Полина Жеребцова - Тонкая серебристая нить

• Название: Тонкая серебристая нить
• Автор: Полина Жеребцова
• Жанр: О войне
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092586-5

Полина Жеребцова – журналист, финалист Премии им. Андрея Сахарова; родилась в 1985 году в Грозном, ее детство и юность прошли среди бомб и военной разрухи. Первая книга Полины «Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.» вызвала огромный резонанс во всем мире.

«Тонкая серебристая нить» уже не просто документ, но сильная проза, герои которой рассказывают свою историю: как среди ужасов войны сохранить любовь и волю к жизни, как победить злую сказку и не порвать при этом тонкую серебристую нить, связывающую душу и тело. Рассказы переведены на украинский, финский и немецкий языки.

---

В нашем доме из сорока восьми квартир было всего десять, принадлежавших чеченцам, остальными соседями были цыгане, аварцы, украинцы, болгары, евреи, русские, татары…

Первые бомбы первой войны попали в русских стариков в центре Грозного.

И что бы ни твердили журналисты, нам, подлинным очевидцам, ясно, что более всего пострадали немощные и брошенные люди, не имеющие, в отличие от других жителей Кавказа, родовых кланов.

Первая война сблизила людей: русские мирные жители спасали и прятали у себя чеченцев, делились последней едой. Так же поступали и живущие в городе чеченцы.

Однако потом начали спускаться с гор, где всегда преобладал только родной язык, потомки дерзких абреков: их опасались сами вайнахи. Они начали создавать банды, истребляя последнее русскоязычное население.

Были случаи, когда чеченцы бежали от них в Дагестан прятаться, так как за помощь русским соседям и за их спасение свои же обещали им смерть.

А еще в нашем дворе был случай, когда, наоборот, городские, всю жизнь дружившие с соседями, стали помогать банде убийц и слились с ней в единое целое. Это была большая чеченская семья, братья которой прославились грабежом и разбоем: мать нередко выкупала их из милиции.

В доме рядом, на втором этаже, проживала русская семья. Люди эти еще до войны очень пострадали: в семье погиб внук, совсем маленький мальчик.

Осталась женщина шестидесяти лет по имени Аксинья, ее сын Игорь двадцати пяти лет и его сестра Ангелина, молоденькая девушка.

Когда убийства семей в квартирах стали частью быта, соседи, перед тем как открыть дверь, спрашивали:

– Кто там? Свой или чужой?

И вот, посреди летнего солнечного дня, в дверь на втором этаже постучали.

На заданный вопрос ответил сосед:

– Это я. Виса.

Соседа Вису русская семья знала всю жизнь, они дружили с его матерью, поэтому без боязни повернули ключ в замке. В этот миг в их квартиру ворвались пятеро вооруженных мужчин, а сосед Виса благополучно ушел к себе, в свою квартиру, которая находилась за стенкой.

Многолетнее соседство не помешало ему предать. Для людей, жаждущих наживы, чужая жизнь – пшик, мелочь, о которой можно не думать в перерыве между между чаем и вечерними новостями.

Вооруженные бандиты наставили на хозяев квартиры автоматы и сказали:

– Мы вас зарежем, и крови будет много. Но можем проявить благородство – если вы сами отдадите нам золото и деньги.

– Зачем нам утруждать себя поисками? Отдайте всё сами, и тогда мы вас пристрелим! – благородно пообещал другой.

Аксинья закричала от ужаса, видя, что пришедшие настроены решительно: они загородили входную дверь так, что выбежать из квартиры не представлялось возможным.

Тогда пожилая женщина кинулась к распахнутому в летний день балкону и спрыгнула на асфальт. Когда она упала, то закричала от боли, сломав ногу.

Сидевшие на скамейках около дома многочисленные соседи бросились к ней на помощь. Среди них была чеченка по имени Тамара. Именно она помогла доставить пострадавшую в больницу.

Ситуация в квартире была безрадостная. Девушка заметалась, заплакала, чем вызвала веселье гостей и фразу: «Может быть, тебя как раз мы убьем не сразу…»

А Игорь проявил невиданное хладнокровье.

Он встал, загораживая сестру, и сказал:

– Я знаю, что чеченцы – люди чести. Если я отдам вам из тайника золото и деньги, вы не станете издеваться над моими родными, а расстреляете их, как обещали?

«Гости» ответили:

– Мы клянемся именем Аллаха! Ты хорошо знаешь наши обычаи и можешь нам верить!

– Мы поступим, как пообещали!

– Я вам верю. – Игорь отодвинул диван. – Подождите, сейчас я достану наши сбережения…

Пришедшие благородно уступили ему место – в ожидании наживы.

Игорь зарылся в ящике, под старенькой софой, и вдруг выпрямился, сжимая в руке боевую гранату, с которой уже была снята чека.

«Гости» ахнули и попятились.

Игорь быстренько взял «старшего» бандита под руку и сказал:

– А теперь все вместе выходим из квартиры!

В те времена купить оружие в городе можно было без особых проблем, и некоторые русские жители также приобретали его для собственной безопасности.

Мужчины вышли.

