Архимандрит Антонин Капустин - Донесения из Константинополя. 1860–1865

• Название: Донесения из Константинополя. 1860–1865
• Автор: архимандрит Антонин Капустин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91674-259-6

В настоящем издании впервые публикуются 24 дипломатические донесения архимандрита Антонина из Константинополя за 1861–1864 гг., хранятся в архиве Св. Синода (РГИА). Основная часть их – автографы, некоторые – копии. Почти все донесения представлены полными вариантами текстов. Вместе с ними издаются мнения митрополита Филарета на эти донесения и некоторые другие эпистолярные материалы, также имеющие к ним отношение.

---

С началом Танзимата под давлением английского посла Стратфорда Редклиффа османское правительство потребовало от Патриархии реформы церковного управления. В результате, повинуясь султанскому распоряжению, в начале 1847 г. в Патриархате были выработаны 15 глав преобразований церковных дел, суть которых сводилась к привлечению мирян к церковному управлению. Теперь в состав Синода должны были входить три мирянина (великий логофет Николай Аристархис, самосский губернатор Стефан Вогоридис и Иоанн Психарис). В следующем, 1848 г., однако, эти нововведения были признаны неканоническими и упразднены.[8]

Новый этап реформ церковного строя наступил после обнародования хатт-и-хумаюна 1856 г. По словам российского посланника в Константинополе А. П. Бутенева, «сей лживый и не очень искусно составленный акт, придуманный и навязанный туркам западными державами более из ненависти к России и из опасения ее политического и церковного влияния на Востоке, чем по действительной заботливости о христианском населении в Оттоманском государстве – начало великих неурядиц в Константинопольском Патриархате».[9] С принятием хатт-и-хумаюна начинался новый натиск правительства на Патриархат с требованием церковных реформ. В апреле 1857 г. Порта отправила в Патриархат предписание немедленно приступить к намеченной султанским указом церковной реформе. Правительство потребовало учреждения церковно-народного совета с участием представителя – турецкого чиновника. Предстоящая реформа имела целью ограничить власть Патриарха, постепенно ликвидировать положение христианской общины как государства в государстве и подготовить будущее уравнивание христиан и мусульман. Непосредственным следствием этого было падение престижа Патриарха как духовного главы православных христиан и противника католического и протестантского прозелитизма на Востоке. Контроль послушной западным державам Порты над Греческой Церковью был одним из необходимых условий для ликвидации русского влияния и преобразования страны на удобных для Европы началах.

Реакция греческого населения на готовившиеся реформы была различной. Богатые константинопольские греки с введением мирского начала в церковное управление надеялись получить большее влияние на дела своего народа и Церкви. Многие греческие иерархи были рады упразднить самовластие геронтов и прекратить их злоупотребления. Консервативно настроенные митрополиты и в первую очередь сами геронты, разумеется, были категорически против всяких нововведений. Патриархия протестовала против некоторых пунктов проекта преобразований: по поводу необходимости для архиереев присягать правительству при вступлении в должность и по ряду других моментов. В результате было избрано церковно-народное собрание, состоявшее из семи митрополитов, 21 мирянина и двух чиновников; носило оно, разумеется, совершенно светский характер. Первое заседание собрания состоялось 3 октября 1858 г. Собрание обсуждало разные вопросы: первым из них был порядок выбора Патриарха. Мирским членам собрания удалось провести решение, предусматривавшее контроль над выборами со стороны мирян, и лишь окончательное избрание предоставлялось Синоду. Особенно горячие дебаты возникли по поводу введения жалования духовенству. Осуществление этой меры не только ставило духовенство в зависимость от правительства, но имело целью постепенный секвестр церковных имуществ, что в конечном итоге привело бы к ослаблению Церкви. Кроме того, приводился довод, что в государстве с иноверным правительством не может быть введена мера, практикующаяся в России, где царь и правительство православные и поэтому являются естественными покровителями Церкви. Поскольку геронты активно препятствовали работе совета, 6 июля 1859 г. было принято решение об их удалении. К началу 1860 г. были в общих чертах разработаны новые положения управления Церковью, известные под названием «Общих уставов» (Γενικοὶ κανονισμοί).[10] Из-за активного противодействия их введению со стороны нового Патриарха, Иоакима II, избрание членов Синода по новому уставу состоялось только в конце января 1862 г.

Согласно новому порядку, в случае вакантности патриаршего престола избирался местоблюститель, утверждаемый Портой. Затем все архиереи Патриархата должны были прислать в запечатанных конвертах имя того кандидата, который казался им наиболее достойным. Одновременно составлялось избирательное собрание: в него входили члены Синода и те архиереи, которые в данный момент находились в столице. Светскую часть составляли: три из высших чиновников Патриархии; члены смешанного совета; три из старейших чиновников, имеющих гражданскую степень, два имеющих степень военную и три из других гражданских чиновников; губернатор Самоса или его представитель; три представителя от Дунайских княжеств; четыре наиболее известных ученых; пять от торговых корпораций; один из банкиров; десять представителей цехов; двадцать восемь представителей от епархий. Таким образом, составлялся предварительный список из всех предложенных кандидатур, который представлялся Порте; последняя в течение 24 часов вычеркивала из него тех лиц, которых по политическим соображениям считала неподходящими для выбора на патриарший престол. После возвращения списка избирательное собрание посредством тайной подачи голосов указывало трех кандидатов, по большинству голосов, из числа не исключенных лиц. Из этих трех кандидатов духовные члены собрания также тайным голосованием с призыванием Св. Духа избирали одного из трех кандидатов. Если количество голосов оказывалось равным, то вопрос решал местоблюститель. Теперь патриарший Синод состоял из 12 архиереев, выбираемых сроком на два года, причем никто из архиереев, не являющихся членами Синода, не мог находиться в Константинополе без специального разрешения Патриарха; равным образом члены Синода не могли отлучаться из столицы. Заседания Синода должны были происходить два раза в неделю.

