Серж Голон - Мятежная Анжелика

• Название: Мятежная Анжелика
• Автор: Серж Голон
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10098-5

Перед нами едва ли не самая удачная серия любовно-приключенческих романов со времен «Трех мушкетеров» А. Дюма. Недаром полвека спустя после нашумевшей экранизации «Анжелики» с Мишель Мерсье в главной роли французский кинематограф и режиссер Ариэль Зейтун с триумфом возвращаются к образу прелестной и своевольной героини Анн Голон.

«Мятежная Анжелика» – пятая из серии книг, открывшейся знаменитым историко-авантюрным романом «Анжелика – маркиза ангелов», на писанным Анн Голон. Зеленоглазая красавица, героиня историко-приключенческой саги вновь вступает в конфликт с королем Людовиком Четырнадцатым, который ждет ее возвращения в Версаль. Волею судьбы оказавшись в эпицентре событий, связанных с покорением Пуату и Ла-Рошели, Анжелика возглавляет мятеж доведенных до отчаяния протестантов. Живая и непокорная, она умудряется найти выход из самых безнадежных ситуаций.

---

Сегодня Анжелика не отваживалась даже спуститься в свой сад. Но она прекрасно знала, что наступит день, когда, не спрашивая разрешения, она устремится в лес, а толстый рыжеусый страж так и не узнает об этом и будет продолжать важно стеречь заколдованный замок, уже покинутый принцессой.

Дурачина, ничего не смыслящий в деревенской жизни. Ему невдомек, что у каждой норы есть два выхода. И если наступит такой день, то она найдет приют в Бокаже.

Но прежде чем стать изгнанницей, скрывающейся в листве от глаз охотника, надо все хорошенько взвесить.

– Моя последняя карта…

Вновь завоевать свою свободу оказалось делом почти невозможным и гораздо более трудным, чем сбежать из гарема Мулая Исмаила. Там ей помогли женские качества ее натуры. Она сумела затеряться во мраке, довериться ночи, молчанию, слиться с землей, как поступают беззащитные зверюшки, обратиться к самой природе – в этом состояла хитрость, которая теперь не привела бы к желаемым результатам.

Для того чтобы разбить столь крепкие и тяжелые оковы, как власть короля Франции, требовались взрыв, шум, открытый вызов, мужская ожесточенная сила.

Здесь недостаточно гласа труб иерихонских. Но где найти того, кто поднял бы меч мятежа в королевстве, подчиненном единому владыке?

Вернувшись в свой мир, к своему титулу, к равным себе, мадам дю Плесси-Бельер осознала, что у нее нет друзей. Не приходилось надеяться на возникновение дружбы или любви, в крайнем случае хотя бы на появление общих устремлений. С какой ловкостью сумел юный король вызвать к себе всеобщее уважение. Нет никого среди этих гордых господ, кто не склонился бы перед ним. Анжелика вспоминала их имена как имена призраков: Бриенн, Кавуа, Лувуа, Сент-Эньян… А Лозен сейчас в тюрьме, он пробудет там годы и выйдет постаревшим, утратившим веселость…

Стоя на узкой площадке из белого камня между двумя амбразурами, Анжелика искала ответ на горизонте.

– Моя провинция! Будешь ли ты мне защитой?

Сланцевая кровля остроконечных башенок сияла на солнце металлическим блеском. От влажного дыхания ветра с болот поскрипывали флюгеры. В чистом небе, распластав крылья, кружил сокол.

Позади замка Плесси начинались леса. Перед замком – зелень парка, потом зелень полей, а слева, где-то вдалеке, между небом и землей, висело то ли облачко, то ли мечта – там начинались болота Пуату.

С высоты башни Анжелика не могла различить на земле признаков жизни. Бокаж укрывает свои поля в тени деревьев, предлагая взгляду только однообразную картину блестящих на солнце кудрявых вершин деревьев, словно это настоящий лес. Фермы арендаторов прячутся под кронами каштанов, деревни затерялись в такой глуши, что не слышен даже звон их колоколов. И там, где полевые работы находились в самом разгаре, сверху виделась только бесконечная зелень листвы, прорезанная черными полосами глубоких скалистых расселин, на дне которых протекают три холодные речки: Вьенна, Вандея и Севр…

Зияющие раны в теле земли, розовые скалистые отвесные берега, изрытые пещерами, где при свете факелов проступают под плесенью силуэты – черные или цвета охры, – нарисованные, как говорят, духами. Маленький Гонтран видел их в детстве. Его сестра Анжелика, фея этих таинственных мест, показала ему рисунки. Но он хотел любоваться ими в одиночестве и прогнал сестренку. Обиженная Анжелика больше не делилась с ним другими своими открытиями.

Со стороны невидимой отсюда равнины и бескрайних хлебных полей шла старая римская дорога, путь всех вторжений. Извиваясь, как серая лента, мощенная широкими выщербленными плитами, карабкалась она к незамысловатой крепости, которая защищала когда-то земли пиктонов в стране галлов и долгое время служила преградой для легионов Цезаря.

