Валерий Поволяев - С войной не шутят

• Название: С войной не шутят
• Автор: Валерий Поволяев
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7782-3,978-5-4444-0734-9

Годы тысяча девятьсот девяностые – «лихие», «кровавые»… Устанавливаются новые государственные границы, и это очень не нравится тем, кто уже привык смотреть на российские земли как на собственную вотчину. Вот и приходится капитан-лейтенанту Павлу Мослакову и его товарищам вступать в смертельные схватки, при этом делая поставленный самой жизнью выбор: остаться честным человеком и выполнять свой долг или в погоне за золотым тельцом пойти на предательство…

---

Мослаков достал из духовки два противня со шкарой, выставил на стол. Противни обставил потными холодными бутылками с белым вином. Бутылки окружили шкару, будто солдаты. Улова, сделанного днем на причале, на шкару не хватило, пришлось добавлять из ранних запасов, хорошо, что запасы эти у Мослакова были, – в холодильнике лежал целый пакет розовой султанки и кусок осетра.

– Скажи, Паша, а уезжать тебе обязательно? – спросил Санечка Зейналов, когда выпили по стакану вина и отведали шкары. – В Баку остаться нельзя?

– Я же военный человек, Саня.

– Ну и что? Азербайджану тоже будут нужны военные люди.

– Я – русский человек.

– Второй раз говорю: ну и что? В Азербайджане останется очень много русских, вот увидишь.

– Для того чтобы остаться, мне, Саня, надо будет уйти с военной службы в запас, на гражданку, а уж потом снова наниматься на военную службу. Сама мысль о том, что надо минут пятнадцать пробыть без погон на плечах, мне противна.

– Э-эх! – Зейналов огорченно махнул огромной крепкой рукой. – И почему это правители наши не спрашивают нас, что можно делать, а что нельзя?

– Не спрашивают до тех пор, пока не спрашивают с них. А ведь с них спросят, и им придется ответить.

На шкару заглянул тезка Мослакова капитан-лейтенант Никитин, он жил в этом же доме, только в соседнем подъезде.

– Что за шум, а драки нет?

– Какое вино пить будешь, красное или белое? – спросил у него Мослаков.

– С утра пью красное. Вещи упаковал?

– А чего мне их упаковывать? Зубную щетку, пару форменных брюк, ночные шлепанцы на липучках. Все это вмещается в одном чемодане. Чемодан под мышку и – привет, буфет! Картины еще со стен сниму, на память о милом солнечном Азербайджане, да два рога из кладовки надо будет достать – в Астрахани обрамлю их металлом, чтобы водку было из чего пить… Вот и все имущество.

– У меня барахла побольше будет, – Никитин вздохнул, принимая стакан красного вина.

– Ты человек семейный, тебе положено.

– Что с нашими квартирами? Выдадут за них компенсацию или нет? – голос Никитина налился звонкой пионерской обидой, в глазах возникла досада. – Не то ведь в Астрахани высаживаться придется в чистом поле.

– Выдадут, – губы у Мослакова насмешливо дрогнули, – столько выдадут, что больше не захочешь. А потом добавят. Догонят и еще добавят. Чтобы не раскатывали губы…

Мослакову хотелось произнести другие слова, хотелось поддержать своего тезку – ведь у того было двое детей на руках, но поддержать – значит, соврать. А вранье Мослакову претило. Он вздохнул. Пауза была красноречивой.

Никитин отпил из стакана вина. Похвалил:

– Цимес!

На следующий день Мослаков с Никитиным пошли вместе в контору, прозванную «медресе», расположенную в старом, еще царской поры особняке, обсаженном тенистыми кипарисами. Их принял чиновник, наряженный в парадный черный костюм и белую рубашку. «Как в похоронном бюро», – отметил про себя Мослаков.

Во рту у чиновника призывно поблескивали несколько золотых зубов. Он, доброжелательно улыбаясь, повертел в руках бумаги, протянутые ему офицерами, стал улыбаться еще доброжелательнее, еще шире.

– Кое-каких справочек не хватает, – сообщил он.

– Каких?

– Ну, к примеру, справки из вашего жэка, что у вас нет задолженности по квартплате.

– Во, блин! – не выдержал Мослаков. – У нас же квартиры отнимают. От-ни-ма-ют. Скоро, похоже, вообще потребуют, чтобы мы за них заплатили.

– Рад бы помочь, но не могу, – чиновник улыбнулся так, что у него стали видны сразу все зубы. – Иначе эту справку потребуют с меня!

Он умолк, давая понять, что аудиенция закончена.

Через два часа нужные справки лежали перед чиновником. Лучезарно улыбаясь, чиновник повертел их перед глазами, положил на стол, провел по ним рукой, будто утюгом.

– Это еще не все, – сказал он.

– Чего не хватает?

– Справки о том, что у вас нет задолженности по оплате электроэнергии.

– И газа тоже?

– И газа тоже, – с прежней подкупающей улыбкой подтвердил чиновник. Прижал руку к груди, там, где сердце.

