Савва (Тутунов) - Епархиальные реформы

• Название: Епархиальные реформы
• Автор: Савва (Тутунов)
• Жанр: Религиоведение

Всероссийский Церковный Собор, проходивший в Москве в 1917–1918 гг., и доныне одними исследователями и публицистами превозносится как образец каноничности и пример обращения к древним и подлинным устоям Церкви, другими – клеймится как модернистский и ниспровергающий церковный строй. Немало споров вызывают и предпринятые Собором преобразования в области церковного управления. Игумен Савва (Тутунов) исследует одну из нераскрытых сторон реформы Собора. Читатель увидит, как предложения исследователей и публицистов, епархиальных архиереев и членов Предсоборного присутствия, высказанные в 1905–1906 гг., пройдя через Предсоборное совещание 1910‑х годов, через церковные съезды первой половины 1917 года, через Предсоборный совет лета 1917 года, – выльются в решения Всероссийского собора относительно порядка замещения епископских кафедр, организации работы органов епархиального управления, ответственности викарных епископов и благочинных, а также участия клириков и мирян в епархиальном управлении.

Был ли Всероссийский Церковный Собор революционным? Каково было намерение законодателя, то есть Собора, в его решениях о епархиальном управлении? Можно ли и нужно ли использовать эти решения сегодня? Эти вопросы ставит перед собой автор книги «Епархиальные реформы».

---

существующие съезды духовенства <…> вполне предоставить усмотрению и распоряжениям епархиальных преосвященных, не стесняя их определительными указаниями относительно времени созыва съездов, числа депутатов и способа их выборов, а равно и предметов их занятий[131].

На практике, епархиальные съезды «с каждым годом уходили все дальше и дальше от границ предоставленных им полномочий»[132], как в хозяйственной, так и в иных областях. Прежде всего это касается вопроса обеспечения духовенства.

Благодаря съездам, возникли во многих епархиях эмеритальные, взаимо-вспомогательные и ссудо-сберегательные кассы, свечные заводы, склады для разных предметов церковного обихода: вина, масла, ладана, утвари, облачений и проч.

– отмечал в 1905 году обер-прокурор К. П. Победоносцев[133]. Право учреждать свечные заводы или лавки для обеспечения местных духовных школ и благотворительных учреждений было предоставлено съездам высочайшим соизволением (в декабре 1870 года)[134]. Кроме того, съезды широко обсуждали вопросы пастырского характера – церковного благочиния, миссии и другие:

о религиозно-нравственной жизни приходов, об отношениях духовенства к прихожанам, о регулировании платы за требы, о слабостях и недостатках духовенства, о школах воскресных и церковноприходских, обустройстве внебогослужебных собеседований, оделах миссионерских, вопросах пастырской практики и тому подобном[135].

Впрочем, учитывая ограниченность фиксированных прав епархиальных съездов, затруднительно характеризовать их как элемент церковного управления. Это скорее сословный орган, решающий, в основном, сословные экономические задачи, хотя отчасти и приобретший со временем значение совещательного пастырского органа. Следует, однако, заметить, что, начиная с 1905 года, на волне обсуждения церковной реформы, на этих съездах нередко пойдет речь и о принципиальных вопросах церковной жизни.

* * *

Итак, иерархическая система епархиального управления состояла из линии епископ – благочинный – приход. При этом, «епархиальное начальство» состояло не только из епископа, но из епископа в сочетании с духовной консисторией. Консистория же не может рассматриваться лишь как одно из подведомственных архиерею учреждений епархии – она имела и правительствующее значение, de facto была во многом независима от архиерея и ограничивала его власть. Впрочем, dejure определенной независимостью от архиерея обладал только секретарь консистории. Характерной чертой епархиального управления ко времени начала предсоборной подготовки является также бюрократичность системы управления и фактическая отдаленность аппарата управления (за исключением низшего уровня – благочинных), действующего в основном через бумажные сношения, от управляемых – клириков и паствы. Епископат, связанный обширными административными обязанностями, был отдален от паствы еще и вследствие пространности епархий, а также развившейся практики частых перемещений епископов. Эта неканоническая практика может быть поставлена в одном ряду с другими неканоническими ограничениями епископской власти, как со стороны консистории, так и «сверху», через возведение к Синоду полномочий по ряду внутриепархиальных дел. Наконец, предвосхищая одну из основных тем будущих дискуссий, следует отметить, что, помимо имеющих узкое значение епархиальных съездов, духовенство и миряне не были включены в систему епархиального управления.

