Александр Агамальянц - Замёрзшие грёзы

• Название: Замёрзшие грёзы
• Автор: Александр Агамальянц
• Жанр: Поэзия

Псевдопоэзия 2008—2015 гг.

Некроромантизм как экзистенциальное переосмысление метафизической эстетики Первой мировой войны.

Отголоски экзистенциальной тоски катакомбных христиан по бунту Люцифера, пронизывающей всю героику Европы.

Angst и пустота.

To my last and always…

---

Замёрзшие грёзы Александр Агамальянц

© Александр Агамальянц, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Ego – Amor – Dei (вместо предисловия)

Любовь – явление Бога. Любящий видит Бога в глазах своей возлюбленной, слышит Его в ее голосе, чувствует всеми фибрами тела и души. Счастье любви не цель. Процесс – мистерия, ритуал, священнодейство, происходящее каждую секунду с нашим ли участием либо без него. Увлеченный камланьем, я растворяюсь в Боге, которого сам создал, и обретаю Бога, который создал меня. Становясь частью Бога, я сам становлюсь Богом, обретая жизнь вечную и силу творения. Я сам – свое Царство, которое будет во веки веков… Но без Тебя меня бы никогда не было.

Война, ненависть, белая раса

Проклинай меня, ненавидь меня
От этого я стану только сильнее
Руби меня, рви на части
Это лишь преумножит твои страдания

Мое сердце – на алтаре богов ночи,
Смерти и холода, бесконечной зимы
Вместо него – бездна ревущего пламени
Того огня, что тушат кровью
Моя душа – ледяная пустыня
Освещенная светом одинокой звезды
Моя память – стершиеся следы
Расы богов, ушедшей на Север

Плоть к плоти, кость к кости
Раны затянутся летописью побед
Без жалости стерто с лица земли
Все, что стоит у меня на пути

Никчемный выродок безродной шлюхи
Твоя судьба – пресмыкаться в грязи
Мы же растопчем твой жалкий мир
Я и грозный вепрь на моем шлеме

И пресытившись бесконечной войной
Потеряв следы, сбившись с пути,
Сгинуть навек в ледяной пустыне —
Идти за своей одинокой звездой

Гордый марш сквозь огонь горизонта

Сумерки богов, низверженье кумиров
Крах лицемерных лживых пророков
Закат мирозданья пылает
Над опустошенными городами

Закат мирозданья пылает
Золотом на островерхих шлемах
Плач детей сплетается с волчьим воем
Хруст костей – с грохотом колесниц
Закат мирозданья пылает
Пожирая трухлявое древо креста,
Пожирая стада прокаженных,
Что всю жизнь провели на коленях

Смыкается с лязгом капкан клыков,
Гаснут оленьи глаза. Святоши
Навеки умолкнут. Ничтожные.
От чьих голосов веет падалью

Бог шестикрылых животных
Оставил свою паству на растерзание
Истукан. Безучастный. Безликий.
Бесполый творец – искаженье бытия.

Мы сами – боги! Могучие! Гордые!
Ярость в глазах, пепел в волосах
Знамена, взметнувшиеся к солнцу
Гордый марш сквозь огонь горизонта

Моя душа мертва. Свершилось!

Мне некуда было вернуться
Поэтому я шел вперед
Через кромешный ад
Гордо вскинув голову
Презрительно усмехаясь
Не останавливаясь ни на миг
Не оборачиваясь назад
Все дальше и дальше

Я упивался собственной болью
Я наслаждался всеобщим безумием
Я исступленно бился в экстазе,
Утопая в огненном море

Я был на пустых каменистых полях
Один из многих тысяч,
Что рвали друг друга на части
Что пожирали друг друга заживо

Я блуждал по чумным городам
Слушая плач умирающих детей
И дым горящих тел указывал дорогу
И я нашел ее. Дошел. Не сбился.

Забвение разверзлось предо мной.
Свершилось. Я обрел покой.
Моя душа пуста. Как небеса.
Моя душа мертва.

Слепая… кристально чистая… ненависть…

Ничего не осталось. Лишь пепелище,
Занесенное снегом. Дверь в никуда.
Я забыл свое имя. Тысячи лет назад.
Занесенные снегом следы из ниоткуда.

Моя жизнь – мерцанье далекой звезды,
Острие копья, воздетого к небу,
Отзвуки эха в холодных пещерах,
Мечты? Ночные кошмары?

Рваные раны. Кровоточащие.
Что никогда не затянутся.
Поцелуи наотмашь. Сталью?
Или я сам рвал себя на куски?

Теперь уже безразлично. Все.
Ничего не осталось. Только
Слепая. Кристально чистая. Ненависть.
Мой щит. Несокрушимый.

Они приближаются. Орды жалких рабов.
Я убью их. Всех. До единого.
Не для удовольствия. Не ради мести
Они просто стоят у меня на пути.

И пустота. До краев заполнена
Стонами. Кровью. Отчаяньем.
И в тишине. Крик победителя.
Ночь. И гора истерзанных тел.