Граната была сжата в руке. Если Игорь ее отпустит, все погибнут!

Во дворе из нескольких четырехэтажных домов было многолюдно. Дети играли в догонялки и прятки. Оценив обстановку, Игорь сказал:

– Ну-ка садимся в вашу машину!

Все сели, кроме младшего чеченца, лет семнадцати, которого старшие братья отогнали с криками: «Оставайся дома! Иди к маме!»

Чеченцы стали возить Игоря вокруг пустыря, чтобы тот разжал руку и гранату выбросил…

Но тут случилось следующее: Игорь рад был бы ее выбросить – но руку парализовало. Он перестал чувствовать пальцы и разжать их никак не мог.

Машина ездила вокруг пустыря более двух часов.

Пришедшие убивать русскую семью стали рассказывать анекдоты и смешные истории, чтобы Игорь пришел в себя и расслабился. Похохотав и навеселившись, он вдруг почувствовал, что его рука «ожила». Тогда он смог замахнуться и бросил гранату в сторону большой мусорной кучи, где она и бабахнула! Только прошлогодняя картошка и грязные тряпки взмыли вверх.

Чеченцы были в восторге от его поступка.

– Ты нам брат! – кричали они. – Ты не испугался! Ты совсем не похож на русского! Ты мог взорвать нас, но не сделал этого! Ты совершил благородный поступок!

И, поклявшись в вечной дружбе, они повезли его обратно домой.

Пообещали, что если «другие бандиты» из «другого района» придут их убивать, они теперь всегда заступятся.

И, пожав Игорю руку, пошли в свой подъезд в доме напротив.

Игорь выяснил – маму увезли в больницу.

После всех этих событий русская семья навсегда покинула Грозный.

Один день на войне

Мы встретили ее у колодца. Старая седая чеченка сидела на земле, держась за голову и раскачиваясь из стороны в сторону. Платок из козьей шерсти сполз на спину, обнажив другой, более тонкий, который прикрывал волосы женщины. Коричневая кожаная куртка местами порвалась и запачкалась копотью. Неудивительно: мы все готовили на дровах под обстрелом. На ногах женщины были калоши и теплые носки. А под курткой я разглядела длинный красный халат.

…Мы пришли к колодцу, выждав момент, когда русские и чеченцы временно прекратили воевать и наступило короткое затишье. Даже самолеты, нагруженные бомбами, улетели в другой район, и к нам пришло волшебство тишины.

– Ой, ой! – твердила седая чеченка. – Аллах, Аллах!

– Вы ранены? – спросила моя мама.

Поняв, что произошло нечто ужасное, я стала шептать молитву, а мама бросила ведро на длинной веревке в пожарный колодец. Но вместе с коротким «всхлипом» послышался удар о бетон. Воды почти не было.

Мы сунулись в колодец. Лестница была сломана, поэтому никто так и не достал дохлую кошку. Она упала в колодец и лежала там уже очень давно.

Мама вытянула грязной мутной воды чуть меньше трети ведра.

А женщина рядом с нами все раскачивалась, не переставая призывать Аллаха.

На моих часах был февраль 2000 года. Черный снег лежал на серых руинах, бывших некогда нашими домами. Кажется, копоть проникала в летящие с неба снежинки, и они достигали земли, тотчас же сливаясь с ней.

Набрав горсть этого снега, мама подошла к сидящей на камнях женщине и приложила к ее рукам.

– Не бойся! – сказала мама, продолжая обтирать старуху снегом. – Все хорошо! Мы отведем тебя домой.

Когда серый комочек коснулся лба женщины, она вздрогнула, посмотрела на меня и заплакала. Вдали послышались залпы «Града», словно кто-то накачивал примус. Нужно было уходить.

– Нет! Нет! – твердила женщина, мотая головой.

Земля под ногами дрогнула и качнулась от близкого разрыва.

– Уходим! – крикнула я, потащив маму за рукав пальто.

– Без нее не пойду! – огрызнулась в ответ мама, отмахнувшись от меня.

Ловко подхватив старуху, она заставила ее встать. И сказала:

– Бежим!

Взяв ведро, где на самом донце плескалась мутная вода, я бросилась прочь с пригорка и каким-то чудом, под свист и грохот начавшегося обстрела, сумела добежать живой до подъезда.

Шесть ступеней, и вот она, спасительная коридорная ниша.

Мама и старуха забежали за мной. Старуху мы посадили на матрас, который служил нам постелью. Он лежал в коридоре на досках.

– Где живут ваши родные? – спрашивали мы незнакомку.

– В Микрорайоне! – ответила женщина, приходя в себя. – Я не ранена, не беспокойтесь. Меня Хадижей зовут.

Запах гари и едкого дыма наполнил дом: где-то на верхних этажах полыхал пожар. Разумеется, никто его не тушил. Часть квартир давно рухнула вниз, и в перекрытиях образовались провалы, из которых торчали диваны, кресла или останки шкафов, «вцепившиеся» в уцелевшие части стен…

– Поставим чай, – предложила мама.

– Мне бы воды, – сказала старуха, покосившись на принесенное мной ведро.