Александра Невская - Эхнатон и Нефертити

• Название: Эхнатон и Нефертити
• Автор: Александра Невская
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-94422-015-8

Тема женской доли и материнства составляет важное содержание в творчестве Александры Невской. В ее поэме сталкиваются, казалось бы, противоположные традиции – эзотерического трактата и семейной саги, весьма характерной для современной культуры, но при этом получается не мыльная опера, а гимн космической любви.

Романтически-мистический сюжет, заклинательность поэтики, стихи, построенные как гимны – вот что отличает версию истории Эхнатона и Нефертити, созданную Александрой Невской.

---

Часть первая

Сны, вещие сны у Сфинкса

Сны пирамид и сновидения причин и цели

Сны, из чего они тканы,
Из голубого волоса сфинкса,
Из кровоточивой раны
чьей-то?
Судьбы, похожей на тайны
Твои и мои,
Из монеты последнего миста
В дар на счастье. Кому?
Не знаю…

АВТОР:

Младенец вырос. Ум пытлив, мечтателен,
С изящными манерами и ликом светел и
привлекателен.
Характером тяжелым, что почти – железным;
На злых жрецов он воду лил из сосудов
ценных,
бросал не раз им в голову предметы
вожделения
из золота, из волоса лазурного нетления,
сандалии двадцать раз подносить поутру
иной раз обязывал,
а то – босой, как кенгуру,
с не заплетенным царским локоном
скрывался месяц, год…
А где? не сказывал.

И вот ночь случилась однажды с ним,
Такая странная, как облако или дым,
Пар от молока парного…

Выбрались плыть они еще засветло
Из Фив бело-розового камня, пальм
Натуральных, как подстрочники лова слов,
Языка старинного древа живого цветения,
Зелень дающие, финики, мед и плов,
Масло для в ночи чтения.
Отправились вплавь по Нилу
На барке фараоновой хотения
Со жрецом Хеви,
Похожим на белого ворона —
(Поговаривали во мраке тайной комнаты
Обращенные в разные стороны)
Жрецом, знающим Солнца силу
И некую тайную его могилу.
А сны Хеви – как деревья в жару
давали страждущему его еду:
больному лекарство,
нищему – пространство
и целительную немоту.

Вот добрались, наконец, до места. Пустыня.
Сфинкс глядит как всегда гадательно.
Ночь спустилась до пят, и стынет
Взор молодого царя внимательно.
Кони уснули, и стража поодаль
Вахту привычно несет…
Фараон будущий, не дыша,
Чуть слышно и не спеша
Вопрос жрецу задает.

ЭХНАТОН:

Холодная вода звездой плывет
И мудрым голосом зовет:

Источник целебный открой
Жажду мою насыть

Арфою, серебром рожденья,
Словом из молока и звезд.

Волшебному слову стыть
В холоде и глубине.
И мне, содрогаясь, плыть,
Чтобы поймать не
Могли меня эти и те…

И муку свою смотреть,
И рубище на спине
Дай…

Древние тайны стонут
Переворотами,
Воротами обрезанными рубашек,
Воротами интриг,
Смертельными поцелуями,
Где яд кровоточит из губ
Зельями приворота,
Постригами, сжиганием
Лишних прядей волос,
Скелетами в шкафу,
Младенцами в земле,
Остракизмами,
Крысиными норами в паху,
Слышал.

Крылышками трепещет,
Лепестками, губами в кровоподтеках,
тишиной вещей,
Опущенных глаз молчанья —
Тайну прошу,
Тайну!

Сна твоего колодец…

Постами укрощал я плоть,
Ее же буйство.
Родился в золоте Малькатта,
Но проводил я дни и ночи бедно,
В священной тьме я годы и недели,
В подножии кумира и во мраке.
Я исповедовал убийства,
Мной совершенные когда-то —
В далеких жизнях был я гневен,
Наказан, был не раз повешен.
И четвертованное тело
Мое клевали птицы злые,
И звери сердце мое ели,
И душу демоны носили
В котомках своих жестких.

Я ждал свет
Счастья.

Ответил Хеви, выдержав с минуту,
В душе подростка вызвав смуту.

ХЕВИ:

Премудрость выбирает совершенство
И зрелый ум, и волю к свету.
Сын фараона переулки ночи
И улицы ее, и подземелья.
Великий гул и трепет так – как лету
Зима готовит келью
Снов короче.
Вот перстень —
Амулет.

ЭХНАТОН:

Мне …СОН, которому свидетель!» —
Все требовал неутомимо.
И Хеви мудрый продолжал.

ХЕВИ:

Я вижу всю решимость фараона,
Ценю я власти проявленье
И подчиняюсь воле трона.
Его мгновенья…

Единое владеет миром.
Космос – это двух
Соединение начал
В прекрасном
Гармоничном устремлении.
К единству в лоне света
Одно божественное
Грезит в себе два.
Единство троицы,
Предвечно обновляясь,
Во времени бесчисленных зеркал
К любви стремится.

Вот цель, корона мудрости
И пламя мирозданья.

Теперь мой сон.

