Марина Нохрина - Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными

• Название: Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными
• Автор: Марина Нохрина
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-358-6

В работе на базе новейшего законодательства Российской Федерации представлены теоретические и практические аспекты гражданско-правового регулирования личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными. Разрабатываются вопросы правовой охраны личных неимущественных интересов. Рассматриваются проблемы конституционно-правового и уголовно-правового опосредования указанных отношений и интересов. Опираясь на сформулированные положения, автор обосновывает ряд предложений по совершенствованию российского гражданского законодательства.

Для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов, научных и практических работников. Книга может быть использована для изучения курсов теории права, конституционного права, гражданского права, уголовного права, гражданского и арбитражного процесса.

---

В. Л. Суховерхий придерживается другой позиции. По его мнению, попытки определить сферу личной жизни путем перечисления отношений, которые составляют ее содержание и за которыми заканчиваются ее пределы, неудачны, поскольку личная жизнь человека не только находится в неразрывном единстве с его общественной жизнью, но и не мыслится как нечто обособленное. Как указывает В. Л. Суховерхий, правильнее выделять сферу личной жизни по признаку наличия социальной значимости интересов, лежащих в основе конкретных действий человека. С учетом этого сфера личной жизни условно может быть определена как круг таких отношений и поступков лица, которые направлены на удовлетворение индивидуальных потребностей способами и средствами, не представляющими социальной значимости[120].

Все приведенные критерии, как представляется, нельзя признать достаточно четкими. Общественный характер присущ любой человеческой деятельности. С этой точки зрения более логична позиция В. А. Патюлина, который говорит о том, что сфера личной свободы граждан лежит за пределами их обязанностей перед государством[121]. В этом определении личной свободы есть рациональное зерно, состоящее в смещении акцента на отождествление личной свободы и просто свободы как выражения принципа «все, что не запрещено государством, то дозволено».

Таким образом, четкого критерия выделения «личной свободы» или «свободы в индивидуальной жизнедеятельности» не существует. Кроме того, если брать за основу выделения права на личную свободу критерий «личной сферы», то это не позволяет отграничивать рассматриваемое право от других прав, осуществляемых в «сфере личной жизни», в частности от права собственности в отношении личных вещей. Поэтому правильнее говорить о том, что критерием для выделения права на личную свободу среди других прав абсолютного типа является неимущественный характер данного субъективного права, поскольку речь идет о правовом регулировании личных неимущественных отношений. Иными словами, существует свобода определения своего поведения в неимущественной сфере наравне со свободой определения своего поведения в отношении вещей (право собственности) и объектов «интеллектуальной собственности» (права «интеллектуальной собственности»).

Требование о личной неприкосновенности представляет собой требование соблюдения установленного запрета. Оно не связано с каким-либо другим активным поведением управомоченного или обязанного лица. Поэтому можно говорить о том, что указанное требование не выступает в качестве субъективного права, в основе которого лежат соответствующие личные неимущественные отношения. Что касается права на личную свободу, то оно предполагает активное поведение управомоченного в неимущественной сфере. Это дает основание для вывода о том, что в основе этого права лежат соответствующие общественные отношения.

М. Н. Малеина конструирует субъективное личное неимущественное гражданское право на физическую и психическую неприкосновенность. Физическая неприкосновенность означает автономное решение вопросов о пользовании и распоряжении своим телом, отделенными от организма органами и тканями. Психическая неприкосновенность – свободное совершение поступков в соответствии со своим сознанием и волей. В содержание этого права, по мнению М. Н. Малеиной, входит также правомочие требовать, чтобы другие субъекты воздерживались от нарушения указанных возможностей. В частности, управомоченный может требовать, чтобы окружающие лица не наносили побоев, не совершали насильственных действий сексуального характера, не внедряли в организм какие-либо предметы, например зонд для принудительного кормления, не угрожали и не гипнотизировали. Кроме того, управомоченный может требовать соблюдения установленных правил производства личного обыска, освидетельствования, судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертизы, получения образцов для сравнительного исследования[122].

