Сергей Зенкин - Работы о теории. Статьи

• Название: Работы о теории. Статьи
• Автор: Сергей Зенкин
• Жанр: Языкознание
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4448-0319-6

Книга филолога и историка идей Сергея Зенкина включает статьи, где анализируются, сопоставляются между собой и разрабатываются далее теоретические открытия гуманитарной мысли ХХ века. Сравнивая методы и концепции различных гуманитарных наук, автор исследует такие вопросы, как соотношение слова и поступка, текста и социального института, языкового знака и образа. В центре его внимания достижения французских и русских ученых – русской формальной школы в литературоведении, Московско-Тартуской семиотической школы, французского структурализма; подробно разбираются идеи Ролана Барта, Михаила Бахтина, Вальтера Беньямина, Пьера Бурдье, Карло Гинзбурга, Альгирдаса Греймаса, Юрия Лотмана, Поля Рикёра, Майкла Риффатера, Виктора Шкловского и многих других. Автор убежден, что углубленное вчитывание в тексты великих предшественников способно дать новые импульсы к развитию теории гуманитарных наук.

---

31

Ролан Барт, Избранные работы: Семиотика, поэтика, М., Прогресс, 1989, с. 391.

32

«…Главная задача герменевтики не укладывается в альтернативу гениальности и структуры; я связываю ее скорее с понятием “мир текста”» (с. 113).

33

Ф. Ницше, З. Фрейд, Э. Фромм, А. Камю, Ж.-П. Сартр, Сумерки богов, сост. А.А. Яковлев, М., Политиздат, 1989, с. 324. Перевод А.А. Санина.

34

Поль РикЁр, «Манифестация и прокламация», Социологическое обозрение, т. 10, № 1–2, 2011, с. 194. Перевод И. Иткина.

35

Там же, с. 186. По Рикёру, интерпретация «актов освобождения» – дело религиозной веры («собственно герменевтическое основание веры как таковой» – «От текста к действию», с. 131), а также и социальной критики: «Критика [общества] – это тоже традиция. Я бы даже сказал, что она погружает нас в самую внушительную из традиций, традицию избавительных деяний, традицию Исхода и Воскресения» (с. 376).

36

В несколько иной перспективе на освободительную значимость рикёровской теории действия/текста указывал Доменико Джерволино. См.: Domenico Jervolino, «L’Herméneutique de la praxis et l’éthique de la libération», dans Paul Ricœur: Les métamorphoses de la raison herméneutique (Colloque de Cerisy), P., Les éditions du Cerf, 1991, p. 223–230.

37

Johann Michel, op. cit. p. 236–237. Ж. Мишель имеет в виду, с одной стороны, социологию великих исторических процессов, классические образцы которой дал Макс Вебер, а с другой стороны, социологию конкретных взаимодействий между людьми, примером которой является Ирвинг Гофман.

38

Он цитирует гегелевскую формулу «Weltgeschichte ist Weltgericht» (с. 197), «всемирная история есть всемирный суд». Не стоит здесь вдаваться в обсуждение семантической разницы между немецкими терминами Geschichte и Historie, которые оба переводятся на русский как «история», а на французский как histoire. Существенно, однако, что во французской орфографии второе из значений слова («история» как res gestae, процесс событий – особенно в гегельянско-марксистском смысле исторически детерминированного процесса) часто, хоть и не всегда, маркируется заглавной буквой (l’Histoire); Рикёр не пользуется этим средством в рассматриваемой здесь статье, а в других своих работах («Время и рассказ», «Память, история, забвение»), как кажется, отдает предпочтение тому или иному из «строчных» значений слова «история»: либо «дискурс о прошлом», либо «конкретный ряд событий», «сюжет» (правдивый или вымышленный).

39

Выражение Жана Грейша («apprenti-historien»), применяемое им к субъектам психиатрии. – См.: Jean Greisch, Paul Ricœur: L’itinérance du sens, Grenoble, Jérôme Millon, 2001, p. 190–194.

40

Ср. оппозицию между концепциями смысла у Рикёра и Леви-Стросса, сформулированную Даниелем Бекмоном: «Для Леви-Стросса изначально имела место радикальная непостижимость мира: мир не имеет смысла, пока его не оформят значимыми смещениями, первоначально он являет собой нерасчленимое и бессвязное течение […]. Напротив того, Рикёр усматривал в начале полноту смысла, благодатное изобилие, в котором купается мир. “Полный мир” Рикёра льется через край, наподобие божественной благодати, у Леви-Стросса же это слепой хаос» (Daniel Becquemont, «La confrontation avec le structuralisme: signe et sens», dans Paul Ricœur et les sciences humaines, op. cit., p. 189–190).

41

Paul Ricœur, Temps et récit, t. 1, P., Seuil, 1983, p. 89.

42

«Проблематика герменевтики еще более расширяется, вбирая в свою орбиту структуры более крупные, чем символы, – тексты» (Johann Michel, op. cit., p. 162).

43

Пьер Бурдье, трактуя о более специальном и более «культурном» общественном поле, сходным образом показывал, что литературное производство – это не только создание произведений, но и формирование их оценок, осуществляемое не только литераторами, но и всеми читателями (см.: Pierre Bourdieu, Les Règles de l’art, P., Seuil, 1992, p. 318 sq.).

