Суда СССР от 10 января 1941 г. по делу С. указывает:

«С. признан виновным в том, что он, работая заведующим киоском артели “Интрикотаж”, систематически снабжал крупными партиями промтоваров спекулянтов Ш. и Д., которые оплачивали ему стоимость этих товаров по повышенным ценам и сами, в свою очередь, перепродавали эти товары на рынке по еще более высоким ценам.

Верховный Суд СССР переквалифицировал действия С. со ст. ст. 20 и 127 УК УССР на ст. 97 УК УССР на том основании, что он усмотрел в действиях С. должностное преступление – злоупотребление служебным положением. Между тем в действиях С. имеется совокупность двух преступлений: с одной стороны, должностного преступления, с другой – соучастия в систематической спекуляции. Поэтому действия С. должны быть квалифицированы по ст. 97 и 20-127 УК УССР».

IV Составы с изменившимся содержанием

Некоторые уголовно-правовые нормы, не меняясь или мало меняясь в своем словесном выражении, получают в судебной практике новое значение: это – нормы, приспособленные к происшедшим в общественной жизни изменениям. Содержание соответствующих составов поэтому изменилось.

Указанное явление может быть отмечено в ряде случаев. Прежде всего заслуживает внимания ст. 592 УК РСФСР, предусматривающая массовые беспорядки, «сопровождавшиеся погромами, разрушением железнодорожных путей или иных средств сообщения и связи, убийствами, поджогами и другими подобными действиями». Морально-политическое единство советского народа исключает возможность возникновения такого рода беспорядков в Советской стране. Тем не менее ст. 592 УК РСФСР не исчезла из уголовных кодексов; более того, она не исчезла и из практики судов; однако круг явлений, охватываемых ст. 592 УК РСФСР, существенно изменился: ст. 592 УК РСФСР стала применяться по делам, имеющим совершенно иной социальный и политический смысл, – по делам о самосудах. Так, постановление 45-го Пленума Верховного Суда СССР в общей форме указывает: «Самосуды, учиненные массой лиц, должны квалифицироваться как массовые беспорядки по ст. 592 УК РСФСР и соответствующим статьям других союзных республик». Самосуды, конечно, в известном смысле представляют собой «массовые беспорядки»; однако это не вполне те особо опасные массовые беспорядки, «сопровождавшиеся пожарами, разрушениями железнодорожных путей или иных средств сообщения и связи, убийствами, поджогами», о которых говорит ст. 592 УК РСФСР и которые из советской действительности давно исчезли.

Далее, весьма поучительна эволюция понятия спекуляции, частично приведшая к изменению ее состава, но полностью в этих изменениях еще не отраженная.

Первый Декрет о борьбе со спекуляцией был издан 15 ноября 1917 г. Изданный несколько позднее, 22 июля 1918 г., Декрет «О спекуляции» относил к спекуляции сбыт, скупку и хранение с целью сбыта монополизированных или нормированных продуктов питания по ценам выше твердых и других, кроме продуктов питания, монополизированных и нормированных предметов массового потребления, и ряд других преступлений, приравненных к спекуляции (злоупотребления продовольственными карточками и пр.).

Отмена после окончания гражданской войны продразверстки и разрешение Декретом 24 мая 1921 г. свободного обмена, покупки и продажи оставшихся у населения после выполнения натурального налога продуктов сельского хозяйства повлекли за собой изменение понятия «спекуляция».

В соответствии с изменившейся обстановкой Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. дал новое определение спекуляции: спекуляцией признавалось «искусственное повышение цен на товары путем сговора или стачки торговцев между собой или злостного невыпуска товаров на рынок» (ст. 137). Близко к этой редакции и Уголовный кодекс 1926 г. определял спекуляцию как злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок. Таким образом, в период, когда частная торговля в известных пределах законом допускалась, спекуляцией охватывались лишь некоторые запретные формы торговой деятельности (искусственное, злостное повышение цен и т. п.).