Ричард Суинберн - Существование Бога

• Название: Существование Бога
• Автор: Ричард Суинберн
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9551-0717-2

«Существование Бога» – главный труд авторитетнейшего современного британского аналитического философа и теолога Ричарда Суинберна. Цель данной книги – попытка индуктивного доказательства бытия Бога, оценка вероятности того, что суждение «Бог существует» истинно, а также обзор и интерпретация традиционных доказательств бытия Бога, критика контраргументов и формулировка собственного варианта теодицеи. Опираясь на данные современной науки, автор создает тщательно продуманную программу естественной теологии. Суинберн восходит от факта существования упорядоченной и гармоничной вселенной к гипотезе теизма, то есть к утверждению «Бог существует». Он ставит важный вопрос: является ли существование физической вселенной простым фактом, не нуждающимся в объяснении, или же оно поддается объяснению? Через мысленные эксперименты, используя понятия возможных миров, Суинберн рассматривает различные атрибуты божественной личности. По мнению автора книги, гипотеза теизма постулирует самую простую исходную точку объяснения свойств физической вселенной. Данная книга будет полезна не только философам и религиоведам, но и всем интересующимся вопросами религии, философии и культуры.

---

Несмотря на то, что теория Дэвидсона является наиболее убедительной формой редукционистской теории, она, подобно другим концепциям этого рода, открыта для разрушительной критики. Основная идея всех подобных теорий состоит в том, что намеренное осуществление агентом некоего воздействия (то есть сознательное его совершение), должно рассматриваться как достижение этого результата с помощью пассивного состояния агента или некоторого события, относящегося к нему. Но такое рассмотрение несостоятельно, поскольку, если намерение (или хотение, или желание), которым обладает Р относительно Е, является неким пассивным состоянием или событием, то Е должно возникнуть без намерения Р его вызвать. Зависимость от намерения (таким образом понимаемого) не обеспечивает интенциональное действие.

Классическое возражение редукционистской теории сформулировал Ричард Тейлор17. В приведенном ниже фрагменте каузальный фактор обозначен термином «желание», но его с тем же успехом можно было бы обозначить и как «хотение» или «намерение»:

Предположим… что один из слушателей страстно желает привлечь внимание лектора, но, будучи человеком застенчивым, лишь ерзает на стуле и краснеет. Мы можем предположить, что он привлечет внимание лектора своим ерзанием, но он ерзал не для того, чтобы привлечь его внимание, хотя он и желал этого результата и мог понимать, что такое поведение вызовет этот эффект18.

Здесь мы имеем случай желания Е, становящегося причиной для Е, и, тем не менее, отсутствие действия. Ключевой момент состоит в том, что желания, хотения и т. д. могут вызывать нечто, и тем не менее, агент по какой-то причине может ничего не делать для того, чтобы исполнить это желание или хотение. Несмотря на это, в данном случае желание может вызвать ожидаемый эффект и без знания агента об этом, то есть без того, чтобы агент намеренно вызвал этот эффект. То, что агент вызывает нечто намеренно, не рассматривается как его намерение вызвать этот эффект, если предполагается, что намерение должно быть пассивным ментальным состоянием или событием. Всё это будет справедливо и в том случае, если мы заменим понятие «намерение» на «желание», «хотение» или любой другой термин19. Таким образом, тип анализа, предложенный Дэвидсоном, выглядит неубедительным. Сказать, что Р осуществляет нечто намеренно, не значит сказать, что некое пассивное состояние Р или событие (такое как намерение), включающее Р, вызывает эту вещь. А поскольку другого убедительного способа анализа личностного объяснения по типу научного объяснения, вроде бы, нет, из этого следует, что личностное объяснение представляет собой тип объяснения, отличный от научного (улучшенной гемпелевской модели научного объяснения). Отмечу, что в дальнейшем я буду понимать под «желанием» выполнить некое действие, склонность, каузально влияющую на осуществление этого действия, которая может совпадать или не совпадать с суждением агента относительно того, способствует ли она в целом осуществлению этого действия. В том случае, когда совпадения нет, агент должен выбрать: бороться с этим желанием или уступить ему.