Право на физическую и психическую неприкосновенность, по словам М. Н. Малеиной, реализуется путем заключения управомоченным возмездных договоров на личную охрану со специальными фирмами или отдельными гражданами (телохранителями, охранниками). Право на психическую неприкосновенность осуществляется также через заключение договоров между управомоченным и врачом-психотерапевтом (или экстрасенсом) на устранение воздействия гипноза. Правомочие гражданина самостоятельно распоряжаться своим телом, отделенными от организма органами и тканями рассматривается М. Н. Малеиной как возможность выразить свою волю, реализуемую как при жизни, так и после смерти. При этом автор не относит органы и ткани человека с момента их отделения от организма к объектам права собственности, хотя и признает их вещественный характер. М. Н. Малеина говорит также о возможности родителей при определенных условиях распоряжаться абортированным плодом – давать или не давать согласия на использование тканей или органов эмбриона для научного исследования или лечения[123].

На наш взгляд, позиция М. Н. Малеиной вызывает возражения. Во-первых, нельзя говорить о том, что существует самостоятельное правомочие «на свободное совершение поступков в соответствии со своим сознанием и волей». Свободное совершение поступков в соответствии со своим сознанием и волей характерно для осуществления любого субъективного права и поэтому не может составлять содержания самостоятельного субъективного права. Не случайно другие авторы говорят о свободе в некой сфере личной жизни или о «личной свободе», тем самым отграничивая рассматриваемое право от других субъективных прав.

Во-вторых, можно усомниться в том, что правомочие на физическую неприкосновенность имеет личный неимущественный характер. С момента отделения органов и тканей, а также абортированного плода от организма человека они становятся материальными объектами, имеющими овеществленную форму, что предполагает возможность применения к ним общих правил о праве собственности и обязательствах[124]. В то же время естественные свойства указанных объектов предопределяют особенности в применении к ним норм о праве собственности, например наличие особого способа возникновения – отделения от организма данного человека.

Запрет нанесения побоев в связи с тем, что побои ухудшают здоровье человека, не может охватываться содержанием права на физическую неприкосновенность. Смысл выделения последнего в том и состоит, чтобы обеспечить интересы управомоченного в тех случаях, когда не нарушается его здоровье. То же самое можно сказать и о внедрении в организм зонда для принудительного кормления. О требовании лица не осуществлять медицинское вмешательство без его согласия уже говорилось при рассмотрении прав на жизнь и здоровье.

Несоблюдение установленных правил производства личного обыска, освидетельствования, судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз, получения образцов для сравнительного исследования нарушает не субъективные гражданские права, а соответствующие права, существующие в рамках уголовно-процессуальных отношений.

Таким образом, нельзя признать достаточно обоснованной позицию М. Н. Малеиной о необходимости закрепления в гражданском законодательстве личного неимущественного права на физическую и психическую неприкосновенность. Единственное, что можно было бы сформулировать в данной сфере, так это юридически обеспеченную возможность лица требовать от всех окружающих воздержания от насильственных действий сексуального и гипнотического характера, а также от высказывания каких-либо угроз. Однако такая «негативная» возможность не может быть охарактеризована как субъективное право. В данном случае ни управомоченное, ни обязанные лица не совершают каких-либо действий, что свидетельствует об отсутствии общественных отношений, лежащих в основе такой возможности.

Одним из личных неимущественных прав, прямо закрепленных в действующем гражданском законодательстве, является право на честь, достоинство и деловую репутацию. Несмотря на это, право на честь, достоинство и деловую репутацию формулируется в литературе по-разному.

Так, А. В. Белявский и Н. А. Придворов утверждают, что право на честь и достоинство, защищаемое ст. 7 Основ гражданского законодательства, включает как право на истинность поступающей в общество от других лиц информации о фактах поведения лица, так и право на адекватность нравственной оценки на основе требований морали. Это право означает возможность требовать, чтобы все третьи лица воздерживались от сообщений порочащих фактов и оценок, не соответствующих действительности. Оно включает еще одну возможность – пользоваться социальным благом, т. е. сознавать и чувствовать свою положительную моральную оценку[125].