Галина Строева - Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных

• Название: Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных
• Автор: Галина Строева
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9902337-3-7

Монография посвящена проблеме самоисправления взрослых осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Рассматривается гуманитарно-образовательная система (концептуальная модель) самоисправления этих лиц. Предлагаются теоретические позиции моделирования системы самоисправления и педагогические основы организации этого процесса.

Адресована научным работникам в области образования, преподавателям, студентам и аспирантам высших учебных заведений, всем интересующимся вопросами исправления осужденных, а также может быть использована сотрудниками исправительных учреждений и уголовно-исполнительных инспекций как в рамках повышения профессионального мастерства, так и в процессе организации воспитательной работы с осужденными различных категорий.

---

6) эстетика – «…эстетика и культура быта, эстетика… трудовой деятельности, культура общения, поведения, внешнего вида» [12, с. 70]. Эта компонента давала педагогу возможность пробуждать в воспитаннике духовное человеческое начало [12, с. 71]. Отметим, что это было именно воспитание прекрасным через эстетизацию среды учреждения, понимание прекрасного и действование в художественной сфере, а не только участие воспитанников в творческой деятельности либо пассивное «зрительство»;

7) тонкая детализация в системе взысканий и поощрений, с преобладанием поощрений. Исходя из практического опыта, А. С. Макаренко пришел к выводу, что чем тоньше воздействие, тем значительнее последствия, которые оно может вызвать у воспитанника. Педагог, в частности писал: «Практикуем также и объявление выговора в особой обстановке. Например, в апреле выносится такое постановление: “Объявить Петрову выговор в день 1 Мая”. Я не помню случая, чтобы выносили кому-нибудь выговор в этот праздничный день, ибо за время, предшествующее празднику, парень настолько исправлялся, что отпадала всякая необходимость вообще выносить ему выговор» [142, т. 4, с. 37].

Еще раз выделим, что мы изложили только те слагаемые системы А. С. Макаренко, которые являются значимыми для построения нашей системы самоисправления взрослых осужденных и повышения их уровня самодетерминизма в процессе самоисправления (с учетом современной ситуации в исправительных учреждениях). И хотя подход этого педагога развивал позитивную причинность самих несовершеннолетних воспитанников, мы полагаем, что его система находилась в рамках двойной детерминации, и это вполне объяснимо с точки зрения работы с несовершеннолетними.

Непосредственно со взрослыми осужденными работал М. С. Погребинский[185]. Организованная под его руководством Болшевская трудовая коммуна также строилась на принципах добровольности пребывания в учреждении, доверия, самоуправления, самообслуживания[186], уважения/самоуважения, деятельного участия в жизни коммуны, самодеятельности коммунаров (при общем руководстве со стороны сотрудников) и ряде других принципов [320].

Началом самоисправления можно считать первичные требования к прибывающим в учреждение. Будущие воспитанники должны были самостоятельно отказаться от алкоголя, наркотиков, порвать отношения с бывшими дружками [320].

Обратим внимание на то, что если в учреждениях, возглавляемых А. С. Макаренко, применялся принцип «сожженной биографии» (прошлое воспитанников не вспоминалось), то в колонии, руководимой М. С. Погребинским, всячески подчеркивалось прошлое воспитанников, а сама система была основана на криминальных взглядах воспитанников и круговой поруке [7]. Несмотря на то что нам представляется такая позиция неприемлемой для самодетерминированного самоисправления осужденных и мы считаем, что подход А. С. Макаренко дает большую возможность для самоисправления в русле общечеловеческих норм, тем не менее отметим некоторые организационные моменты в деятельности М. С. Погребинского.

Прежде всего цель, которую ставил организатор, – воспитать гражданина, в том числе через производительный труд, культурную работу, развитие у воспитанников общественных навыков, участие в самоуправлении и самообслуживании. Значимым принципом в работе (как и у А. С. Макаренко) было ненасилие. По наблюдениям М. С. Погребинского, воспитанники по своему «…инстинкту были анархисты, ярые противники власти, партии, комсомола» [7, с. 111]. Поэтому им нельзя было навязывать чтение, доклады на политические темы, нравоучительные беседы и пр. Только через несколько месяцев умелой, осторожной работы в коммуне началось постепенное вовлечение осужденных в общественную и культурную жизнь [7]. Подобное отношение было и к школе: первоначально не ставилось «…широких планов по общему образованию ребят, придя в коммуну, ребята не увидели в ней ни книги, ни газеты» [7, с. 111].