Сын неба на земле египетской родится,
Откроет он учение ЛЮБВИ
И тем спасет народы
От мрака их душевного скитанья
И от смерти.
Два ока РА и ГОРА
Держит в лоне сердца Сфинкс
И все легенды битв
От сотворенья мира
В каменных скрижалях.

Жрецы Амона – сильная печать
На откровеньях.
Миром управляют
Силою металла.

Мудрец укрыл тканью слов
Нежное лицо будущего фараона.
«Спи! – наказал,
Сфинкс может открыть
Глаза новой правды,
Новые сны навеять
Тебе лично и еще что-то…»

АВТОР:

Ну, мысли в голове юного принца мешались,
Путались, аукалось вчерашнее с давним.
И так они, как лодка луны, качались
И плавали. И глаз сверкали белки
и закрывали гавани…

ЭХНАТОН:

Вчера я вновь ходил в Долину Мёртвых,
Стоял, как вкопанный, навзрыд.
И день, как отраженья в стеклах,
Погас, и нет его, забыт!
И в золото одеты кости духа,
Гремит, палящая, костьми
Смерть предстоящая, прелестней пуха.
И все всегда отравлено людьми.

И ясен мне, как сон, вчерашний жребий,
И солнца диск так сладостно поет.
Натянуты на зной пустыни нервы,
И на ветру, под звёздами, мгновенный,
Я вопрошаю глубь высот…

Создатель неба и земли,
Я – человек.
И что это, скажи!
Я – сфинкс бессмертный
И крылатый?
И создаю я – миражи?
Держу своей я правой лапой

Долины страшной витражи,
Чтоб души месиво башки своей кудлатой
Не растрясли до времени поры?..

Да так…
Кто в истину без слов влюблён —
Словами тискает пространство!
Под спудом мудреца
Схороненное с ним зерно.
И мир все также тесен,
И истины без дела гаснет все.

И дни его, что пепел…

О, форма и язык,
Их прячут впрок.
И истины во мне дрожит
Последний лепесток.
Беды глоток чужой
И знание печали
Так сладостны порой —
Несут они окрест скрижали
С живой и мертвою водой.

Меняет облик карта мирозданья.

Лишь Солнце, что тебе до нас?
Бессмертное, оно – рукоплесканье!

И дальше был таков поток словесный.
Кому он говорил, Отец небесный?

ЭХНАТОН:

Ему приятен смех
Растений, птиц, детей.
Его прихода жду,
Как рыба воду…

Мне жизнь его – загадка и пример,
Насельник он
надмирных сфер,
Дыхание и музыка эфира
И травы.

Пустая комната с окном на горизонт,
Аскет и книжник: и не спит, не ест —
Лишь звездам в доме его мест —
И варит Хеви им отвары,
И вышивает сна нательный крест…
И не было ему невест,
Лишь свитки…

Ключ жизни АНХ на старческой груди,
Хитон весь белый будто саван,
И ветхий будто сам он,
И свет сияет изнутри,
И весь он божия оправа
И луч.

Босые ноги, перстень, посох и браслет.
Величие, достоинство и ныне.
Река подземная горит и стынет,
И многое зависит «да» его и «нет».
Никто не знает, сколько ему лет.
И нежность.
Едва коснется посохом своим
Пустынной раскалённой почвы…

«Когда-то, на заре веков,
Когда землею управляли боги… —

Так начал он однажды… —

Пролился дождь метеоритов.
Был КАМЕНЬ найден среди них один,
Похожий на фигуру человека!
Чудесным образом фигура ожила
И сотворила посох этот и браслет,
Ключ жизни АНХ и чудный этот перстень.

Ключ АНХ спасает от меча,
Клинка, стрелы, заговорённого железа;
От яда перстень и от злой любви —
Подруги царственной растлившегося рода,
А посох – времени знаток,
Всех трёх времён он неизменный странник…»

Закончил Хеви так и погрузился в созерцанье.
На Востоке вставала красная заря —
Предвестница счастливого исхода ночной
битвы…

Но сон чудесный старца
Уснуть не даст, и приоткрылась дверь
Из камня бледного, из кварца.
И вечность краешек увидел в щель,
И словно прожил половину…

АВТОР:

Теперь прервать хочу я ход повествованья.
Что будет далее?
Герой устанет долго вспоминать
Рождение свое и возмужание,
Что натерпелся он и что избег,
Учение вдали дворца-порог,
Самоучение и самоотрицание,
Слова последние и первые, как Бог
И небо…
Заметим лишь одно сейчас,
Оно потом усилит впечатление:
В характере короны сей алмаз —
Охоту царскую он люто презирал
за варварство, за кровь и ярость,
за зверя, что пред человеком мал,
не прожитую карту зверя – старость,
когда природа дарует исход
тихо.

Пустыня…
Стоит недвижная луна только,
И пирамиды-корабли стойкой,
И наливает им она вермут,
Забыли чтобы все – веру
И вектор, кто на них воочию
Взглянул с пустынною охочею…
Тпру! Кнут! Кони встали
Белые царевые!
Фараон на пьедестале —
Очи хворые!
Черные, как Нил в пустыне
Бархатный.
Говорит он странну речь —
Кабы можно пренебречь?

ЭХНАТОН: