Сборник - Леонардо да Винчи. Избранные произведения

• Название: Леонардо да Винчи. Избранные произведения
• Автор: Сборник
• Жанр: Биографии и Мемуары

Рукописи Леонардо да Винчи; великого художника и мыслителя эпохи Возрождения; дошли до наших дней в виде множества разрозненных фрагментов; посвященных самым разным областям знаний. Переводчики и составители этого сборника литературных произведений да Винчи стремились в полной мере раскрыть широту его теоретических и практических интересов и отразить универсализм Леонардо-художника и Леонардо-ученого. Кроме текстов Леонардо да Винчи издание содержит репродукции рисунков и чертежей из его рукописей; а также подробные комментарии переводчиков.

---

У мессера Винченцо Алипландо, проживающего близ гостиницы Корсо, есть Витрувий Джакомо Андреа.

У Рихтера вместо Корсо ошибочно – Орсо (Медведя). Приведенное упоминание Витрувия – не единственное и одно из свидетельств большого интереса Леонардо к этому автору. Леонардо в этом типичный человек Ренессанса, вдохновлявшегося Витрувием. Леонардо мог видеть, кроме рукописей, и печатные издания, в частности фра Джованини Джокондо (Венеция, 1511–1513), как явствует из одного его рисунка, по-видимому сделанного по этому изданию, а также римское (1486) или флорентийское (1496).
Винченцо Алипландо – знатный миланский меценат, секретарь Лодовико Моро.

5 С. А. 341 v.

Архимед есть полный у брата монсиньора ди С. Джуста в Риме; говорит, что дал его брату, находящемуся в Сардинии; первоначально был в библиотеке герцога Урбинского, увезен во время герцога Валентинского.

В 1499 г. Цезарь Борджиа (= герцог Валентинский) присоединил Урбино к Романье. Тогда-то и был увезен Архимед. Вряд ли речь идет о полном греческом Архимеде. Приблизительно полными переводами были во времена Леонардо два: 1) известного ученого-переводчика Средних веков Вильгельма фон Мёрбеке (1269) и 2) Якова Кремонского (середина XV в.). Леонардо имеет, по всей вероятности, в виду первый перевод. Сольми справедливо считает Леонардо «возобновителем архимедовской традиции в Италии», продолжателями которой позднее явились Мавролик, Тарталья, Коммандино, Гвидо Убальдо дель Монте, Галилей и Борелли.

6 С. А. 225 r.

Метеоры Аристотеля на итальянском. Постарайся посмотреть Витолона, что в библиотеке в Павии, трактующего о математике.

При жизни Леонардо печатных изданий «Метеорологии» Аристотеля в итальянском переводе не существовало. Речь идет, следовательно, о рукописи.
Витолон – Витело, известный оптик и философ ХIII века, уроженец Силезии, германо-польского происхождения. Есть сведения о пребывании его в Италии (Падуя). «Оптика» его, написанная в 70-х гг. XIII в., привлекала живое внимание Леонардо и его друга Луки Пачоли. Вообще говоря, это одна из популярнейших «Оптик» вплоть до XVII в. Еще Кеплер в 1604 г. счел нужным издать Paralipomena ad Vitellonem. Как и «Оптика» Пекама (см. примеч. 273), «Оптика» Витело в значительной своей части основана на «Оптике» арабского ученого Альхазена. Витело обнаруживает, однако, и непосредственное знакомство с греческими математиками: Евклидом, Аполлонием, Феоном, Паппом и др.

7 Br. M. 29 v.

Витолон в Сан-Марко.

Речь идет о списке «Оптики» в флорентийской библиотеке Сан-Марко. Этот список изучался несколько раньше Лукою Пачоли.

8 F. обл. r.

Витрувий.

Метеоры.

Архимед: о центре тяжести.

Анатомия Алессандра Бенедетти.

Данте Никколо делла Кроче.

Альбертуччо и Марлиани: о счислении.

Альберт: О небе и мире от фра Бернардино.

«О центре тяжести» Архимеда – знаменитый трактат сиракузского математика «О равновесии плоскостей», известный Леонардо по одному из списков. Трактат «О центрах тяжестей» утрачен и известен лишь по упоминанию в комментариях Симпликия к Аристотелю.
Анатомия Алессандро Бенедетти была напечатана в 1498 г. и 1502 г. в Венеции. Бенедетти (ум. в 1525) с большим рвением занимался анатомическими наблюдениями, сам производил систематические вскрытия и вместе с тем был знатоком греческих медиков.
Данте – имеется в виду Quaestio de aqua et terra, приписывавшаяся Данте.
Никколо делла Кроче – один из приближенных Лодовико Моро.
Алъбертуччо, как и ниже упоминаемый Альберт, – Альберт Саксонский, или Альберт из Гельмштедта (в Брауншвейге), преподававший в Париже, – один из наиболее интересных авторов XIV в., влияние которого на Леонардо особенно подчеркивалось Дюэмом (Etudes sur Léonard de Vinci). Хотя в последних своих трудах Дюэм был вынужден в значительной мере ограничить свои суждения об оригинальности этого автора, выдвигая из «парижан» на первое место Буридана, но, так или иначе, Альберт Саксонский влиял на Биаджо Пелакани, Кардана, Коперника, Гвидо Убальдо дель Монте и через последнего на Галилея. Леонардо упоминает его не раз. Особенно сильное влияние его сказывается как раз в манускрипте F, откуда взят приведенный текст (манускрипт начат в Милане 12 сентября 1508 г.).
Говоря «О счислении», Леонардо имеет в виду Тгасtatus proportionum, не раз печатавшийся в последних десятилетиях XV века.
Что касается книги «О небе и мире», то это Quaestiones de coelo et mundo (Павия, 1481; Венеция, 1492, 1497, 1520). Утверждать, будто Леонардо знал и Альбертов комментарий к Аристотелевой «Физике», нет оснований.
Джованни Марлиани – миланский медик и математик XV в., врач Джованни Галеаццо Сфорца. Его сочинение De proportione velocitatum in motibus озаглавлено так же, как вторая часть трактата Альбертуччо о пропорциях.
Фра Бернардино Мороне – автор «Книги творения», в которой заметны, как указывает Сольми, следы влияния Леонардо.