Об эффективности деятельности колонии существуют противоречивые мнения, так как выпускники не выходили в жизнь, а селились поблизости и продолжали работать на производстве. В результате коммуна превратилась в рабочий поселок с 4-тысячным населением. В 1937 г. руководители и активисты коммуны были репрессированы, воспитанники, у которых не закончились сроки наказания, распределены по тюрьмам и обычным колониям для уголовников, М. С. Погребинский застрелился.

С 30‑х годов XX в. произошло изменение государственной политики в отношении мест лишения свободы – исполнение наказаний приняло карательный характер.

Тем интереснее подход к проблеме исправления осужденных, изложенный Д. Л. Андреевым[187]. По мнению философа, каждый человек является отдельной духовной единицей, индивидуальностью, обладающей неисчерпаемым творческим потенциалом и свободой. В отношении преступников он предлагал заменить принцип наказания принципами этического врачевания, нравственного и общественного воскрешения человека.

Главными характеристиками осужденных Д. Л. Андреев считал низкий общекультурный уровень, косность мышления, лень и пр. Поэтому основой исправления он определял гуманитарное образование, умственное, этическое, эстетичное развитие, творческий труд. Философ также полагал, что в процессе трудовой деятельности необходимо, чтобы осужденные создавали материальные или духовные ценности, а не просто были заняты некой работой. «Теперь пробуют перевоспитывать кое-где при помощи труда; нечего удивляться, что результаты этого так слабы. Большинство преступников находится на весьма низком общекультурном уровне; это люди, сбившиеся с пути еще подростками и питающие непреодолимое отвращение к труду; наивно ждать, что в лагере или тюрьме они изменят свое отношение к нему только оттого, что им в руки дадут сапожный молоток или фуганок. Главное в том, чтобы повысить их общекультурный уровень, тогда-то они и почувствуют прелесть труда, и совершенно необязательно ремесленного или производственного (ведь не у всех же людей к такому труду лежит душа!), а и к труду умственному» [4, с. 532].

Под повышением общекультурного уровня философ подразумевал «…общую, то есть умственную, этическую, эстетическую, общественную и духовную культурность» [4, с. 533]. Косность, лень, нежелание утяжелять свой умственный багаж, что свойственно было, по наблюдениям Д. Л. Андреева, осужденным преступникам, «…сперва следует ослабить тем положением, что заключение их будет не тупо-неподвижной цифрой лет (при малом сроке преступник беспечно ждет вожделенного дня, а при большом ему становится “наплевать” на все в мире), а функцией исправления преступника: чем успешнее он одолеет курс общего гуманитарного образования плюс специальный курс какой-нибудь общественно полезной профессии и чем скорее коллектив его перевоспитателей признает его подготовленным к жизни на свободе, тем скорее покинет он стены лагеря» [4, с. 533].

Сотрудники исправительных учреждений должны, по его мнению, прежде всего изменить себя, затем изменить условия, в которых формируется другая личность, и, наконец, приступить к ненасильственному, исполненному любовью совершенствованию других (чему способствуют профессионализм, тонкий педагогический такт и глубокое понимание своей задачи).

Для предупреждения казенного или формального исполнения сотрудниками своих обязанностей философ предлагал, равно как и в отношении осужденных, повысить гуманитарность их образования и ввести в планы обучения гуманитарные предметы: курсы по искусству, философии, этике, истории культуры и т. д. Цель – воспитать в каждом из сотрудников человека в высшем смысле этого слова.

Итак, философ, сам прошедший через десятилетнее заключение, представил собственное видение проблемы. Мы полагаем, что его подход к исправлению находится в русле двойной детерминации. С одной стороны, Д. Л. Андреев признавал только свободную активность человека, с другой – считал возможным воздействие со стороны сотрудников, хотя и оговаривал, что такое воздействие должно быть нежным, мягким.

В 40‑50‑е годы XX в. в отечественной пенитенциарной теории проблема активности осужденного в исправлении не была значимой, но в общей психологии разрабатывались вопросы детерминации поведения и повышения субъектности взрослого индивида (С. Л. Рубинштейн[188], А. Н. Леонтьев[189], Б. Г. Ананьев[190] и др.).

Так, проблема детерминации была одной из центральных в творчестве С. Л. Рубинштейна. Человека философ рассматривал в качестве:

• субъекта деятельности (в деятельности человек и проявляется, и созидается);

• субъекта познания (введение новых детерминант);

• субъекта этики (задача – достижение наивысшего уровня бытия, блага всех и каждого, а также радости бытия);

• субъекта самого себя.