Если намерения не являются состояниями или событиями, происходящими в агенте, то они должны быть действиями. Наличие намерения не означает, что нечто происходит в агенте, но означает, что оно нечто делает. Для меня обладать намерением осуществить движение моей руки означает сделать то, что (в том случае, если мне не удалось или оказалось затруднительно это сделать) можно было бы назвать «попыткой» движения руки. В прошлом наличию такого намерения было дано техническое название «воления». Главная ошибка редукционистского анализа (в терминах, использованных в начале главы) состоит в трактовке намерений как относящихся скорее к «что», чем к «почему» объяснения. Когда некто объясняет возникновение чего-то через наличие у агента намерения, он с помощью слова «намерение» описывает не какое-то возникшее состояние или событие, которое явилось причиной этого возникновения, а утверждает, что именно агент вызвал его потому, что так захотел. Действовать интенционально – значит проявлять каузальное посредничество в определенном направлении, которое успешно обеспечит желаемый результат в том случае, если агент обладает требуемой силой. Намерение (скажем, обойти лужу) объясняет, почему в определенное время человек с нормальными основными силами (в том числе с нормальным физическим состоянием, с нормальным мозгом и при условии действия нормальных психофизических законов) ведет себя определенным образом, то есть делает такие движения, которые действительно ведут его ноги в обход лужи. То, что такой подход правильный, следует из лингвистического факта, что объяснение, данное через намерение, может быть легко переведено в объяснение, при котором можно было бы обойтись без существительного, обозначающего некое возникшее состояние или событие. Сказать, что намерение человека, совершающего определенные действия, состояло в том, чтобы обойти лужу – значит сказать, что он сделал их для того, чтобы обойти лужу, или что он поступил так, чтобы обойти лужу. Но такая перефразировка невозможна для начальных условий, упоминающихся в нормальных научных объяснениях.

Несмотря на то, что намерения, как и законы природы, относятся к «почему», то есть к основаниям объяснения, тем не менее, разумеется, существует большая разница между законами природы и намерениями. Последние таковы, что необходимо, чтобы агент, действующий «в соответствии» с ними, знал о них и обладал преимуществом доступа к ним в том смысле, что знание этих намерений помещало бы его в лучшее положение по сравнению с тем, кто о них не знает. Законы природы не обязательно известны кому-либо, и нет необходимости в том, чтобы любой человек действовал «в соответствии с ними» или обладал бы преимущественным доступом к ним. Но то, что «почему» известно и усвоено агентом, является одним из различий между личностным и научным объяснением. Другое важное различие состоит в том, что в личностном объяснении говорится о субстанции, а именно, о личности, через которую производится объяснение, не сводящееся к рассуждениям о возникших состояниях или событиях, включающих в себя эту личность. Этот контраст между научным и личностным объяснением сохраняется даже при С-С-П подходе, хотя эти два типа объяснения гораздо ближе друг другу в рамках этого подхода, и это является причиной предпочтения С-С-П модели: она позволяет рассматривать и личностное, и научное объяснение как виды одного общего рода объяснений – каузального объяснения. В обоих причиной является субстанция или субстанции. В обоих субстанции обладают некими силами и порождают результат благодаря этим силам. Разница состоит в том, что в случае научного объяснения субстанция должна проявлять свои силы в определенных условиях, и это будет физическая необходимость или вероятность, а намерение или целеполагание не будут здесь задействованы, в то время как в случае личностного объяснения субстанция (личность) действует намеренно, совершая действие, которое (с учетом ее убеждений) будет с наибольшей вероятностью осуществлять эти намерения. В рамках научного объяснения ничего подобного нет. В результате, даже если научное объяснение может быть скорее выражено в терминах события (субстанция, пребывающая в определенных условиях), чем субстанции, самой по себе являющейся причиной вызванного результата, личностное объяснение не может быть выражено таким способом. Личностно вызванный результат не анализируется как пассивное состояние этой личности или как событие, включающее в себя личность, вызвавшую данный результат.

Возможны ли два объяснения одного феномена?

До сих пор в этой главе мое внимание было сосредоточено на рассмотрении структур двух типов объяснения, которые мы используем при объяснении возникающих феноменов, а также на том, чтобы показать, как они отличаются друг от друга. Теперь мне хотелось бы обратиться к вопросу о том, возможно ли только одно истинное объяснение некоего феномена. Поскольку, если это так, то в случае наличия личностного объяснения некоего феномена уже будет невозможно его научное объяснение, и наоборот. Я предполагаю, что может быть два отличных друг от друга истинных объяснения некоего феномена Е только в том случае, если выполнено хотя бы одно из трех условий.

Очевидно, что два различных истинных объяснения Е возможны в том случае, когда одно из них или другое, или оба частично, объясняют Е, поскольку одно может сочетаться с другим для более полного объяснения. Так, например, смерть человека от рака может быть объяснена 1) тем, что он курил, и закономерностью, в силу которой часть курильщиков умирает от рака, а также 2) тем, что его родители умерли от рака, и закономерностью, в силу которой часть тех людей, чьи родители умерли от рака, тоже умирают от рака. Поскольку и первый (1), и второй (2) случаи не являются необходимым, но лишь вероятностным объяснением смерти человека от рака, оба они представляют собой лишь частичные объяснения. Очевидно, что они могут быть объединены в более полное объяснение, включающее курильщика, его родителей, умерших от рака, а также долю курильщиков, умерших от рака, чьи родители умерли от рака.