44

Поль РикЁр, Память, история, забвение, М., Издательство гуманитарной литературы, 2004, с. 250. Перевод Г.М. Тавризян.

45

Там же, с. 689. Перевод И.С. Вдовиной. Рикёр подразумевает такие события, как «Ренессанс» и т. п., сконструированные историками задним числом на основе сравнительного изучения документов и памятников культуры (художественных произведений и т. п.), которые трудно рассматривать как «свидетельства» памяти их авторов. Проблематичный статус подобных «событий» был показан в «Нарративной логике» (1983) Фрэнка Анкерсмита, которая цитируется в книге Рикёра.

46

«…Особого рода объяснение, предполагаемое структурной моделью, является совершенно отличным от классической каузальной модели, особенно если понимать каузальность в терминах Юма – как регулярную последовательность причин и следствий без всякой внутренней логической связи между ними. В структурных системах предполагаются отношения совсем иного рода, где преобладает не каузальная последовательность, а корреляция» (с. 209). Жоан Мишель комментирует эту мысль: «Несомненно, при структурном объяснении разрушается понимание в психологическом смысле слова, зато требуется понимание иного типа, которое само по себе не было осмыслено в структурализме» (Johann Michel, op. cit., p. 152).

47

«Дильтей, в этом отношении еще тесно связанный с романтической герменевтикой, основывал свое понятие интерпретации на идее “понимания”, то есть постижения чужой жизни, выражающей себя в объективациях письма. Отсюда психологизм и историцизм романтической герменевтики Дильтея. Этот путь ныне закрыт для нас, поскольку мы серьезно относимся к дистанцированию посредством письма и к объективации через структуру произведения» (с. 112–113).

48

«От текста к действию», с. 172–174; Paul Ricœur, «Le discours de l’action», dans La Sémantique de l’action, op. cit., p. 104–108.

49

Georg Henrik von Wright, Explanation and Understanding, Ithaca, Cornell UP, 1971, p. 164.

50

«Эта борьба на два фронта – против того, чтобы сводить понимание к вчувствованию, а объяснение к абстрактной комбинаторике, – заставляет меня определять интерпретацию именно через диалектику понимания и объяснения на уровне имманентного “смысла” текста». В этом заявлении, содержащемся в авторском предисловии к книге «От текста к действию» (с. 33), Рикёр ограничивает свою мысль областью «текстов»; однако мы уже видели, что в другой статье из того же сборника «модель текста» получает гораздо более широкое применение, охватывая всю область «осмысленного» социального поведения.

51

«При этом объяснение предстает как дальнейшее дистанцирование, порождаемое самим текстом, а не как более или менее безнадежная реакция на чуждость этого текста» (Daniel Frey, L’interprétation et la lecture chez Ricœur et Gadamer, P., PUF, 2008, p. 160). Таким образом, понимание текста есть жест двойного дистанцирования; но так же происходит и при понимании действия, будь то в науке или в «повседневной жизни».

52

См.: Stephen Greenblatt, «Towards a Poetics of Culture», in The New Historicism (H. Aram Veeser, ed.), New York – London, Routledge, 1989, p. 14.

53

Особенно в статье «Понятие траты» (1933) и в книге «Проклятая часть» (1949).

54

По-видимому, в этом пункте теория речевых актов, с которой Рикёр связывал свои надежды на объяснение социального действия, оказывается недостаточной. В самом деле, наш язык всегда позволяет нам так или иначе определить, что мы делаем, но это определение необязательно совпадает с истинным смыслом (или бессмысленностью) нашей деятельности: когда я говорю «я шучу», я как раз вовсе не шучу, а когда я действительно шучу, то не могу выразить это каким-либо иллокутивным актом. Здесь слепая точка рикёровских рассуждений – разрыв между двумя значениями действия, «дескриптивным» и «практическим».

55

Рикёровская критика структурализма хорошо известна, и здесь нет необходимости ее обсуждать. Стоит лишь заметить, что оппонентом Рикёра была главным образом французская школа семиотики, ведущая свое происхождение от Соссюра и рассматривавшая тексты как замкнутые системы (за что прежде всего и упрекал ее Рикёр). Однако в семиотике есть и другие течения, представленные, например, Умберто Эко в Италии и Юрием Лотманом в Советском Союзе; они определяют свой предмет как «открытый семиозис», процесс интертекстуального обмена смыслами. Такая концепция, по-видимому, в большей степени согласуется с рикёровской философией текста.

56

Пьер Бурдье, Практический смысл, М.: Институт экспериментальной социологии; СПб., Алетейя, 2001, с. 49. Перевод Н.А. Шматко.

57

Я, конечно, упрощаю, и в своей собственной исследовательской практике Бурдье постоянно строит системы социальных практик. Особенность их, пожалуй, в том, что их устройство не дискретное, а аналоговое; где филологи (лингвисты, теоретики литературы) чертят таблицы с четко разграниченными клетками, там Бурдье рисует свои диаграммы «полей», области и элементы которых плавно перетекают друг в друга.