Валентин Катасонов - Религия Денег. Духовно-религиозные основы капитализма

• Название: Религия Денег. Духовно-религиозные основы капитализма
• Автор: Валентин Катасонов
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-901635-34-6

Предлагаемая книга впервые за сто с лишним лет с момента выхода в свет работ немецких социологов Макса Вебера и Вернера Зомбарта возвращается к фундаментальному осмыслению религиозно-духовных корней современного капитализма. Автор подвергает критическому анализу работы указанных социологов, отделяет в их концепциях «зерна» от «плевел», раскрывает новые явления в капитализме, обусловленные духовными трансформациями человека и общества в XX – начале XXI вв. В работе выдвигается принципиальный тезис о том, что сегодня все основные мировые религии переживают процесс трансформации в единую мировую религию, которую автор условно называет «религией денег». Такой «диагноз» крайне важен для того, чтобы человечество осознало глубинные причины надвигающихся на него кризисов и катаклизмов и сознательно начало отмежевываться от «религии денег». В заключительной части работы в сжатом виде излагается христианская (православная) альтернатива капитализму.

---

Развитие капитализма вело к разрушению крестьянской общины, социальной поляризации общества, появлению в городах безработных и тех самых люмпен-пролетариев, которые «орденом русской интеллигенции» и мировой закулисой использовались позднее в качестве «расходного материала» революций. Самое главное, что капитализм вел к быстрому духовному разложению общества, упадку веры, кризису Русской Православной Церкви (об этом кризисе, кстати, Назаров пишет). Капитализм (причем еще не в полной мере развившийся) привел к тому, что сочетание «экономического развития, социальной справедливости и истинной веры» (слова М. Назарова) в России стало невозможным. В 1917 году русский народ оказался перед альтернативой:

а) дальнейшее капиталистическое развитие (Февральская революция);

б) социалистическое развитие (Октябрьская революция).

Из двух зол русский народ выбрал меньшее. По крайней мере, в рамках социалистической альтернативы ему предлагали «социальную справедливость», идея которой находилась в генах русского православного человека. Идеи «экономического развития», «демократии» и «прогресса», которые выдвигались в рамках капиталистической альтернативы, были малопонятны русским, и они интуитивно воспринимались как чуждые.

Конечно, большевики в дальнейшем отказались от многих своих лозунгов, фактически обманув русский народ. Но события 1917 года стали «лакмусовой бумажкой», отразившей антикапиталистические настроения русского православного человека[41].

Капитализм и Церковь

Отсутствие серьезной духовной оценки нынешнего общества не способствует, мягко говоря, спасению души христиан в современных крайне трудных (не только с социально-экономической точки зрения) условиях. Уже не приходится говорить о том, что это делает малопродуктивной деятельность наших социологов, экономистов и политологов по поиску выхода России из ее социально-экономических и политических «тупиков».

Определенная отстраненность Церкви от социальных проблем имеет свои исторические корни. На протяжении многих веков Церковь существовала в условиях традиционного общества и руководствовалась так называемой умеренной хозяйственной доктриной. Суть ее в том, что Церковь не возражает против богатства, накапливаемого человеком, но призывает не привязываться к нему душой. При этом допускается частная собственность. Большая часть жизни человека традиционного общества протекает в «малом» круге – круге своих единомышленников (для христианина – это окружение таких же, как он, христиан). При распаде традиционного общества и быстром развитии товарно-денежных отношений христианин оказывается втянутым в «большой» социум, где привычное ему христианское окружение почти отсутствует. Невольно такой человек начинает задумываться над вопросом: как ему, будучи христианином, жить в этом «большом» социуме? Приспосабливаться? Бежать из этого социума «в леса»? Преобразовывать «большой» социум на христианских началах? Искать пути возвращения в традиционное общество? Церковь, к сожалению, слабо помогает человеку разобраться в этих сложных вопросах, продолжая по инерции общаться со своей паствой как сообществом асоциальных людей.

Но в какой-то момент времени не только перед паствой, но и перед самой Церковью как земной организацией, которая сама существует не в «четвертом» измерении, а в «большом» социуме, такие вопросы встают в полный рост. Становится очевидным, что «умеренная» хозяйственная доктрина христианства, асоциальная по своей сути, сегодня не устраивает никого. Остается выбор двух достаточно «социально заточенных» доктрин:

а) «святоотеческая» доктрина (идея коллективизма, общественной собственности и т. п.);

б) «протестантская» доктрина (ориентация на прибыль, частная собственность, наемный труд и т. п.).

