Сергей Романюта - Кузькин отец

• Название: Кузькин отец
• Автор: Сергей Романюта
• Жанр: Прочий юмор

Высокая политика – штука сложная и многотрудная. Иногда, ей в угоду, даже в космос приходится лететь, что Никита Сергеевич и сделал. Но самые главные, страсти-не мордасти, происходят на Земле и в большинстве случаев не среди политиков. «…В женском понимании, мужик – существо мало того, что в большинстве случаев бесполезное, так ещё и к жизни абсолютно неспособное, в смысле мозгов нет совсем. Наверное, перед врачом Михайловной сейчас был как раз именно такой экземпляр, ни на что не способный…»

---

Во времена партийных съездов, когда речь руководителя партии по своей продолжительности занимала несколько часов, эти речи воспринимались только своей продолжительностью, это если по радио и телевидению, и объёмом текста, это если в газетах и журналах. Вряд ли кто помнит, о чем там говорилось и печаталось. Содержание тех речей помнят разве что вероятно-потенциальные противники в лице кошистов и их братьев меньших и то не все, а те, кто был вынужден по долгу службы, все это читать.

От простого народа таких жертв не требовали. Конечно же прочесть рекомендовали, но говорили об этом так, как будто народ и без них знает, что читать эти речи надо, и во всю читает. Запоминать тоже никто не призывал, достаточно было обсуждать и цитировать, это да, это чем больше, тем лучше…

Вспомнилась довольно-таки пошлая шутка того времени. Парень склонился над девушкой в готовности сделать своё паскудное дело. А дальше, для того, чтобы прокомментировать происходящее, предлагалось взять заголовок любой статьи из любой газеты тех лет и сравнить, подходит, или нет? Что удивительно, практически все заголовки были в тему и по теме… Это к тому, что речи на партийных съездах предлагалось цитировать направо и налево, что и делалось. Мудрить особо не надо было, взял практически любой абзац и дабы придать значимости своим словам, вставил, к месту или не к месту, неважно, все равно никто не обратит внимания.

Вот такие вот речи были в те времена, да и сейчас, что греха таить, иногда проскакивают. Это, так сказать, эмоциональная составляющая того, что должно будет произойти на самом деле. И делалось и делается это для того, чтобы те, кто в бессильной злобе рвали на себе волосы, злились бы ещё больше, а те, кто свои, радовались. На самом деле то, что намечалось и намечается сделать, лишено каких либо эмоций, даже намёков на них, сплошь прагматичные руководства к действиям. Но прагматика доступна меньшинству, а удел большинства – эмоции.

От автора: Кажись сам запутался, свалил все в кучу. Да вроде бы нет. А в конце концов, кто вам сказал, что я умный?

Первый секретарь прошёлся по эмоциональной составляющей предстоящего, упомянул об успехах в деле социалистического строительства и неминуемом крахе капитализма, но сильно не распространялся, не съезд все-таки, да и народ собрался политически грамотный. И когда с эмоциями было покончено и все, по его мнению, уже готовы были радоваться, выдал прагматичную составляющую:

– Настало время прекратить разговоры об экспорте, как революции, так и социалистического образа жизни. – собравшиеся в знак согласия закивали. – Будем убеждать народы мира личным примером, а они уж пусть сами решают, какой строй лучше – социалистический или капиталистический.

Члены Президиума и с этим были согласны, правда представляли себе это несколько по другому. А Никита Сергеевич тем временем продолжал:

– Поэтому есть мнение, что поскольку коммунистическая партия является авангардом советского народа и социалистического общества в целом, то первым в космос должен полететь руководитель коммунистической партии, то есть я.

Неизвестно что происходило после. Может быть «все сразу повскакали с мест…», а может быть, ведомые партийной дисциплиной и осознанием значимости услышанного, дружно согласились, стенограмма заседания-то не велась.

Так или иначе, но предложение Первого было принято, и наверняка единогласно. Там же политики собрались, народ дальновидный. Хочет лететь, пусть летит, примерно так рассуждали они. Если вернётся, хорошо, значит я поступил политически правильно и дальновидно. А если не вернётся, всяко бывает, тогда тоже неплохо, тогда своё «за» сейчас, можно будет развернуть в любую сторону, в смысле в любое будущее.

– Медкомиссию я прошёл и годен хоть куда, даже в космос. – было видно, что Первый остался доволен результатами голосования, хотя мнение присутствующих его мало интересовало, потому как политика. – Это я говорю для тех, кто надеется. Не надейтесь! Сейчас я прохожу курс подготовки. Техника сложная, так что надо соответствовать. Но мы, коммунисты, трудностей не боимся, сами знаете.