На севере, за лесом Ньель, раскинулись леса Фонтевро, Севоль, Ланклуатр, Шатлеро и, между Вьенной и Крезом, леса Ла-Герш и Шантмерль. На востоке и на юге простирались болота Ла-Брюм, потом Шарантские болота, вересковые пустоши, непроходимые лесные заросли, зыбкие земли и трясины…

Зачем вновь привела ее судьба в знакомые края лесов и вод, некогда повлиявших на формирование ее души?..

Чтобы научить тому, что она отказывалась понять?

Чтобы найти истину, предназначенную для нее с самого детства и сокрытую в этой древней земле, в этом отливающем синевой заливе, через который перекатывались волны сменяющихся цивилизаций?

Дольмены, эти античные каменные столы, сооруженные для непонятых целей, прятались в глубине лесов. Ряды менгиров в ландах, мрачные часовни, украшенные, как церковные раки, возвышались на каждом перепутье в честь местного святого, соседствуя с развалинами римских храмов, чьих богов они были призваны сокрушить.

Два взаимопроникающих мира: леса и болота. В 732 году они не пропустили развевающиеся знамена арабских орд, а во время Столетней войны препятствовали продвижению кавалерийских отрядов голодных англичан.

Земля, ощетинившаяся черными донжонами, возведенными то ли колдунами, то ли рыцарями и заговоренными аббатствами: Лигюже, Эрво, Ньель, Майезе…

Земля религиозных войн. Совсем близко находилось проклятое поле Ла-Шатеньре, где в 1562 году католические войска перерезали сотню протестантов, собравшихся на проповедь, – мужчин, женщин и детей, – а в окрестностях Партене все еще вспоминают о рейтаре-протестанте Пюиво, который готовил фрикасе из отрезанных ушей монахов.

К тому же это земля мятежей и разбоя, земля Брюскамбиля. При Ришелье «босоногие» перерезали прибывших сборщиков налогов, а при Мазарини королевские солдаты тщетно гонялись за людьми с болот, которые «ускользали, как угри, в протоках».

В детстве Анжелика была уверена, что люди из других мест – чужаки, почти враги. Она испытывала к ним смешанное с подозрением недоверие и опасалась, что принесенное ими могло нарушить тайный сладостный распорядок, известный только ей и ее окружению, людям земли ее детства.

И теперь в ней возникало то же чувство. Широкий горизонт перед глазами не мог ее предать и пропустить незамеченными посланцев короля с наказом ее арестовать.

Солдаты, стерегущие вход в замок и рассеянно растирающие табачные листья для трубки, малочисленны. Когда будет подан знак, Пуату позаботится их убрать, как и досаждавшие протестантам отряды солдат. Уже теперь их находят по канавам с перерезанным горлом, а женщины из деревень Морвей и Мель отказались идти на мессу и встретили солдат пылью и золой. Ослепленные, те ретировались и бесславно вернулись в Плесси, место своего размещения.

Герцог Самюэль де Ла Мориньер и два его брата, Уго и Ланселот, крупные сеньоры-гугеноты, ушли в пещеры у брода Санти, после того как убили лейтенанта драгун, намеревавшегося занять их жилище.

Так начинал подтверждаться неизменный конец всех рассказов кормилицы Фантины: «Жители округи спрятались в лесах, потому что солдаты причиняли большой вред» – или иначе: «Чтобы избежать мести короля, бедный шевалье ушел на болота и жил там два года, питаясь угрями и дикими утками…»

С наступлением вечера по Бокажу разносился призыв рога. Но он не означал окончания охоты – он служил для обмена таинственными посланиями между каким-то гонимым гугенотом и его единоверцами. Один из них, барон Исаак де Рамбур, жил на холме недалеко от Плесси в старом обветшалом замке, чей черный донжон четко вырисовывался на фоне красного неба. На эти призывы откликалась очень далекая охотничья труба. Иногда во дворе раздавалась ругань встревоженного Монтадура. С тех пор как этот проклятый патриарх-еретик Ла Мориньер ушел в леса, сократилось обращение в истинную веру. Он мог побиться об любой заклад, что, несмотря на закрытые и опечатанные храмы, эти чертовы ночные мотыльки слетаются по вечерам в недоступных местах под деревья и распевают свои псалмы.

Он хотел повести солдат в лес на их поимку. Но люди боялись темной чащобы. И безуспешно завершились попытки подкупить браконьеров-католиков, чтобы они служили провожатыми.

Анжелику неотступно преследовало одно и то же видение: вот появляется скачущий всадник, он стучится в ворота замка. Это король. Он заключает ее в объятия и шепчет те слова, которые писал только ей одной: «Моя незабвенная…»

Слава богу, сейчас не те времена, когда король может вскочить в седло и, отпустив поводья, помчаться во весь опор к своей возлюбленной, как это случилось в пору его страсти к Марии Манчини.

Король оказался пленником своего собственного величия, а потому ему приходилось ждать, чтобы она подчинилась. Он безнадежно искал поддержку своим надеждам.

– Сударь, когда же она приедет? – допытывался он у господина де Бретея.

– Сир, мадам дю Плесси еще не оправилась от ужасных тягот путешествия, – кланялся придворный, скрывая насмешливую улыбку.

– Но почему она не передала с вами весточки? Неужели она все еще питает к нашей особе слепую злобу?..