Татьяна Вильданова - Парадокс параллельных прямых. Книга третья

• Название: Парадокс параллельных прямых. Книга третья
• Автор: Татьяна Вильданова
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Звезды как маяки, к которым невозможно не стремиться, мечта, которая не может оказаться смертельно опасной. Но именно оттуда, со звезд пришла самая большая война – ящик Пандоры, который однажды открыло любознательное человечество. На Земле произошло несколько войн, и после ряда мутаций у людей развились некоторые специфические ментальные способности: гипноз, телекинез, предвидение.

Этьена, разведчик, дальнобойщик, неуловимая и загадочная, дочь капитана корабля пытается приподнять покровы тайн, рискуя кардинально изменить историю Земли. Одна из лучших исследователей в выпуске Академии, за короткий срок она успела наделать рекордное количество ошибок. Нужно быть предельно незаметным, но она слишком не похожа на других.

Чтобы спасти Жана когда-то, она вынесла «диагност» из лаборатории, а сейчас, сквозь двадцать тысяч лет обозримой истории, из 1943 он пытается спасать ее в 1488 году. Здесь она – шевалье Этьен де Шанезе, а Хенк, историк-исследователь, одержимый историей древней Земли – барон Гонкур. Но этот спектральный рисунок не принадлежит Хенку. Приступ темпоральной шизофрении или чей-то ментальный контроль, но с Карлосом точно что-то произошло. И разобраться в этом смогут только в Центре… Где Карлос сам никогда не появится. Никто ничего не знает о личной жизни Карлоса, словно он сам пришел в Академию через Капсулу времени, но и он не знает о способностях Этьены к телепортированию. И есть еще другая информация, которую не может знать Доре.

Жизнь героев, насыщенная историей во всех нюансах повествования и наполненная приключениями, продолжается.

---

Татьяна Вильданова Парадокс параллельных прямых. Книга третья

Часть первая

Глава 1

1

Когда Этьена открыла глаза, вокруг было небо.

Легкие перистые облака проносились над самой головой. Яркие лучи солнца косо пронизывали их и золотом рассыпались по черному, словно светящемуся изнутри, полу.

Изумленно приподнявшись, девушка оперлась ладонью на упругую поверхность кушетки.

– Отлично.

– Вы?!.. – оглянувшись, поразилась она.

– Как ты себя чувствуешь? – нагнувшись, характерным жестом сжал её запястье мужчина, – что ж, учитывая масштаб полученных тобою повреждений, восстановление прошло довольно неплохо…

– Откуда вы?!.. Я… почему?…

– Расслабься, – остановил её бормотание мужчина.

– Со мной что-то произошло? – отдернула руку Этьена.

– Несчастный случай, – выпрямляясь, подтвердил он, – тебя сбила коляска. Смешно, но при их способах лечения это могло стоить тебе жизни. Я всегда говорил, что в эти варварские периоды нельзя выходить в одиночку. Тебе очень повезло, что там случайно оказался я.

– Пятнадцать тысяч лет обозримой истории и вы случайно оказались рядом, – чувствуя, что в голове стало непривычно пусто и гулко, с расстановкой произнесла Этьена, – вы меня искали?

– Не совсем, – добродушно усмехнулся мужчина, – но, всё равно, тебе повезло.

– Вы меня искали, – утвердительно повторила она, – зачем?

– Ты всегда отличалась завидной краткостью своих формулировок, – всё с той же долей добродушной иронии, произнес он.

– Зачем? – упрямо повторила Этьена.

Легко, очень легко она попробовала коснуться его, даже не коснуться, (надо быть самоубийцей, чтобы пытаться навязать Карлосу свою волю!), а скользнуть по краешку, даже по краешку краешка его сознания. Не ощутив ничего, абсолютно ничего (ни своего усилия, ни его сопротивления) она мысленно попыталась нажать сильнее, но опять ничего не почувствовала.

– Тебе надо поесть и отдохнуть, – поднявшись с кресла, всё с той же спокойной доброжелательностью произнес мужчина, – сейчас у меня дела, но после мы всё обсудим. При заказе рекомендую рыбное меню, – уже от двери обернулся он, – и морепродукты. Они здесь очень свежие.

– Спасибо, но я не голодна, – отказалась Этьена, – зачем вы меня искали?

– Ну, хорошо, – садясь напротив неё в другое кресло, согласился он, – ты забрала из моей лаборатории опытный образец лечебно-диагностического оборудования и пронесла его через капсулу времени. Зачем?

– Я… – ожидавшая чего угодно, кроме этого, растерялась Этьена.

– Мало того, что ты забрала прототип, – с нажимом продолжал он, – ты пронесла его в прошлое, рискуя, таким образом, координально изменить историю. Зачем ты это сделала?

Осень… Жан… её дом… две недели, дни и ночи которых сплелись в один, постепенно затягивающий их ужас. Утром поднимались шторы, впуская в комнату скупую порцию солнечного света. Вечером они опускались.

Из-за попавших в пулевое отверстие волокон ткани у Доре началось воспаление, вызвавшее резкий подъем температуры. Начался бред. Раненый метался по кровати, вырывался из удерживающих его рук, пытался встать. Когда удерживать становилось невозможно, появлялась Мадлена, делала укол, и раненый затихал.

Мадлена, Этьена, Симон… И опять Мадлена…

Затем возникал встревоженный Гаспар, открывал саквояж, говорил что-то преувеличенно бодрым голосом.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – уперевшись руками в стол, в тот, самый страшный день в её жизни, в упор смотрела на врача Этьена.

В первый раз за всё это время она смотрела спокойно. Так нечеловечески спокойно, что Гаспар не выдержал, опустил глаза и забарабанил пальцем по столу.

