Екатерина Дей - Амир. Книга вторая

• Название: Амир. Книга вторая
• Автор: Екатерина Дей
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-251-1

Вторая часть из серии книг Екатерины Дей «Амир» в жанре фэнтези продолжает рассказ о вожде хасов, превратившемся в Темного ради спасения своего народа. Появление его энергетической половины и предначертанной жертвы, меняет жестоко разлинованный мир абсолютной власти в созданной им империи. Темные и мутанты, хищники по своей сути, объединяются в единый ближний круг для спасения обычной женщины, привнесшей в этот нечеловеческий мир человеческие отношения.

Необычайные приключения, неожиданные повороты событий, любовные переживания героев и их окружения рассказаны легким языком от имени главной героини и читаются на одном дыхании.

---

Екатерина Дей Амир. Книга вторая

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Е. Дей, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

www.napisanoperom.ru

1

После моей выходки Амир не появлялся целый день, хотя был в доме. Он дождался, когда у меня закончились вопросы и медленно вышел из спальни. А я рухнула на постели и спросила себя: зачем, вот зачем опять устроила такой цирк? Ведь на самом деле мне было хорошо, мое тело млело от ощущения его горячего сильного тела, от его рук на себе, его улыбки, смешинки-иронии, внутреннего осознания, что ему тоже хорошо рядом со мной. Когда зашла Яна, я сразу спросила:

– Амир уехал?

– Он в доме.

Она сразу подошла ко мне, так как я закрыла лицо руками и тяжело вздохнула.

– Рина, тебе плохо?

– Если бы ты знала, что я натворила…

Яна села на краешек постели, взяла меня за руку.

– Яна, скажи… как вы … с мужчинами, вы выходите замуж?

– Нет, мы никак не оформляем своих отношений.

– Совсем? А ритуал? Фиса мне что-то говорила, а я не запомнила.

– Ритуалом оформляют отношения только тогда, когда в паре есть человек. Я мутант… и у меня не может быть никаких отношений ни с кем, кроме мутанта.

– Как это… а если человек или боевик как Алекс?

– Есть один случай, но это только у королевы девушка-мутант вышла замуж за боевика ближнего круга. Был настоящий ритуал.

Она грустно улыбнулась, и мне показалось, что это настоящая грусть, за которой уже есть чувство. Я не решилась спросить – кто этот счастливчик, да и вовремя вспомнила, что все кругом записывается. А Яна задумчиво посмотрела в окно и тихо сказала:

– У нас нет тех чувств, какие бывают у людей, мы не можем так чувствовать по своей природе.

– Яна, я не поняла, как это вы не можете чувствовать?

– Это не совсем то чувство, мы хищники и питаемся кровью, поэтому мы и любить не можем.

Ее слова так диссонировали с грустной улыбкой на милом девичьем лице, что я ей не поверила – этого просто не может быть, как это не уметь любить? А я? Я человек, но умею ли я любить? Может поэтому мой разум так сопротивляется движению тела, он не понимает его, он не чувствует, не знает, что такое любовь.

Обедать идти я отказалась, сказала Яне, что не голодна. На ее укоризненный взгляд пообещала, что попрошу обязательно, если проголодаюсь, или буду ужинать в двойном размере.

Я села на пол, и львенок включил мне море. Вот все и объяснилось – встретились не просто два одиночества, два существа из разных вселенных, которые не только отличаются физически, невероятная мощь Амира тому свидетельство, но и самой организацией мышления, полным отсутствием возможности любить. Амир не знал любви, когда был человеком, а потом уже не мог ощутить ее по своей сущности. И я, которой это чувство тоже не знакомо, вернее, не в той мере, которая может точно соответствовать определению. Нельзя сказать, что меня не любили совсем – меня не научили любить. Была только мечта, но и она не осуществилась. И теперь, когда я уже даже не мечтаю о ней, мне нужно научиться любви и помочь существу, неведомому мне.

Весь ужас состоит в том, что я постоянно забываю, кто Амир, что он не просто мужчина со странным характером, он иное существо. Которое зависит от неведомой и непонятной мне жажды, агрессии, накопленной столетиями, просто от того, что я даже не могу себе представить. Мне говорили, что он стремится к моей крови, но слов я не понимала. Алекс прав, мне сравнить не с чем, поэтому мозг отсекал эту информацию, как непонятную, значит, не столь важную. А как быть с тем, что он вообще ничего не чувствует? Те моменты, когда он ощущал мою кожу, превращали его в живое существо, а тогда, когда этого ощущения нет, когда для него все одинаково – стол, меч или моя рука? О какой любви можно говорить и на что надеяться?

И вдруг вспомнилась фраза Фисы, что у нас мало времени, совсем мало. Почему? А потому, что я не выдержу этих всяких потерь энергии, оледенений и еще всякого разного, чему нет определения, но что ломает мой организм, превращает в ничто, Пустоту. Вспомнилась одна песенка, слова которой Алекс мне нашел по одной строчке, наговоренной ему, а Фиса заставила спеть сто раз:

Призрачно все в этом мире бушующем.
Есть только миг – за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.

