Элан Жени - ВА

• Название: ВА
• Автор: Элан Жени
• Издательство: Литагент «Ридеро»78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

В редакцию столичной газеты приходит странное анонимное письмо с описанием загадочных событий. Молодой репортер отправляется в неведомый городок для проведения расследования и узнает о существовании некого тайного сообщества… А сам автор тем временем задается извечными вопросами человечества: можем ли мы управлять судьбами других людей? Как остаться верным собственному мироощущению и не поддаться влиянию внешнего хаоса? И, наконец, где заканчивается реальность и начинается фантасмагория?..

---

ВА Элан Жени

© Элан Жени, 2015

© Сергей Логинов, дизайн обложки, 2015

© Николай Фомин, иллюстрации, 2015

© Михаил Семашин, иллюстрации, 2015

© Анастасия Михайлова, иллюстрации, 2015

Корректор Рената Хусаинова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

ВА

Художник Анастасия Михайлова

Счет помогает нам почувствовать ритм. Если разбивать предложения на счет //И раз и//, можно ощутить определенный ритм, который будет в дыхании и даст нам впечатление разное, в зависимости от слабости вестибулярного аппарата. //И раз и// Возможна частичная или полная дезориентация.

Удержание ритма состоит в последовательном согласовании всех предложений.

Хотя можно и без ритма.

Тогда надо делать срезы.

«Это ли смерть?!» – // И раз и// успела вылететь мысль //И раз и// з-под пресса вместе с девочкой Валей. Бродяга вытолкнул восьмилетнего ребенка, а сам застрял в уничтожающей машине. Оператор, заметив нестандартную ситуацию, выключил мотор в тот момент, когда пожилого мужчину в неряшливых одеждах придавило так, что двигаться он уже не мог. Позвоночник его захрустел, застывшая в позвонках глупая энергия высвободилась и волной покинула тело. Стало легко. //И раз и// – «Как прекрасно твое проявление!»

//И раз и// Неизвестно, как бы он поступил, если бы что-то знал о происходящем. Бросился ли бы он спасать ребенка, если бы знал, что это не случилось вдруг.

Очевидно, что знать и видеть – это разные вещи.

Жертвоприношение подготавливалось годами.

Он видел, что девочка вот-вот погибнет, что ее нужно вытащить из-под пресса, – и, не медля ни секунды, сделал это. Чем нарушил устоявшийся уклад.

«Это ли смерть?! Как прекрасно твое проявление!» – так видел случившееся бездомный мужчина, раздавленный прессом. Он не знал, что осквернил жертвенник, не знал, что сорвал обряд задабривания бога смертью и кровью чистого непорочного дитя. И поэтому был рад. //И раз и//

Его разместили в прихожей у бизнесмена Родькина, того самого Родькина, для которого проводился нехитрый обряд жертвоприношения. Из документов у него нашли только измятую фотокарточку, выцветшую от времени. На ней были еле различимы силуэты мужчины и девочки на маленькой лошадке.

«Человек унижает себя тем, что плохо одевается», – заключил Родькин, оглядев бездомного человека.

Девочку-заступницу также оставили в прихожей. Она не сводила взгляд с лица умирающего человека. Острый нос на фоне светло-голубых стен казался ей большой снежной горкой, с которой можно лихо катиться на санях.

Дух захватило, было страшно. Она переплела пальцы в кулачок и подперла им подбородок. Так она стояла //И раз и//, не обращая внимания ни на Родькина, ни на оператора-палача, который сбивчивой речью пытался донести до разума бизнесмена, отчего так все вышло. //И раз и//

Родькин молчаливо дождался финала истории и покачал головой: «Что же теперь будет? Жертвоприношения не произошло. Покровительница жива. Что будет с моим бизнесом? Что станет с деньгами?!»

Родькин не всякую минуту бывал Родькиным. В качестве исполнителя, проводника идей и удержания традиций он был Родькиным Первым. А в качестве идейного вдохновителя и руководителя он проявлялся в Родькине Втором. О том, что жертвоприношение сорвалось, жалели оба.

С годами люди научились без лишних сентиментальностей приносить жертву Господу. Жертву в обмен на стабильность в бизнесе. Бесконечные переделы собственности выматывают общество. Бог отвернулся от бизнесменов по вине бизнесменов. Нескончаемые войны и банкротства заставили вспомнить, что издавна связь с Богом поддерживалась жертвоприношением. Археологические данные вдохновили на возрождение традиций. Захоронения младенцев в качестве строительной жертвы по всей Европе в XII – XIII вв., человеческие черепа в жертвенных ямах X в., скелеты убитых людей на святилищах X – XIII вв. и другие свидетельства из прошлого поощряли возобновить обряд.

