Нинель Кузнецова - Избранные труды (сборник)

• Название: Избранные труды (сборник)
• Автор: Нинель Кузнецова
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2003
• ISBN: 5-94201-205-9

В сборник избранных трудов Н. Ф. Кузнецовой по уголовному праву и криминологии включены монографии «Значение преступных последствий для уголовной ответственности», «Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву», «Преступление и преступность», главы монографии «Уголовное право ФРГ», «Современная буржуазная криминология», «Проблемы криминологической детерминации», а также ряд научных статей, представляющих теоретический и практический интерес для современного читателя.

Для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и всех интересующихся вопросами уголовного права.

---

О., Н. и Ч. в прошлом не судимы, на иждивении имеют малолетних детей и по месту работы характеризуются с положительной стороны[291].

В настоящем деле ущерб, причиненный хищением, безусловно был малозначительным – 4 руб. 60 коп. на троих лиц. Преступный ущерб потерял черты признака преступления, а отсюда и все преступление в целом перестало существовать и превратилось в деяние малозначительное. Поэтому, если бы у осужденных и не оказалось смягчающих обстоятельств (семейное положение, несудимость и положительная характеристика), все равно их действия не были бы преступными в силу примечания к ст. 6 УК.

* * *

Все сказанное о понятии малозначительности деяния полностью применимо и к разграничению преступления от дисциплинарного, административного и гражданского правонарушения. Дисциплинарный и административный проступки содержат минимальную степень общественной опасности, которая не образует преступления, но достаточна для дисциплинарной и административной ответственности.

В уголовно-правовой и административно-правовой литературе дискуссируется вопрос о том, является ли общественная опасность признаком только преступления, а административные и дисциплинарные проступки обладают каким-то качественно иным признаком (например «общественной вредностью»[292]), или административным и дисциплинарным проступкам присуща та же общественная опасность, что и преступлениям, но в минимальной степени[293].

На наш взгляд, эта дискуссия носит терминологический характер: следует ли минимальную степень общественной вредности в дисциплинарном и административном правонарушении называть общественной опасностью или дать ей иное наименование. Все советские правоведы согласны, что и в административном, и в гражданском, и в дисциплинарном проступках содержится какой-то элемент вредности социалистическому правопорядку, ибо все эти деяния являются видами правонарушений. Признают, что количественное различие в степени общественной опасности преступления и указанных правонарушений образует новое качество деяний – дисциплинарных или преступных. Все согласны, что грань между преступлением и административным, дисциплинарным и гражданским правонарушениями не является раз и навсегда данной, а продвигается в ту или иную сторону в зависимости от конкретных условий места и времени. Это главное. Остальное касается не содержания, а формы, терминологии.

В монографии Н. Д. Дурманова «Понятие преступления» приведены интересные таблицы, показывающие, что именно избирает сам законодатель в качестве основного критерия разграничения преступления от иных видов правонарушения[294]. Таблицы наглядно показывают, такой же вывод делает и Н. Д. Дурманов, что основным и решающим признаком при разграничении административных и дисциплинарных проступков от преступлений являются тяжкие последствия (ст. ст. 593в, 751, 754, 792, 794, 85, 86, ч. 1 ст. 108, 112, ч. 3 ст. 133 и другие статьи Уголовного кодекса РСФСР).

В некоторых составах законодатель в качестве отграничительного признака указывает повторность (ст. ст. 60, 61 УК) или систематичность и занятие преступной деятельностью в виде промысла (ст. ст. 85, 99, 109 УК). Однако эти признаки не носят самостоятельного характера и в отрыве от тяжести причиненного ущерба не могут преобразовать дисциплинарное правонарушение в преступление. Сама повторность и систематичность совершения преступления опасны именно тем, что увеличивают соответствующим образом величину ущерба. Простая повторность административного или дисциплинарного проступка не может дать преступления. Так, Н. за три самовольные отлучки, являющиеся дисциплинарным проступком, был осужден к шести месяцам дисциплинарного батальона как за уголовное преступление по ст. 10 п. «а» Положения о воинских преступлениях (в редакции Указа Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1957 г.). Военная коллегия по протесту главного военного прокурора отменила приговор по делу Н., ибо «поскольку самовольная отлучка из части военнослужащего срочной службы в пределах суток не признается уголовно наказуемым деянием, то и повторные самовольные отлучки, совершенные в пределах суток, также не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 10 п. “а” Положения о воинских преступлениях»[295].