Вечный покой сердце вряд ли обрадует.
Вечный покой для седых пирамид
А для звезды, что сорвалась и падает
Есть только миг – ослепительный миг.

Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия.
Но не всегда по дороге мне с ним.
Чем дорожу, чем рискую на свете я —
Мигом одним – только мигом одним.

Счастье дано повстречать да беду еще
Есть только миг – за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.

Я пропела два раза, что-то было в этой песне очень важное, все объясняющее для меня, только надо понять… все правильно. Фиса абсолютно права, конечно, нет времени! У Амира впереди шестьсот лет новой жизни, я для него лишь миг, маленький миг существования, и за этот миг я должна успеть совершить предначертанное. Обещала – делай, как сможешь, так и будет.

– Амир.

Он появился бледный, с провалившимися черными глазами. Я встретила его, опираясь на столик у постели, боялась упасть от своей решительности.

– Ты прав, ты во всем прав. У нас мало времени, практически нет, поэтому с завтрашнего дня, лучше сегодня, вы будете брать у меня кровь. Надо успеть, она постоянно …

– Нет.

– Амир, выслушай меня.

– Нет.

– Я могу в любой момент умереть! И тогда у тебя ничего не получится! Ты и твой народ…

– Нет.

– Амир! У тебя впереди целая жизнь, Мари, твой народ, сильный… он должен жить без страха, что снова эта болезнь… я не зря встретила этого мальчика, только я, понимаешь, только моя кровь…не зря именно я, во мне все…

– В тебе, только в тебе…

Он как будто не слышал, говорил сам с собой, смотрел на меня странным черным взглядом.

– Пойми, моя жизнь лишь миг, понимаешь – мгновение, оно не стоит ничего, только то, что я могу дать тебе! Случайность, в которой сошлось все сразу, и ты должен этим воспользоваться, взять все, спасти всех, и себя спасти! Мне все равно умирать…

– Нет!

И опять этот крик, от которого я замерла, а в комнате проявился бледный Вито. Амир лишь взглянул на него – Вито отлетел к стене и упал на пол, но сразу оказался передо мной.

– Амир! Рина не выдержит!

Кто-то схватил меня, и я оказалась в тронном зале, послышался непонятный шелест и голос Алекса:

– Амир сюда не войдет.

А сам встал перед дверью, закрыл меня своей широкой спиной. Я зажала рот руками, чтобы не закричать, а сама стала падать, меня подхватили чьи-то мягкие руки и уложили прямо на стол, Яна.

– Рина, он сюда не сможет войти.

А в глазах такая готовность, что я закрыла лицо и заплакала, зарыдала в голос как когда-то Фиса. Мой плач эхом отдавался по всему залу, криком проносился вдоль стен, и оружие звенело, повторяя этот вопль отчаяния.

Вито сидел на троне со мной на коленях, а Алекс и Яна делились своей энергией. Я продолжала плакать, но уже совсем тихо, мелко вздрагивая и всхлипывая.

– Амир ушел, Рина, все спокойно, он далеко ушел.

– Пу…пусть…вер…вернет…вернется…я …ска…сказать…надо…ему…

Алекс мрачно посмотрел на Вито и лишь покачал головой:

– Рина, он не вернется.

– Ска…сказа…ать…

Вито погладил меня по голове и глубокомысленно изрек:

– А ты ему так скажи, он увидит. Камера передаст ему твои слова.

– Ка…каме… пере…передаст?

– Камеры везде.

Яна принесла мне воды, и я вскоре успокоилась, лишь иногда подрагивала всем телом. Наконец, глубоко вздохнула и попросила Вито:

– Отнеси меня в этот… будуар.

Вито отнес меня и уже хотел уходить, но я остановила:

– Не уходи.

Я сама не понимала, почему попросила его остаться, может, его присутствие придавало мне храбрости, а может внимательный взгляд просто успокаивал.

– Амир, что бы сейчас не произошло, я не отказываюсь ни от одного своего слова. Ты просил меня сказать, если… так вот, я тебя не боюсь. И я плакала не от страха, а от отчаяния, что мы никогда не поймем друг друга, не услышим, а время идет неумолимо, мгновения капают, унося возможности, которых уже никогда не будет. Как в этой песне, жизнь она на самом деле между прошлым, которое ушло, и будущим, которое мы создаем. Если не отпустить прошлое, то будущее никогда не придет, ему не будет места, приходить будет некуда. И только от нас зависит…все зависит только от нас, даже если Вито меня еще сто раз от тебя спасет, я успею умереть от чего-нибудь другого, какой-нибудь обычной глупости. У людей это бывает.

Мой взгляд остановился на красивом букете в хрустальной вазе, их было много, но этот – яркий до сияния, состоящий из множества голубых цветов, выделялся особенно.