Евгений Елизаров - Основы организации мышления, или Сколько будет 2+2

• Название: Основы организации мышления, или Сколько будет 2+2
• Автор: Евгений Елизаров
• Жанр: Философия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-256-6

Все мы живем в разделенном мире. «Физики» противостоят «лирикам», «гуманитарии» – «технарям», «интеллектуалы» – «прагматикам». Принято считать, что впервые это противостояние было замечено «Литературной газетой», в октябре 1959 года напечатавшей стихотворение Бориса Слуцкого («Что-то физики в почете. Что-то лирики в загоне…»)[1]. Однако, напомним, еще в мае того же года Чарльз Перси Сноу, английский писатель, ученый и государственный деятель, произнес в Кембридже знаменитую лекцию, озаглавленную «Две культуры»[2].

Впрочем, страшно не то, что «прагматики» не читают стихов, «технари» – философские трактаты, «гуманитарии» чураются всего, тяготеющего к сложным абстракциям математики и теоретической физики. В конце концов, невозможно впитать в себя всю культуру, хорошо бы освоить ценности своего цеха – хуже то, что делится мир самих ценностей, и в результате ценностью остается лишь то, что способно принести успех. Отсюда и целью жизненных устремлений для многих оказывается не что иное, как именно его инсигнии: ранги, должности, деньги, и нет ничего удивительного, что в ориентации на успех отбрасывается все, что, «в теории», может отвлечь силы, но не понадобится в жизни, на практике…

Эта книга адресована тем, кто мечтает об интеллектуальных вершинах, кто посвящает себя науке. Не во всем можно соглашаться с автором, но ключевая мысль той модели познания, которая развертывается перед читателем на ее страницах, не может быть оспорена ничем: развитие познавательной способности не сводится к простому умножению сведений, накопленных в справочниках и энциклопедиях.

Книга-открытие. Читая, обнаруживаешь, что самые элементарные истины неотрывны от общих представлений о мире, что невозможно понять даже очевидное, если не выработана способность свободно ориентироваться в их сфере. Любая идея всегда оказывается вплетенной в глобальный контекст всей человеческой культуры, и полнота осмысления любого частного предмета зависит лишь от степени овладения ею; невозможно стать профессионалом, замыкаясь в узком «туннеле» специализации.

Книга-пособие. Ступени, по которым предстоит подниматься читателю, ведут не только к ответу на поставленный в заглавии вопрос, но и к освоению основополагающих принципов мышления, к формированию подлинной культуры мысли.

Книга-тест. Не каждый способен выдержать интеллектуальное напряжение, которое требуется здесь, и тому, кто хочет стать профессионалом, но оказывается не в состоянии преодолеть самого себя, лучше оставить честолюбивые устремления. Всякий же, кто выдержит этот своеобразный экзамен, обнаружит себя другим человеком, кому по плечу то, о чем раньше можно было только мечтать.

---

Е. Елизаров Основы организации мышления, или Сколько будет 2+2 Введение в философию

www.napisanoperom.ru

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Е. Елизаров, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

Предисловие

Это Введение адресовано в первую очередь тем, кто мечтает оставить свое имя в истории наук. То есть тем, кто уже сумел проявить себя в их изучении и уже в силу этого обладает определенным (сразу предупредим: немалым) багажом знаний, которые потребуются по ходу наших рассуждений. Но именно среди таких, возвысившихся над средним уровнем людей часто развито несколько высокомерное, в лучшем случае снисходительное отношение ко многому из того, что составляет сердцевину гуманитарных представлений о нашем мире. И, разумеется, – к философии.

Не секрет, что в кругах интеллигенции, ориентированной на технические дисциплины и естествознание, философия предстает едва ли не строгим антиподом всему тому, чему учат методы точных наук. Абсолютная однозначность результата, предельная конкретность условий его получения, обязательная его верифицируемость и воспроизводимость – вот что составляет идеал современного рационализма. А о какой точности можно говорить применительно к философии? Ведь ни одна из ее категорий в принципе не поддается формализации, а тем самым – и однозначному ее пониманию. Но если так, то уже «по определению» ее категории могут менять свое содержание непосредственно в самом ходе дискуссии. Философская же конкретность – это, как кажется, вообще род логического абсурда, противоречия в определении: что-то вроде немасляного масла или несладкого сахара. Ведь философия – это искусство, как кажется, прямо противоположных всему конкретному предельно абстрактных, отвлеченных от всякой осязаемости теоретических построений. Предельная же абстрактность категорически несовместима с условиями конкретного эксперимента. О верифицируемости результата философских изысканий вообще говорить не приходится. Ведь уже само существование противостоящих и даже враждующих друг с другом школ и учений, которые категорически отрицают самые основоположения чужого кредо, ставит под сомнение любую возможность какой бы то ни было доказательной поверки. Но если одни говорят о Боге, другие – о материи, и при этом не существует никакой (рациональной, ибо все иррациональное в сфере науки не имеет никакой ценности) системы доказательств в пользу реальности того или другого начала, как можно говорить о верифицируемости конечных философских выводов? А уж воспроизводимость результата и тем более не входит в число философских добродетелей. Философия трактует о мире в целом, но ведь «мир в целом» дан нам всего в единственном числе, а значит, любое воспроизведение результатов его становления и развития может быть только виртуальным. Однако – уже в силу различия философских школ и философских логик – этот виртуальный результат даже виртуально не может быть воспроизведен с той степенью строгости и точности, какая предъявляется естественным наукам. Примером могут служить вновь вспыхнувшие в последнее время споры по поводу того, что является началом нашего мира: Божественное творение или подчиненное каким-то объективным законам природы эволюционное развитие от простого к сложному? Впрочем, эти споры не угасали никогда.