– Я делаю всё, что могу.

– Мне плевать, что ты делаешь! Ты можешь его вылечить?

Он убрал руку со стола и отвернулся.

– Ясно, – на её постаревшем, измятом многодневной усталостью, лице, неожиданно ярко блеснули огромные, приподнятые к вискам глаза, – значит, шансов у него нет?

Гаспар опять не ответил.

Именно это убедило её в полной безнадежности ситуации. Настолько полной, что…

– Он переживет эту ночь?

– Тебе надо принять снотворное и лечь спать, – не глядя ей в глаза, произнес Гаспар.

– Нет, – всё с тем же сводящим с ума спокойствием отказалась Этьена, – ты не ответил на мой вопрос. Он переживет?…

– Да, – твердо произнес Готье, – эту ночь он переживет.

«Слава Богу! Значит я ещё могу успеть! – медленно выдохнула застывший в груди воздух Этьена, – я успею»…

– На эту ночь с ним останется Мадлена…

– Нет, – опять вскидывая на него глаза, жестко произнесла Этьена, – этой ночью останусь я.

– Ну? – видя, что она молчит, повторил мужчина.

– Я, – не слыша собственного голоса, начала она, – вернула диагност обратно…

– Дважды без разрешения проникнув в мою лабораторию, – всё также неумолимо подтвердил он, – ты понимала возможные последствия?

– Да, – еле слышно подтвердила Этьена.

– Ты совершила проступок, за который тебя обязаны отстранить от работы, – отчеканил мужчина.

– Я отстранена?

Всё… годы учебы… её мечты, надежды… её опыт и…

Этьене показалось, что она раскачивается на огромных качелях и сейчас с такой скоростью летит на них в пропасть, что что вот-вот остановится сердце…

– Нет.

Сердце замерло и вдруг бешенно заколотилось о грудную клетку.

– Почему? – изумленно уставилась на него Этьена.

– Потому что сначала я хочу понять, зачем ты это сделала?

– Почему меня не отстранили? – словно не слыша, повторила она.

– Потому что я пока не сообщил о твоем проступке руководству.

На несколько минут она словно оглохла. Как в немом кино, Этьена видела, как шевелятся его губы, но не могла уловить ни звука.

– Ты была одной из лучших в выпуске, – между тем продолжал говорить мужчина, – твои предыдущие экспедиции показали, что ты можешь стать хорошим исследователем. Поэтому, прежде чем губить твою карьеру, я хочу…

– Это вы послали за мной атавару?!

– Да.

– Почему атавара пытался меня убить?

– Что?!

– Он стрелял в меня. И сделал это при свидетеле. Почему?

– Потому что он оказался ещё глупее, чем я думал! – с чувством выговорил мужчина, – чтобы не привлекать внимание, я использовал новобранца.

– Он всё ещё там? – испугавшись за Доре, невольно охнула Этьена.

– Нет. Не знаю, как он прошел вступительные тесты, – откинулся на спинку кресла мужчина, – но на деле он продемонстрировал полное несоответствие.

Я подал рапорт об его отчислении.

– И… – задержала дыхание Этьена, – его отчислили?

– Конечно.

– Вы скрыли мои нарушения от руководства, – медленно, сама изумляясь сказанному, подытожила Этьена, – и, чтобы перехватить меня во времени, рискнули использовать необученного атавару. Которого затем отчислили, как нежелательного свидетеля. Почему?

– Продолжаешь формулировать? – усмехнулся Карлос, – что ж… не зря ты была лучшей…

– …из выпуска, – перебила его Этьена, – чтобы сказать это, вам не надо было за мной гоняться. Достаточно было просто дождаться моего возвращения.

– Ты умная девочка, – удовлетворенно подтвердил мужчина.

– Что вы от меня ждете?

– Для начала, – усмехнулся он, – благодарности.

– За что? – начала закипать Этьена, – за то, этот кретин чуть меня не уничтожил!

– Но, но, но… – примиряюще цокнул языком мужчина, – не драматизируй. Согласен, что он несколько перегнул палку, но о твоей ликвидации не могло быть и речи. Возможно, он несколько увлекся демонстрацией. Ты знаешь, что иногда они любят порисоваться, но.

Что вам нужно? – снова перебила его Этьена, – зачем вы привезли меня сюда? – Этьена обвела взглядом то, что даже трудно было назвать помещением, – в… – глаза остановились на характерном изгибе бухты, потом перепрыгнули на зеленую массу на горизонте, оценили положение солнца и бледно-голубой с металлическим отливом оттенок морской воды, – предкатастрофный Сахалин.

– Хорош, правда? – Карлос легко встал и подошел к прозрачной стене, остановившись на границе облаков и пола, – если хочешь, можешь встать.

– Спасибо, – осторожно снимая ноги с кушетки, привычно поблагодарила Этьена.

Она поднялась и тоже подошла к прозрачной стеклопластовой панели. Бесконечно далеко под ногами размыто зеленела земля. А вокруг, насколько хватало глаз, развернулась головокружительная панорама прозрачных, или, наоборот, непрозрачно отсвечивающих всеми цветами радуги, башен, обрамленных глубокой синью неба, плавно переходящей в выцветающую к горизонту синь океана. Вокруг некоторых башен вскипали разноцветные кудрявые шапки висячих садов. Между башнями деловито сновали черные букашки аэротакси, ниже бесшумно проплывали тяжелые грузовые фургоны, ещё ниже сплошной паутиной раскинулись воздушные пешеходные дорожки, и только где-то под ними бледной зеленью отсвечивала земля.