А вот теперь о стенограмме, вернее о том, что её не было, и вот почему. Если бы стенограмма велась, то в истории так и осталось бы, что первый космонавт – Первый Секретарь ЦК, а не тот, чью кандидатуру утвердили в этом же кабинете немногим ранее. По политическим соображениям первым космонавтом должен стать первый коммунист страны, запустившей космический корабль, но стать им не надолго. Это требовалось из соображений высокой политики, и было рассчитано на короткий промежуток времени. Первый полет руководителя партии и государства ненавистной страны для страны не менее ненавидимой, был подобен удару дубиной по голове, причём, со всего маху. Оправиться от такого конечно можно, но противопоставить в противовес что-то не менее эффектное и эффективное, практически невозможно. И вот покуда невероятно вероятный противник будет отходить от такого удара и перекошенными мозгами придумывать, чтобы такое подсунуть в свою очередь, Первый рассчитывал сделать много разных дел, полезных для партии, государства, ну и конечно же для всего прогрессивного и сомневающегося человечества тоже.

По историческим же соображениям, первым космонавтом должен стать тот самый парень с открытой улыбкой, любящий петь песни и играть в хоккей. Конечно же он полетит в космос, но чуть-чуть попозже, когда шумиха с первым полётом уляжется и то, что было намечено сделать под этот шумок, будет сделано. Тогда мощная пропаганда мощного государства обрушится на человечество, как прогрессивное так и не очень, и скоро полет Никиты Сергеевича будет восприниматься как непроверенные слухи. И вероятный противник в лице КОШЭ и им подобным с готовностью забудет о полете Первого Секретаря. Кому же приятно вспоминать о том, что по морде получил и тем более раз за разом рассказывать об этом?

Без сомнения в великом произведении говорится: «Недаром помнит вся Россия про день Бородина». А почему помнит? Да потому что написано, и не только в этом великом произведении. Так и о космонавте, которому предстоит стать первым, потому что он полетит туда не за тем, за чем туда полетит Первый Секретарь. О том, что он утверждён первым космонавтом есть соответствующая запись как в стенограмме, так и в протоколе заседания Президиума ЦК, а о Никите Сергеевиче такой записи нет. А время, чем дальше, тем больше верит не тому, что было на самом деле, а тому, как и что об этом написали. Вот она какая штука – политика. Как все тонко рассчитано, и волки, и овцы чуть ли не в обнимку. Разумеется это не о кошистах, им в обнимку не зачем и вредно, для человечества вредно.

***

– Михална…

– Чего тебе?

– Михална, поди сюда. – милицейский капитан держал в руках дипломатический паспорт Гласса и очень хотел чтобы этого паспорта у него в руках сейчас не было. – Смотри…

– Ну чего там? – Михална, женщина лет пятидесяти, уверенной в себе наружности и в белом халате, она же дежурный врач вытрезвителя, подошла к капитану. – Вот и приехали… – почти прошептала она взглянув на паспорт.

– Что делать то, а? – капитан был, мягко говоря, в растерянности. Да какой там в растерянности, он сейчас с удовольствием сам напился бы до потери чувств и загремел в этот же вытрезвитель, дежурным по которому сейчас являлся, лишь бы не держать в руках этот паспорт.

– Откуда я знаю? – Михална была озадачена не меньше чем её соратник, разве что напиваться не хотела, и то, не факт.

Можно сказать что Глассу повезло. Когда Фёдор с Николаем, оставив его на лавочке, отправились ловить такси, Гласс, утомлённый выполнением задания, начал элементарно засыпать. На ту беду лиса, к счастью, близёхонько не бежала, а близёхонько проезжал дежурный наряд милиции, они то и увидели спящего бойца прохладительного фронта.

Не будь милицейского УАЗика, вполне возможно, что ничего бы страшного не произошло. Проспался бы Гласс и поехал домой, а проспавшись дома окончательно, совсем забыл место выполнения задания и соратников по его выполнению. Но в дело, не иначе как, вмешались высшие силы, и жизни Гласса было определено какое-то время находиться под «созвездием белого халата».

Милиционеры не остались безучастными к Глассу, его препроводили в автомобиль и отвезли туда, куда в таких случаях и в таком состоянии отвозят сознательных и несознательных граждан – в вытрезвитель.

Надо сказать, что из всех признаков жизни, на которые был способен Гласс, было лишь неуверенное перебирание ногами и то, если держать под руки. В остальном он напоминал безветренную погоду, то есть не шевелился, так что роль ветра приходилось выполнять патрульным милиционерам.