Сергей Шангин - Странные люди (сборник)

• Название: Странные люди (сборник)
• Автор: Сергей Шангин
• Жанр: Русское современное

За годы накопились отдельные рассказы, раскиданные на просторах Интернета. Захотелось увидеть их в одном месте, под единой «крышей», чтобы читатель смог понять автора и его отношение к миру, жизни, людям.

Согласитесь, что люди – весьма странные создания: непредсказуемые, упрямые, романтические и эгоистичные, добрые и крохоборы, душевные и безликие. Но это все люди, с которыми мы постоянно общаемся и порой весьма тесно. Есть ли жизнь в жизни, и что дает нам силу жить и радоваться жизни?

---

– Вот и замечательно, – подвела итог разговору Муза Степановна. – Так, что мы тут пишем?

Она достала из футляра очки, нацепила их на нос и, отставив лист на расстояние вытянутой руки, прочитала громко с выражением:

«Смеркалось. Зловещая ночь словно подкрадывалась к не спящим от ужаса сельчанам, притаившимся за крепко закрытыми дверями и ставнями. Ветер зловеще выл в трубах, вытягивая последнее тепло из нетопленных печей.»

– Нет, никуда не годится, нашему читателю этого не надо, – решительно заявила Муза и разорвала лист. – Садитесь и пишите!

Семерикин автоматически плюхнулся на стул, заправил чистый лист в машинку, пальцы его замерли над клавишами:

– Что писать? – задал он дурацкий по его мнению вопрос.

Дурацкий, потому что писатель этот вопрос задает лишь самому себе и собственному вдохновению, но никак не постороннему человеку, даже если тот называет себя Музой.

– Пишите!

«Занимался рассвет. Нежное розовое утро ласково обнимало спящие дома сельчан. Светлана чихнула и проснулась. Луч солнца золотой проник в щель ставни и заиграл на ее золотистых кудрях. Ах, – воскликнула Светлана, – утро новой жизни, новой любви, я так люблю своего Прохора.»

– Постойте, я не буду писать эту чушь, – возмутился Семерикин, отодвигая от себя пишущую машинку. – У меня есть собственные мысли и я буду их писать, даже если они вам не нравятся.

– Что значит собственные? – возмутилась Муза Степановна. – Откуда эти собственнические настроения? Вы писатель, я ваша Муза и мысли у нас общие – пишите, я вам говорю!

– Не буду, мне не нравится, я так не пишу, – слабо сопротивлялся Семерикин, не привыкший спорить с женщинами. – И почему героя зовут Прохор?

– Так зовут моего мужа, – как малому ребенку терпеливо пояснила Муза Степановна. – Вам без разницы, а мне было бы приятно увековечить его имя. Николай Иванович, не отвлекайтесь, у нас работы невпроворот, нам писать и писать. У меня этих самых творческих задумок на семь романов и пять повестей, мы с вами ого-го как прославимся.

Писатель Семерикин представил перспективу совместного написания с Музой Степановной семи романов и пяти повестей, взвыл от горя и бухнулся головой об стол. Свет померк в его глазах.

– Коля, Коленька, очнись миленький, – услышал он как через вату озабоченный голос жены.

Противный запах нашатыря ударил в нос, заставив Семерикина подскочить на месте и в ужасе открыть глаза. Он лихорадочно озирался, нигде не находя зловредной Музы.

– Где она, куда она подевалась? – в страхе твердил он, вцепившись в руку жены.

– Коленька, кто она? Тут никого, кроме нас нет! Успокойся, миленький, вот водички выпей и успокойся.

– Тут Муза была, – стуча зубами о край стакана, признался он.

– Ах, Муза, – облегченно вздохнула жена. – Ушла Муза, нету ее, пора тебе отдохнуть, Коленька, совсем заработался со своей книжкой.

– Нету? – не поверил Семерикин. – И дверь запертая была? – спохватился он, вспомнив, что дверь за Музой Степановной не закрыл. – Все вещи на месте?

– Коленька, успокойся, что у нас можно украсть? – усмехнулась жена. – А дверь совершенно точно была закрытой.

Семерикин облегченно вздохнул – сон, глупый сон, переработал, вот и сморило.

– На чем ты там остановился, писатель мой великий? – жена вытянула лист из пишущей машинки и близоруко прищурилась.

«Занимался рассвет. Нежное розовое утро ласково обнимало спящие дома сельчан. Светлана чихнула и проснулась. Луч солнца золотой проник в щель ставни и заиграл на ее золотистых кудрях. Ах, – воскликнула Светлана, – утро новой жизни, новой любви, я так люблю своего Прохора.»

– Как интересно, – засмеялась жена, – совсем на тебя не похоже. А почему героя зовут Прохор?

Семерикин медленно оседал на стул – не приснилось!

С аудиоверсией рассказа можно познакомиться по адресу:

http://linear.ucoz.ru/MuzaPoVyzovu.mp32

Венечка, только не это!

В доме Вениамина Витольдовича Некрасова семейная буря набирала обороты, громыхали далекие громы, посверкивали молнии, брови хмурились и руки заламывались в мольбах и обвинениях.