Правильно пишет А. Сахаров, что систематичность, указанная в ст. 109 УК, не имеет самостоятельного значения, если в результате ее ущерб оказался незначительным. Он приводит определение Верховного Суда СССР от 11 июля 1953 г. по делу М-о, где говорится: «В приговоре суда правильно указано, что урожай чумизы был оприходован с опозданием, акты о гибели урожая составлялись не всегда своевременно, трактор, принадлежащий станции, был передан Бабинецкой школе ветфельдшеров без оформления актом. Коллегия считает, что эти упущения ввиду их малозначительности и отсутствия вредных последствий не образуют состава уголовно наказуемого деяния».[296]

В деле М-о, таким образом, имелись признаки систематичности злоупотребления властью, но так как повторные или систематичные дисциплинарные или административные проступки не могут образовать преступления, дело было прекращено за малозначительностью деяния[297].

Указание в воинских преступлениях на место и время совершения преступления как на признаки, отграничивающие преступление от дисциплинарного проступка, также могут быть поняты лишь в связи с вредными последствиями. Неисполнение или ненадлежащее исполнение приказа командования в военное время может повести за собой такие серьезные и подчас неожиданные тяжкие последствия, которые в первый момент даже нельзя было предвидеть. В боевой обстановке самое, казалось бы, незначительное нарушение воинской дисциплины может привести к гибели людей и к другим самым различным тяжелым последствиям.

В административном законодательстве между административными нарушениями и преступлениями грань четко проводится по тяжести причиненных лицом вредных последствий. Так, в «Правилах пользования трамваем в г. Москве», утвержденных Мосгорисполкомом 13 января 1956 г. за № 3/6, в §V «Ответственность пассажиров», в ст. 17 говорится: «В случаях, когда нарушение повлекло тяжелые последствия, виновные отвечают в уголовном порядке». Аналогичное положение содержат и «Правила пользования троллейбусами в г. Москве» от 13 января 1956 г.

Судебная практика последовательно признает критерием разграничения преступления от дисциплинарного проступка и иных правонарушений не только тяжесть фактически причиненных вредных последствий, но и тяжесть возможных последствий, не причиненных по не зависящим от лица обстоятельствам[298].

Так, в одном из своих определений Верховный Суд СССР признал, что вопрос об ответственности лица, виновного в несоблюдении правил пожарной безопасности, может стоять независимо от наступления последствий нарушения этих правил. В то же время совершенно очевидно, что суждение о характере ответственности – дисциплинарной или уголовной, которую должно нести это должностное лицо, и о степени его ответственности не могут быть одинаковы в том и другом случае.

По делу С. Верховный Суд СССР в определении от 9 мая 1956 г. указал, что служебные проступки должностного лица, не причинившие вреда и лишенные корыстной цели, не должны квалифицироваться как должностное преступление и могут лишь повлечь дисциплинарную ответственность[299].

В советской уголовно-правовой теории всегда господствовало мнение, что отсутствие вредных последствий есть один из самых существенных признаков, отличающих должностные упущения и проступки от должностных преступлений[300]. Природа административных и гражданских правонарушений в их отношении к преступлению аналогична природе дисциплинарного проступка. Поэтому приведенное положение полностью применимо к разграничению этих правонарушений от преступлений.

Отсутствие вредных последствий должно пониматься как отсутствие преступных последствий, ибо и в дисциплинарных и иных правонарушениях, как указывалось, определенные вредные последствия есть, эти правонарушения общественно опасны.

М. В. Турецкий отрицает значение общественно вредных последствий как решающего критерия разграничения преступления и иных правонарушений. Он предлагает учитывать «все в совокупности» и характеристику личности, и вину, и способ действия, и вредные последствия[301].

В действительности же под видом «совокупного учета» обходится практически важный вопрос, на что конкретно должен ориентироваться судья и следователь при разграничении преступления и иного правонарушения. Сравнение субъективных и объективных признаков деяния ясно показывает их неравнозначность как по отношению друг к другу, так и по отношению к общественной опасности деяния.