9 С. А. 246 r.

Возьми «О тяжестях».

«О тяжестях» – De ponderibus – иногда название собственного, ныне утраченного, трактата Леонардо, иногда, как в данном случае, трактат Иордана Неморария (см. о нем примеч. 160 и 181).

10 W. An. III, 7 r., 12.

Спроси жену Бьяджино Кривелли, как петух кормит и выводит цыплят курицы, будучи опьянен.

11 С. А. 225 r.

Найди мастера по водным сооружениям и заставь рассказать о средствах защиты против воды и чтó они стоят.

12 Leic. 13 r.

Река, которая должна повернуть из одного места в другое, должна быть завлекаема, а не ожесточаема насильственно; и для этого пусть будет устроено по реке несколько запруд и первая наклонена несколько вперед, и так же поступают с третьей, четвертой и пятой, так, чтобы река втекала по отведенному ей каналу и чтобы таким способом она отошла от места, которому угрожает, как сделано было во Фландрии. Сообщено мне Никколо да Форцоре.

Никколо да Форцоре – сиенский купец.

13 С. А. 117 r.

Изобретателей и посредников между природой и людьми в сопоставлении с пересказчиками и трубачами чужих дел должно судить и не иначе расценивать, как предмет вне зеркала в сравнении с появляющимся в зеркале подобием этого предмета; ибо первый уже нечто сам по себе, а последнее – ничто. Люди, мало обязанные природе, ибо одеты они только в случайное, без чего ты мог бы причислить их к стадам скота!

Одеты они только в случайное... – т. е., согласно толкованию Сольми, имеют только внешний вид человека.

14 С. А. 76 r.

Кто спорит, ссылаясь на авторитет, тот применяет не свой ум, а скорее память.

Противопоставление памяти и ума (ingegno) встречается и в анонимной биографии Альберти, где говорится, что последний, не обладая памятью на слова, вынужден был бросить юриспруденцию для математики, в которой более применяется ingegno, чем память. Точно так же Эней Сильвий (Пикколомини) хвалит у одного юриста исключительную память, у другого большой ум или дарование (ingenium). Он же в другом месте говорит, что юристы больше пользуются памятью, чем умом (ingenio), почему и глупый может стать юристом. Вообще же говоря, люди Ренессанса весьма высоко ставили память, что становится понятным уже по одному тому, какое значение они придавали произнесению речей и цитированию наизусть.

15 С. А. 76 r.

Хорошая ученость родилась от хорошего дарования; и так как надобно более хвалить причину, чем следствие, больше будешь ты хвалить хорошее дарование без учености, чем хорошего ученого без дарования.

Дарование – в подлиннике: ingegno, которое передано в предыдущем отрывке словом «ум». В эпоху Ренессанса ingegno не означало еще неповторимого своеобразия творческой личности (гения), как позднее, и носило в значительной мере интеллектуалистический характер (у Леонардо в особенности). И в предыдущем, и в настоящем отрывке характерно для Леонардо подчеркивание в ingegno момента самостоятельного исследования в противовес авторитарному и книжному мышлению. Острие в равной мере направлено против схоластов и гуманистов.

16 F. 27 r.

О пяти правильных телах. Против некоторых комментаторов, которые хулят древних изобретателей, положивших начало грамматикам и наукам, и которые ратуют против умерших изобретателей и, так как не удалось им самим по лености и книжной вольготности сделаться изобретателями, постоянно покушаются ложными рассуждениями попрекать своих учителей.

Пять правильных тел – т. е. тетраэдр, октаэдр, икосаэдр, гексаэдр и додекаэдр. Платон в своем «Тимее» уделяет им большое внимание, строя на них свое учение о стихиях. Живо интересовался ими с математической точки зрения платоник Пачоли, друг Леонардо (ср. примеч. к отрывку 389).
Книжной вольготности... – «commodita di libri», по чтению Сольми. Равессон читает «come di tanti libri attendono al continuo» – «и поскольку занимаются они книгами (только для того), чтобы постоянно» и т. д.

17 С. А. 119 r.