Словом, едва ли не по всем позициям философия прямо противостоит научному естествознанию. Больше того, на взгляд многих, она оказывается красноречивым примером именно того, что обязан искоренять в себе любой, кто хочет посвятить себя изучению точных наук.

В старое, «доперестроечное», время широко практиковался такой метод торговли, когда в нагрузку к какому-то желанному для покупателя товару прилагалось нечто, не пользующееся вообще никаким спросом. Хочешь купить то, что хочешь? – бери и нагрузку. Не хочешь? – уходи, желающие найдутся без тебя. Так удивительно ли, что многие из тех, кто и сегодня мечтает о большой науке, привыкли смотреть на философию как на подобную «нагрузку» к желанному пропуску в ее высшую школу? Сдать и забыть – вот практическая программа для многих, если не сказать для подавляющего большинства.

Правда, утверждается и то, что философия – это своего рода всеобщая методология научного познания. Что овладение ею одновременно и дисциплинирует наше сознание, подчиняя его какому-то высшему канону, и расковывает его. С этим как-то не принято спорить, во всяком случае, ни один из титанов не только гуманитарной мысли, но и естествознания никогда не опровергал этот тезис. Но, может быть, все это только оттого, что они силой своего собственного таланта сумели подняться над этой теоретической суетой и всем им просто было некогда спорить о каких-то абстрактных метафизических туманностях?

Впрочем, какая-то тайна здесь, как кажется, все-таки есть, недаром уже более двух тысячелетий изучение философии считается чем-то обязательным для всех посвятивших себя любой духовной деятельности. Вот только бы понять, почему? Может быть, это просто своеобразная гимнастика ума? Ведь, в конце концов, совсем неважно, на чем оттачивать мысль: пианист шлифует свое мастерство ежедневно по нескольку часов, играя какие-то дурацкие, так раздражающие слух посторонних гаммы, так почему бы и исследователю, пытающемуся проникнуть в самые сокровенные тайны природы, не поупражняться в теоретизировании о том, существует ли объект без субъекта, а субъект без объекта, познаваем ли наш мир и в чем состоит его единство?

А в самом деле, зачем нужна философия человеку, который мечтает упражняться в прямо противоположном – в абсолютно точном и конкретном знании? Человеку, который чуждается пустых абстрактных умствований о каких-то противоречиях и противоположностях, о кабалистике «отрицания отрицаний», о «качестве» и «количестве»? Словом, человеку, который хочет веровать лишь в то, что поддается только строгим доказательствам и проверке, полагаться лишь на те результаты познавательной деятельности, которые способны воплотиться в формирующие самый остов нашей цивилизации материальные ценности?

В конце концов, мозг человека – это всего лишь один из органов нашего тела, который, как и все остальные, для своего развития нуждается в постоянном упражнении. Но если мышцы можно «накачивать» и на каких-то специализированных тренажерах, конструкция и динамика которых, на первый взгляд, не имеет ничего общего с теми спортивными дисциплинами, рекорды которых не дают покоя честолюбивому юниору, почему бы не поупражняться на философском «стенде»? Может, и в самом деле, как тонкое воздействие по-особому настроенных пружин тренажера способно быстрее гармонизировать настроившуюся на предельные нагрузки мышечную систему организма, систематические упражнения в абстрактной силлогистике помогают оттачивать нам точность и конкретность нашего мышления? Но ведь известно, что великие мастера далеко не всегда формировались в оснащенных по последнему слову эргономики и техники спортивных залах. Скорее, наоборот, куда как чаще их находили на простых задворках, и столичным тренерам оставалось лишь немногое – отшлифовать уже вполне ограненные кристаллы.

Так, может быть, и в овладении вершинами точного и конкретного мышления достаточно положиться на здоровые рефлексы своего собственного, уже вполне сформировавшегося сознания…

А, собственно, в чем именно состоит точность и конкретность научной мысли, чем именно они обеспечиваются?

Основы того, что мы называем научным методом, были разработаны еще несколько столетий тому назад. Этот метод включает в себя несколько этапов. Существо первого сводится к проведению систематических наблюдений и измерений. Второй состоит в изучении моделей, которые вырабатываются в результате наблюдений и измерений. Третий включает в себя выдвижение гипотез для объяснения наблюдаемых моделей. Четвертый состоит в предсказании результатов планируемых, но еще не проведенных экспериментов, основывающихся на том, что наша гипотеза правильно описывает положение вещей. Наконец, пятый заключается в практическом осуществлении таких экспериментов с целью проверки предсказаний, сделанных на основе гипотез. Если предсказания подтверждаются, гипотеза признается достоверной. Если достаточная экспериментальная проверка показывает, что гипотеза подтверждается во всех случаях, она получает статус научной теории.

Казалось бы, здесь все четко и определенно, но ниже мы увидим, что в действительности развитие мысли ни в коей мере не сводится к очерченным только что этапам. Кроме этих хрестоматийных положений, любая научная дисциплина опирается и на целую систему предельно общих, зачастую даже не поддающихся строгому определению, суждений о мире, и на развитую совокупность каких-то «до-логических» действий, которые выполняются где-то глубоко под поверхностью того слоя сознания, который доступен нашему повседневному контролю и управлению. Больше того, вовсе не тем, строго алгоритмизированным и доступным проверке на всех промежуточных этапах исследования процедурам, но именно этим, последним, практически не поддающимся верификации началам и принадлежит ведущая роль в поиске истины. Именно так: без настоящей культуры мышления и без опирающейся на культуру же интуиции исследователя, все эти процедуры абсолютно бесплодны.