– Венечка, только не это! – умоляла мужа Софья Сергеевна, женщина далеко не средних лет, но моложавая и весьма приятная на вид. – Я не могу больше терпеть этих мучений, каждый день проходя мимо соседей и видя их взгляды! Ты видел, как они на нас с тобой смотрят?

– И как? – неловко улыбаясь, спросил Венечка, сделав робкую попытку скрыться в кабинете.

– Лучше бы ты пил! – горестно воскликнула жена и уронила седеющую голову на локоток руки лежащей на столе.

В другой руке она теребила кисейный платочек, изредка весьма демонстративно прикладывая его к заплаканным глазам.

– Ну почему, почему, Венечка, у других мужья, как мужья? Ведь слова кривого про них не скажешь, все при деле, уважаемые люди, опора семьи, гордость детей. Ну почему бы тебе не взяться за ум и не устроиться в магазин грузчиком?

– Мне? Русскому писателю? Грузчиком в магазин? Никогда! – Вениамин встал в позу обиженного Наполеона, вперив взгляд в старенькие обои.

– Вот-вот, – оживилась Софья Сергеевна, – вот-вот, именно что! Ты знаешь, что чувствовал наш внучек Андрюшенька, когда при всем классе его назвали внуком русского писателя? А как на него смотрела его девушка?

– Девушка? Софья, ты в своем уме? Наш внук в третьем классе! Какая девушка? – взорвался Вениамин Витольдович, потрясая руками над головой в позе возмущенного Зевса.

– А почему ты не спросил, почему они так на него смотрели, а? – в свою очередь возмутилась Софья Сергеевна. – Между прочим, ты безнадежно отстал от жизни, писатель русский! Девушек заводят еще в садике и остаются им верными до самого пятого класса, к твоему сведению, – язвительно уведомила она мужа, часто моргающего от удивления.

– Мне стыдно, мне ужасно стыдно перед соседями, перед школьной учительницей, да перед собственными детьми стыдно, что не смогла удержать тебя от этой пагубной страсти! Венечка, миленький, ну, давай сходим к врачу, – она вцепилась ему в плечо и теребила, пытаясь привлечь внимание нахмурившегося и закрывшегося от нее мужа. – Это бесплатно, я объявление видела, их теперь на каждом столбе развешивают, потому что нельзя оставлять такое на самотек! Ты не виноват, это просто болезнь, временное помутнение, это пройдет, нужно только обратиться к специалисту, – она гладила его по голове и говорила, говорила вкрадчиво, ласково, словно с малым ребенком.

– Нет, – вскинулся Вениамин, отстраняясь от жены и делая шаг в сторону. – Это не болезнь! Я в любой момент могу бросить, если захочу! Но пока я не хочу бросать, – уточнил он в ответ на язвительную усмешку жены. – Что в этом позорного? Ведь я не пишу на улице, в общественных местах. Не собираюсь шумными компаниями и не кричу заполночь о судьбах русской литературы. Я пишу дома, пишу в стол, даже не пытаясь отправлять это в издательство. Почему я должен этого стыдиться? Почему меня от этого нужно лечить?

– Венечка, миленький, но согласись, если человек болеет, то не имеет значения, где он болеет – дома, на работе или на улице. Ты согласен? – вопрос был риторическим, и Софья Сергеевна продолжила, не дожидаясь ответа. – Давай я тебя с Михаилом Сергеевичем познакомлю, соседом нашим по лестничной клетке. Чудеснейший человек, должна тебе сказать. Жену любит, значит, бьет иногда. С получки выпивает, но всегда в компании, с друзьями. А как он играет в домино, Венечка, тебе понравится! Все полезнее, чем корпеть над бумажками!

– Может, мне тебя тоже ударить? – пыхтя от возмущения, еле выговорил Вениамин Витольдович, выталкивая слова, как тяжелые камни. – Может, мне тоже напиться и подраться на улице?

– А и ударь, Венечка, и напейся, стань ты, наконец, нормальным мужиком, чтобы мне было о чем с соседками поговорить, а не пробегать мимо них серой мышкой, боясь брошенных вслед слов: «Видали? Писателева жена побежала! Бедняжка! Вот ведь как не повезло ей в жизни, а так-то из себя женщина видная, да за писателя выскочила! Любовь зла!»

– А если я умру? Прямо сейчас умру, – трагическим голосом с надрывом вскричал Вениамин, представив собственный хладный труп и столпившихся вкруг него родственников и соседей, а также классную училку, внука и девушку его. – Вам станет легче жить? Вы перестанете меня стыдиться? Так пусть же я умру!

Он взмахнул рукой и рванулся к открытому окну квартиры, расположенной на девятом этаже, явно собираясь исполнить обещанное, но споткнулся и, ударившись головой о табуреточку, потерял сознание. Мир погрузился во тьму.

– Венечка, миленький, что с тобой? – словно сквозь вату услышал он озабоченный голос жены. – Приснилось что-то, а?

Вениамин Витольдович прислушался к словам.

Приснилось? Так это все приснилось? Господи, радость-то какая? А он уж подумал, что все, жизнь закончилась! И не беда, что повесть, которую он обещал редактору сдать еще в прошлом месяце, написана едва ли наполовину. Не беда, что нет совершенно никаких мыслей, что именно писать дальше! Главное, что это был сон, а на самом деле…