И церковная иерархия делает выбор в пользу «протестантской» доктрины. Выбор этот не афишируется. Иногда он даже прикрывается небольшими дозами антикапиталистической риторики.

Наши церковные власти порой критикуют отдельные стороны сложившейся в России социально-экономической системы, но при этом не дают принципиальной и целостной духовной ее оценки. Здесь мы имеем в виду, прежде всего, такой документ, как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» (принят на Архиерейском Соборе РПЦ в 2000 году). Также можно отметить «Соборное слово XI Всемирного Русского Народного Собора», посвященное проблеме богатства и бедности в мире и современной России (март 2007 года) и т. д. К большому сожалению, подобного рода документы не дают сколько-нибудь ясного представления о том, каков социально-экономический идеал нашей православной Церкви, и даже могут создавать иллюзии относительно того, что капитализм и христианство способны уживаться и даже в чем-то дополнять друг друга.

В своем ощущении отсутствия внятной позиции нашего церковного руководства по социально-экономическим вопросам я не одинок. Например, А. Журавлев в своей статье «Религиозная этика и бизнес» в начале 2004 года писал: «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», принятые юбилейным архиерейским собором в августе 2000 года, к сожалению, не дают ясного представления о православном взгляде на экономическую жизнь во всем ее разнообразии. Возможно, это является следствием компромиссного характера данного документа, четко формулирующего позицию РПЦ в основном по вопросу собственности: «Церковь признает существование многообразных форм собственности. Государственная, общественная, корпоративная, частная и смешанные формы собственности в разных странах получили различное укоренение в ходе исторического развития. Церковь не отдает предпочтения ни одной из этих форм…» Видимо, «Основы социальной концепции…» – не тот документ, в котором пристало разбирать в подробностях макроэкономическую и даже политэкономическую проблематику. Однако когда автор, готовя эту статью, обратился в службу коммуникации Московской патриархии с просьбой назвать иные, кроме «Основ…», источники, имеющие отношение к экономическим воззрениям русского православия, ответа не было»[42].

Однако как раз в начале 2004 года на свет появился «православный» документ, имеющий отношение к экономической проблематике, – «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании» (он разрабатывался при активном участии наших церковных властей и был принят в феврале 2004 года на VIII Всемирном Русском Народном Соборе). Мне пришлось провести детальный анализ данного документа, в результате которого я пришел к следующему выводу: «Свод нравственных принципов» призван лишь упорядочить «дикий» капитализм в России и придать ему некий вид «цивилизованного» капитализма, а погоню бизнеса за прибылью узаконить как «норму» нашей жизни (на языке разработчиков документа это называется «православное предпринимательство»). В этой связи у меня родилось предложение дать ему более короткое и точное название: «Моральный кодекс строителя капитализма»[43]. Некоторые скажут, что автор данной книги слишком строг и придирчив в своей оценке. Но, слава богу, он не одинок в своей оценке.

Вот что пишет по поводу данного документа современный исследователь капитализма Александр Молотков: «Даже при самых благонамеренных попытках христианского оправдания предпринимательской деятельности, основанной на личном интересе, при самых обтекаемых и сбалансированных формулировках, никогда не преодолевается этот принципиальный нравственно ущербный барьер – служения себе. К сожалению, наглядный пример подобной ущербной (если не сказать извращенной) попытки христианского оправдания предпринимательской нравственности дает „Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании“, принятый в феврале 2004 года на Всемирном Русском Народном Соборе. Этот документ невозможно читать без какой-то внутренней тошноты, настолько густо он замешан на духовно-нравственном лукавстве. Каждый его пункт, каждая его мысль, как бы высоко и благородно ни поднимались, в итоге все равно замыкается на себя, на отчужденную от общества самость предпринимателя, ищущего даже в самых высоких заповедях личный предпринимательский интерес. В этом документе нет ничего специфически христианского или русского, в своей нравственной обтекаемости он вполне удовлетворит и любого предпринимателя-иудея (что, видимо, и подразумевалось разработчиками), так как всегда оставляет некоторую нравственную нишу для относительно личного понимания меры экономической справедливости в отношениях с обществом и ближними. Это же относится и к мере жертвенности и благотворительности – в любом случае она ограничивается личной (остаточной) мерой достатка, которую предприниматель определяет для себя сам. В то время как христианское понимание жертвенности предполагает полную самоотдачу Богу и ближнему по примеру „лепты вдовы“ (Мк. 12: 41–44)»[44].