Потеряли еще два часа, добывая нужные справки. Вновь появились в особняке.

В тенистом дворе невидимые в густых кипарисовых ветвях печально гукали горлицы. Солнце уже поползло к закату. Рабочий день чиновника заканчивался.

Выложили справки об оплате электричества и газа на стол.

– Ну что, теперь все? – с надеждою спросил чиновника Никитин.

Тот взял справки в руки, привычно повертел.

– Нет, еще не все, – с доброжелательной улыбкой, намертво приклеившейся к губам, произнес он, – еще далеко не все.

– Чего же не хватает? – в один голос произнесли Мослаков и Никитин.

– На телефонной станции побывали? – ласково спросил чиновник. – Не побывали. А побывать надо обязательно.

Пришлось тащиться на телефонную станцию. Но расчетная контора станции уже была закрыта – рабочий день окончился. Никитин затравленно вздохнул, у него даже в горле что-то нехорошо пискнуло, будто он целиком проглотил ракушку и та возмутилась, выругался…

До отхода бригады оставалось два дня.

Впрочем, в таком положении находились не только они – находилась вся бригада. За редким, естественно, исключением. Например, медик майор Киричук все предусмотрел и начал оформлять компенсацию за квартиру еще тогда, когда и приказа об отводе бригады не было, получил манаты, обменял их на доллары и сейчас сидел на чемоданах, довольно улыбаясь и жмуря глаза – он и в ус не дул, только поглаживал толстый бок своей жены Клары да прикидывал, какую квартиру купит себе на вырученные доллары, двухкомнатную или трехкомнатную.

Утром взяли справки на телефонной станции. Потом принесли бумагу о том, что воинская часть, в составе которой они служили, уплатила в бюджет города Баку дорожный налог – эту справку требовали от каждого сдающего квартиру, затем чиновник потребовал еще несколько заверенных печатью, с четкой подписью, формуляров, квитанций, справок, расписок, корешков и вершков, но и этого оказалось мало.

Чиновник сложил все это в папки – на каждого отъезжающего он завел по папке, не поленился – и сказал, улыбаясь еще более лучезарно и ярко, чем раньше:

– А теперь нужна еще одна бумага, последняя – из райисполкома. О том, что бывшая советская власть не имеет к вам никаких претензий.

И хотя райисполком не был закрыт, заведующий общим отделом, который выдавал справки, уехал на свадьбу к племяннику.

До отхода бригады из Баку остался один день.

На месте заведующего сидел благообразный старичок в больших летах – не менее ста годков, с лиловым сливоподобным носом и слезящимися глазами.

Был старичок небрежно выбрит, из носа, из ноздрей у него росли густые черные усы. В ответ на просьбу выдать справку он отрицательно помотал головой:

– Нэ могу. Это делает только завэдущий.

– Когда он вернется?

Старичок красноречиво приподнял одно плечо, потом его опустил и приподнял другое:

– Свадьба плэмянника бывает одын раз в жизни. Когда он вэрнется – нэ ведает даже сам Аллах.

Пришлось потревожить начальство. Через час нужные справки были выбиты. Вернулись к чиновнику. Тот удовлетворенно потер руки, прочитал справки и подшил их в папки: мослаковскую справку – в мослаковскую папку, никитинскую – в никитинскую.

– Вот теперь все в порядке! – чувствовалось, что эту фразу чиновник произнес с нескрываемым удовольствием: дело сделано.

– Ну что, имеем полное право получить наши манаты? – неверяще спросил Мослаков.

– Имеете полное право, – чиновник меленько, по-птичьи закивал. – Сейчас я вам выпишу кассовые ордера – пожалуйте к окошку.

– Неужто нам выдадут деньги? – голос Паши Никитина даже дрогнул от некого внутреннего потрясения.

– Выдадут, выдадут, – чиновник, выписывая кассовые ордера, даже кончик языка высунул от напряжения.

– Сегодня?

– А вот этого я не знаю. Кассой, понимаете ли, занимаюсь не я.

До отхода бригады оставалось несколько часов.

– Пожалуйте в кассу! – сказал чиновник, вручая им розовые, с плохо отпечатанными линейками и незрячим текстом бумажки. Улыбался чиновник широко и сердечно, были видны все его зубы, все до единого, даже золотые коренные пеньки.

Касса была открыта, в зарешеченном окошке виднелась милая мордашка с черными глазами-маслинами. Мослаков с Никитиным понеслись к зарешеченному оконцу кассы, будто к последней своей надежде, у решетки тормознули, сунули милой восточной девушке свои ордера.

Та посмотрела на них, как на последних идиотов: и чего, спрашивается, разбежались? Чего потеряли в кассе? Щелчком тонко отточенного лакированного ногтя отбила ордера обратно, произнесла неприязненно:

– Занимались бы лучше делом, чем носиться с этими паршивыми бумажками.

– Чего так? – опешили друзья-офицеры. – Какой-то подписи не хватает?

– Всего хватает. Кроме денег.