Богу нужна кровь. Не надо стесняться убивать. Но не всех подряд, как на войне или терактах, а избранных. Связь с Господом согласились укреплять путем принесения в дар непорочных девочек восьми лет. //И раз и// Таких девочек воспитывали с пеленок. Грудными их отбирали в спецучреждения, так что они не знали ни папы, ни мамы. Но зато знали, что избраны людьми в дар Господу. Знали, когда наступит этот день, и ждали его. Зазубривали просьбу от бизнесменов о процветании, которую следовало передать на том свете. Посмертно становились защитниками и покровителями бизнеса.

Отходили в мир иной они под прессом. Господь должен был услышать мучительные крики, принять кровь и обратить внимание на непорочную душу, а через нее наделить бизнес преуспеванием. Расчет был точен. //И раз и// Именно так и выживали бизнесмены. А девочки спешили к Богу с депешей.

Валя неслась с кончика носа что было духу. Мороз обжигал щеки. Пролетела переносицу, выкатилась на снежную поляну между двух озер, как вдруг лицо умирающего человека пришло в движение, голова приподнялась, еле заметно разомкнулись губы и изо рта хрипло выпало:

– ВА…

«Ва» показалось девочке круглым и квадратным, маленьким и большим, холодным и горячим, мертвым и живым, медленным и быстрым. Оно ловко подхватило Валю и стало водить хоровод у озер. Озера были скованы льдом, а с северной стороны были защищены лесополосой.

Потом голова вернулась на подушку в исходное положение. Сани, на мгновение покатившиеся назад, //И раз и// вновь полетели что есть мочи.

Девочка обомлела. Сжала кулачок сильнее. Он позвал ее по имени?! Кто же он?! Лицо его совсем незнакомо. Только на рождественскую площадь со снежной горкой похоже. А «ВА» остановилось, легло и село так близко, над верхней губой у елки, что стало похоже на «ВА». Валя хотела взять его в руки и прижать к груди, но пальцы не размыкались.

– Он что-то сказал? //И раз и// – спросил у девочки Родькин Первый.

Валя не ответила. Завороженно разглядывала рот перед снежной горкой.

– Она напугана, – остановила от расспросов Родькина Первого // И раз и// Родькина Первого жена. Она появилась незаметно из другой комнаты и незаметно скороговоркой произнесла.– Мне показалось, что он сказал «ВА».

– И что это значит? – переспросил Родькин Первый.

– Да ничего, – Родькина Первого жена незаметно махнула рукой и исчезла.

– Это плохо, – помотал головой Родькин Первый, прокручивая в голове события.

«Жертвоприношение сорвано. Девочка жива. А если девочка жива, то бизнес станет мертв. Девочка мертва – бизнес жив. Простая формула. Но девочка жива. Что теперь будет?! Откуда прилетит?!» – Кручинился Родькин Первый о денежных убытках. Прилететь могло с трех сторон. Первое – это повидло! Второе – банк. И третье – ломбард. У денег есть жуткое свойство, если ты их не тратишь, то их тратят другие. Чтобы сберечь нажитое, людям приходится прибегать к разным ухищрениям. Одно из них – это бизнес. Великая иллюзия труда. Даже изготовление повидла из яблок и сахара из обычного мастерства превращалось в игру с ГОСТами и ТУ. В игру, где акционеры играли в темную, а администрация кропила акции. Где надо уметь дурить государство, но не дать управленцам обдурить тебя.

Где найдешь, где потеряешь? – воистину не понять. То банки, то сети отказываются платить. То технолог запил, то тетя Света, что ведет шесть предприятий, забыла сдать отчет. А между тем Родькину Первому, как собственнику, приходилось словно родителю беспокоиться и за технолога, и за бухгалтера, и за водителя, и за менеджера, беспокоиться, заботиться и обеспечить всех работой. Полегче дела обстояли с банком. Банком Родькин Первый называл полулегальное ростовщичество, выдавал знакомым деньги под проценты. Ну и совсем не просто было с ломбардами. Одни золото приносили, другие его выносили. В числе последних нередко оказывались как грабители, так и работники.

Золото!

Наличие золота несколько успокаивало Родькина Первого, все-таки и время, и войны, и правительства, все проходило – а золото оставалось золотом. Но это так, если смотреть исторически, разглядывая беспечно биржевые графики. А вот если держать деньги в золоте самому, то беспокойства вызывают разные моменты, в том числе и когда государства отбирали у граждан накопленное.

Как сохранить нажитое?! Проблема. Мало заработать – попробуй сохранить! Бизнесмены носятся с деньгами, как нищий с торбой.

Родькин Первый к этому времени уже прошел и Крым, и Рым. Он уже испытывал страх. И доходил в страхе до той грани, когда не страшно уже умирать. Когда смерти делаешь осознанный вызов. Когда черта подведена в принципе, и неважно становится, продолжится жизнь или оборвется. Деньги значили все! Жизнь – ничего. Вот и теперь знакомые чувства овладевали его разумом. На вопрос, что страшнее потерять: бизнес или жизнь, – ответ был давно сформулирован. Дело потерять страшнее.