Глава 2 Реформа епархиального управления: постановка проблемы в первые годы XX века

Устройство епархиального управления стало вызывать нарекания и побудило к поискам возможных его преобразований задолго до начала собственно предсоборной подготовки. Записка митрополита Антония (Вадковского) сопровождалась краткой библиографией, в которую входили книги, «касающиеся принципиального решения вопроса о преобразованиях церковного управления в целом»[136]. Таким образом, сам составитель записки ставит свои предложения о преобразовании церковного управления в контекст тезисов указанных им работ (что, впрочем, не означает согласия с этими тезисами, тем более что они не однородны). Более того, из этих и еще некоторых работ была составлена, в рамках Комитета министров, подборка извлечений под сходным с запиской митрополита Антония названием «Справка к вопросам о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви»[137]. Среди упомянутых в записке работ три, так или иначе, касаются епархиального управления, а именно: серия статей протоиерея A. M. Иванцова-Платонова «Письма о нашем церковном управлении»; статья Н. А. Заозерского «О средствах усиления власти Высшего церковного управления» и, наконец, работа П. В. Тихомирова «Каноническое достоинство реформы Петра Великого по церковному управлению»[138].

* * *

Статьи протоиерея A. M. Иванцова-Платонова[139] были впервые опубликованы в 1882 году. В 1898 году они были переизданы отдельным сборником. По мнению английского исследователя Дж. Каннингема, которое воспроизводит и С. Л. Фирсов, именно эта перепечатка «вызвала желание реформы Церкви, как в церковных, так и в светских кругах»[140]. Впрочем, ни тот, ни другой исследователь не доказывают очевидным образом эту причинно-следственную связь. У того и другого затем лишь приводится описание ряда последующих публикаций[141], связь которых со статьями протоиерея Иванцова-Платонова не анализируется. Тем не менее, уже в силу присутствия этих статей в библиографии записки митрополита Антония, невозможно недооценивать их значение в подготовке дискуссий о реформе. Кроме того, работы Иванцова-Платонова нередко будут цитироваться в дальнейшем при обсуждении реформ: меньше – в публицистических статьях и работах[142], но многократно – в отзывах архиереев[143].

По замечанию издателя, статьи протоиерея Иванцова-Платонова могут рассматриваться как «полная и обстоятельная программа к восстановлению у нас правильного течения и самостоятельного развития церковной жизни»[144]. Действительно, здесь излагаются предложения конкретных преобразований, касающихся церковного управления – по большей части епархиального, которое мы и рассмотрим, но также окружного (митрополичьего) и высшего.

В основе проекта Иванцова-Платонова лежат несколько принципиальных воззрений на то, каким должно быть епархиальное управление. Центральное его утверждение состояло в том, что епископская власть

тогда только получит у нас свое настоящее значение, когда станет в близкое и живое отношение не только со всеми низшими подчиненными органами епархиальной администрации, но и со всей паствой[145],

так чтобы эта власть «могла быть живым и деятельным органом церковной жизни»[146]. Именно это живое общение различных составляющих епархии является определяющим в понимании автором соборности. В отсутствии такого общения автор видит основную проблему современного ему епархиального управления. Естественно, в силу такой постановки вопроса, пастырская деятельность архиерея ставится автором на наиболее важное место[147]. Однако Иванцов-Платонов не отвергает того, что архиерей есть не только пастырь, но и правитель: «Архиерейская власть, по учению, установившемуся в православной Церкви восточной, есть центральный орган церковного управления», – по отношению к которому все другие органы епархиальной власти являются лишь уполномоченными. Автор не принимает идею «проведения в нашем епархиальном управлении каких-нибудь конституционных или демократических начал»[148].

Какие основные препятствия к осуществлению предложенных им начал видит протоиерей A. M. Иванцов-Платонов в современном ему епархиальном управлении? Прежде всего, эти препятствия состоят в назначении архиереев свыше и практике их частых перемещений. Вследствие первого, епископ при своем восхождении на кафедру – человек совершенно чужой для епархии, а частые перемещения приводят к тому, что он не успевает узнать не только свою паству, но даже своих помощников[149]. Затем Иванцов-Платонов указывает на проблему чрезмерной централизации дел в епархии (по УДК, в порядке делопроизводства, к архиерею возводится на рассмотрение все – вплоть до мелочей[150]), которая, в сочетании с огромными размерами епархий, приводит к чрезмерной административной занятости архиерея. Та же централизация всех дел, но уже в консистории (неизбежный этап перед подписью архиерея), сочетается с «непомерным развитием бюрократизма», что приводит к «чрезмерному усилению чиновничества и приказничества», в частности, чрезмерному усилению статуса секретаря консистории. Автор подчеркивает, что в силу сложности церковного делопроизводства чиновники консистории имеют огромное фактическое влияние и даже власть – как над членами присутствия, так даже и над архиереем. Действительно, чиновники могут запутать их в статьях закона и устава, в многочисленных бумагах и резолюциях и «подвести под ответственность»[151]. Рядом с этим развивается проблема запутанности и размытости границ между кругами ведения различных епархиальных инстанций и органов, вследствие чего одно и то же дело может быть решено и иногда перерешается несколькими инстанциями[152]. Это сочетание – преобладание бумажного делопроизводства, усиление чиновничества, запутанность инстанций – приводит к проволочке дел и мздоимству[153].