Прощание – утихни, кровоточащее сердце

Мы идем в бесконечность и гораздо дальше
Иногда мы рядом друг с другом
Иногда подаешь руку, опираешься на плечо
Иногда проклинаешь

Сейчас же, я остаюсь в ночном лесу
Чтоб танцевать на углях с огнем в руках
А ты скользишь по пыльным улицам
Обжигая серые лица ледяным взглядом

И до скончания времен я буду терзать себя,
Думая, что предал тебя, бросил одну
А ты вздохнешь с облегченьем,
Даря грустную улыбку новому дню

Победоносная гибель

Я – голод, я – жажда,
Я – чернейшая ненависть.
Я – багряные слезы войны
На обгоревших лицах героев.
Я – злорадный оскал
Кровоточащей рваной раны
Я – вспышка боли
Расколовшая зеркало души
…зеркало души

Отрекшийся от себя,
Перешагнувший через жизнь,
Трепещущий в экстазе
Победоносной гибели

Я – древо победы,
Взращенное на костях многих тысяч
Я – крик вороньей стаи,
Кружащей над окоченевшими трупами
Я – глаза умирающих,
Полные бессильной злобы
Я – триумф полководца
Попирающего обреченность бытия
…обреченность бытия

Отрекшийся от себя,
Перешагнувший через жизнь,
Трепещущий в экстазе
Победоносной гибели

Отрекшийся от себя,
Перешагнувший через жизнь,
Трепещущий в экстазе
Победоносной гибели

Ржавчина на овеянных славой мечах

Кроваво-красное ржавое крошево
Держит рука, когда-то могучая
Ныне же – кость почерневшая, мертвая
Славный герой легендарного прошлого
Златой диадемой чело увенчано
И пустота вместо взора орлиного
На вечность осужденный и на забвение
Не побежденный никем, кроме времени

Всеми забыто, потеряно, брошено
Ржавчиной съедено наше оружие
То, что когда-то славой овеяно
Немеркнущей славой, тогда мы надеялись
…тогда мы надеялись

Уста, что страшнее оскала звериного
Гордой усмешкой когда-то изломаны
Сердце истлевшее, будто доспехами,
Клятвою верности накрепко сковано
Но не мертво скорбное то изваяние —
Все еще теплится черная ненависть
Дух беспокойный, от света отрекшийся
Ждет приказаний, застыв в исступлении

Всеми забыто, потеряно, брошено
Ржавчиной съедено наше оружие
То, что когда-то славой овеяно
Немеркнущей славой, тогда мы надеялись
…тогда мы надеялись

Замерзшая кровь бессмертных героев

Цари пьют вино из золотых чаш,
Святые пьют воду из сточных канав,
Я же, подобно дикому зверю,
Пью липкую кровь из рубленых ран

Один на один с войском рабов,
Упиваясь агонией, пьянея от криков,
Разрубая кости, проламывая черепа,
Несу им Вечность – долгожданную волю

Цари отправляют толпу на бойню
Толпа забивает святых камнями,
Я же, подобно загнанному зверю,
Смеюсь во все горло, бросаясь в пламя

Один на один с войском рабов —
Испытываю себя на прочность.
Вспышки боли, затмевающие свет солнца
Напоминают, что я еще жив,
Напоминают, что я не могу умереть.
Нет оружия, способного сразить меня.
Не из железа сделан доспех мой —
Из замерзшей крови бессмертных героев

Раненой птице

И тысячу лет я лежу
В самом сердце замерзшей пустыни
Чтобы только на миг
Увидеть пламя твоих глаз
И тысячу лет я иду
По кровавой грязи полей сражений
Чтобы только на миг
Преклонить колени перед тобой

И тысячу лет я пребываю
В скорбной тьме забвения
Чтобы только на миг
Увидеть улыбку на твоих устах
И тысячу лет мое тело
Терзают когти зверей и клювы птиц
Чтобы только на миг
Твоя длань легла на мое плечо

И если это всего лишь сон
Пусть он длится вечно
Как вечен полет раненой птицы
К самой дальней из звезд

Чтобы только на миг
Ты вспомнила обо мне

Через тысячу лет!

В небесах

В небесах, в тишине, в пустоте, в вышине
Застыли в молитвах бессмысленным истинам.
По скорбным лицам, пустым глазницам
Ветер пеплом рисует – по чистым страницам

Памяти крошево меж пальцев сыплется.
Брошенной в пыль умирающей птицей,
Бьется о землю звонко и радостно —
Звоном монет подаянья просящему.

Медь в гвозди, гвоздями крылья к земле
Намертво, накрепко, перепроверено
Чтобы стоять на коленях уверенно
Перед алтарем бессмысленных истин

Позови, позови за собой. В небеса. В пустоту.
В беспощадную ту красоту бесконечно далекую
Чтоб захотелось освободиться. Вырвать, что держит.
Крылья…

Достойным ненависти