Церковно-народное собрание выработало также «Устав постоянного смешанного совета», особого административного учреждения, которого прежде в Константинопольской Церкви не существовало. Состоял смешанный совет из двенадцати членов – четырех архиереев и восьми мирян, под председательством одного из духовных членов. Выбирались члены совета сроком на два года, причем часть его должна была обновляться ежегодно. Членами совета могли быть только оттоманские подданные старше 30 лет, имеющие опыт в делах и пользующиеся уважением. Вознаграждения они не получали, а взяточничество строго преследовалось. В обязанности членов совета входило следить за исполнением завещаний и других актов, рассмотрение вопросов по наследству, наблюдение за школами, больницами и другими богоугодными заведениями и проч.

Патриарх, таким образом, лишился своей неограниченной de jure власти, которая оказалась раздробленной на две части: в церковных делах он был подчинен Синоду, в гражданских – смешанному совету. Вследствие подвижности состава Синода в нем не могло быть опытных членов. Иерархи, имевшие двухлетний опыт Синодальной деятельности, сменялись новыми, зачастую мало знакомыми с направлением центральной администрации и привносящими свои мнения и симпатии. Смена членов Синода предоставляла широкие возможности для интриг, а когда Патриарх оказывался в изоляции, он был вынужден «добровольно» отказываться от престола. Нестабильность патриаршего престола во второй половине XIX в. оставалась такой же, как и прежде. В 1860–1900 гг. престол последовательно занимали десять Патриархов. Самым значительным нововведением было образование смешанного совета, через который константинопольские миряне получили реальную возможность воздействовать на церковную политику. Полномочия совета были весьма обширными: он ведал даже тем, насколько хорошо Патриарх заботится о принадлежащих Церкви святынях и их имуществах. Узнав о проступках клириков, члены совета были обязаны доносить Патриарху и Синоду и предлагать меры воздействия на виновных. Допуск мирян в церковные дела прокладывал путь к политизации Церкви, которая попадала в зависимость от националистически настроенных греческих богачей Константинополя, тесно связанных с правительством Греческого королевства, в свою очередь, являвшегося проводником политики западных держав, в первую очередь Великобритании. Крайний греческий национализм был тем веянием, которое привнес в церковную жизнь второй половины XIX в. смешанный совет. Результатом стало обострение в церковной жизни национальных вопросов, в первую очередь вопроса болгарского.[11]

Мнения российских политиков относительно преобразований разошлись. Если посланник А. П. Бутенев скептически относился к реформам, усматривая в них лишь орудие, направленное против России[12], то его преемник, А. Б. Лобанов-Ростовский, приветствовал их и видел в них средство для установления порядка в церковных делах. Со стороны Русской Церкви преобразования встретили сильную критику. В первую очередь, против них выступил влиятельнейший из русских иерархов середины XIX в. митрополит московский Филарет (Дроздов). Дух смешанного совета, «пренебрегающий церковными правилами и вековым обычаем, поставляющий себя выше Синода, не обещает спокойствия», – писал он.[13] Митрополит Филарет указывал на неканоничность действий совета. Смешанный совет претендует на контроль за финансами Патриархата, что противоречит 38 и 42 Апостольским правилам.[14] Сменяемость членов Синода через каждые два года, по мнению митрополита Филарета, приведет к отсутствию в нем опытных архиереев.[15] Особенно резко высказывался он против назначения жалования духовенству: «Мысль о назначении жалования членам высшего духовенства возникла, прежде гатти-гумаюна, между греками-мирянами… Нельзя ли вразумить их, что сколько они ослабят высшее духовенство, столько ослабят свое национальное единство и силу?»[16] Митрополит Санкт-Петербургский Григорий указывал на то, что назначение жалования духовенству выгодно Порте, так как отнимет у греков силы для восстания; в то же время это даст простор католической и протестантской пропаганде в Турции. «Пропаганда на Востоке крайне усиливается, кажется, несомненно, не столько в видах веры, сколько в видах искоренения восточного православного исповедания для ослабления России», – писал он.[17] Вскоре после созыва в Константинополе церковно-национального собрания в российском МИДе были собраны имеющиеся на тот момент сведения касательно предстоящих преобразований. Русское правительство в тот момент не ожидало от реформ ничего благоприятного: «…с нашей стороны требуется особенная бдительность, чтобы Греческой Церкви не был нанесен тяжкий удар. Для сего необходимо, кажется, постоянно совещаться с лицами, понимающими положение Церкви, зорко следить за ходом и заранее внимательно обсуждать все последствия, могущие возникнуть из принимаемых ныне мер».[18]