Владимир Коркин (Миронюк) - На Юго-Западном фронте и другие горизонты событий (сборник)

• Название: На Юго-Западном фронте и другие горизонты событий (сборник)
• Автор: Владимир Коркин (Миронюк)
• Жанр: Русское современное

Молодой украинец Александр Миланюк уходит добровольцем на фронт, направлен в резерв 8-й армии Юго-Западного фронта. В ходе Брусиловского прорыва оказывается в водовороте событий 1-й Мировой войны. Вместе с другом, тоже нижним чином, был ранен и контужен. Лазареты, госпитали. В Сибири его направляют в офицерскую школу. Подпоручиком он влился в Освободительную армию адмирала Колчака. Не будем пересказывать сюжет повести. Немало приключений в боевой обстановке той поры довелось ему испытать. Но даже в отрогах седого Урала он помнил Волынь, родной дом отца, кипень цветущего сада, свою девушку Марту. Его друг-авиатор помогает Александру выбраться в Ярославль. А потом Москва и родина. Годы жизни, когда Западная Украина в составе Польши. Миланюк – успешный человек. Вторая мировая война разрушила уклад жизни его семьи, как и многих других. Ему удаётся вырваться из лап немцев, он оседает в Закарпатье. А его семья в 1941 г. репрессирована, отправлена на Крайний Север. Жизнь его обрывается во время облавы красноармейцев на дальние хутора земли, приютившей его.

P.S. исторические справки, в том числе, включенные в ХРОНИКИ событий 1-й Мировой войны и Гражданской, почерпнуты из материалов, предоставленных к услугам читателей в Интернете и подготовлены надлежащим образом в соответствии с сюжетом повести.

---

Фронтовые будни новобранцев

Недолго пробыл в учебке новобранец Сашко Миланюк. В полевом военном лагере познав первые премудрости службы отечеству, его в большой группе новоиспеченных нижних чинов, принявших присягу, отправили под командованием прапорщика в пехотную дивизию 4-го кавалерийского корпуса 8-й армии. В запасном полку в одном блиндаже с Александром обживался Степан Хмелько, родом с Житомирщины.

– Степан, а что за казак с тобой недавно балакал?

– То ж земляк, с соседнего хутора. Он уже успел пороха понюхать. Скоро год как с кайзеровцами бьётся. Да, Сашко, в нашей дивизии командиры сплошь русаки, я у него узнавал, потому на время забудь нашу мову. А то в нарядах настоишься.

– Хорошо, учту. А как на фронте, что он тебе говорил?

– У нас тут всем заправляет генерал Зайончковский. Видать, мы на германца пойдём.

– Много здесь ворогов?

– У австрияков крепкий кулак. Против нас и ландштурменная бригада, и ландверная дивизия, и кавалерийская дивизия, и пехотные части, да ещё и польский легион. Да по всему фронту кайзеровцев не счесть. Земляк уверен: быть крупной заварухе.

Сашко и Степан стали не разлей вода после того, как они рассказали друг дружке о своих зазнобах на родине, о семьях. Оказалось, Хмелько прекрасно владел чешским языком, его отец родом из Чехии и совсем молодым парубком подался на заработки в Россию, не хотел быть под игом австрияков. Судьба привела его на Житомирщину, он женился на местной дивчине, и, пойдя в приймаки, взял себе и фамилию молодой своей суженой, решив, что так оно среди чужого народа надёжней, меньше всяких вопросов и придирок. Стёпка настоящий мастеровой, кузнец от бога, да ещё и бондарь. Он и начал учить Сашу своему родному языку, а тот учил друга польскому. Миланюк владел им почти в совершенстве, поскольку с отцом вращался в кругу польских купцов, и даже они как-то возили обоз с прекрасной пшеницей в Варшаву. Оттуда вернулись не с пустыми руками: вместе с подарунками семье и родичам привезли на продажу несколько штук тканей на платья, себе добротную обувь, цивильную одежду, чудные сервизы, а ещё в отдельной подводе – знатные литовки и детали для мельнички. И, конечно, европейские конфеты и печенье – редкость в их селе. О, как той сладости радовались и дети, и взрослые. Зажмуришься, а они тают во рту. Это самое сладкое воспоминание на долгие годы.

Шли фронтовые будни. Молодые солдаты, конечно, и понятия не имели, в каких боях придётся участвовать войскам их Юго-Западного фронта. Более двух месяцев, с 22 мая по август шестнадцатого года, бились русские с немцами. Места украинцам армии Зайончковского знакомые – Корец, Ровно, Луцк, Владимир-Волынск. То была часть Полесья, карта которой испещрена лесочками и болотистыми низинами. На север от железной дороги на Сарны и Ковель глухая заболоченная и лесистая низменность, где резво катят волны Горынь, Стырь, Стоход…

Историческая справка

Летопись Первой Мировой войны знает, какими усилиями дался знаменитый Брусиловский прорыв. С зимы предыдущего и до весны этого года в местах дислокации противоборствующих сторон жизнь текла достаточно спокойно, чем воспользовались кайзеровские войска. Австрийцы сильно укрепили свои позиции. Общий характер их укрепленного фронта состоял из двух, а местами из четырех укрепленных полос, удаленных друг от друга на пять-шесть километров.

Генерал Величко, начальник инженеров Юго-западного фронта, в целом высоко оценил австро-венгерские позиции, замечая, чтобы «прогрызть» всю оборонительную зону, требовалось иметь достаточно сил и средств.

Русские позиции к началу кампании 1916 года заметно уступали австрийским укреплениям. Они, как правило, имели три – четыре линии окопов, усиленных проволокой в две и даже три полосы до четырёх и шести рядов каждая. В лесистых местах дополнительно создавали засеки. Линии окопов отстояли на несколько сотен шагов одна от другой и соединялись широкой сетью ходов сообщения, имеющих отсеки для стрельбы по врагу. Наиболее полно наши войска оборудовали первую линию окопов. Вторая и третья линии требовали усовершенствования. Окопы были оборудованы козырьками, ограждающих стрелков от шрапнельных пуль, пулеметными гнездами и легкими блиндажами – землянками, но тяжелых блиндажей очень мало. Степень готовности наших позиций была невысокой. Весной многие окопы имели жалкий вид, утопали в грязи. Каждая полоса имела глубину до одного километра, состояла из двух-трёх линий окопов и узлов сопротивления.

Основным оперативным направлением для 8-й армии являлась полоса между Полесьем и линией Сокаль, река Липа, Дубно, Острог. Она представляла холмистую и почти открытую местность, и приобрела важное значение при развитии операции на фронте Владимир-Волынск, Сокаль.

Реки Стырь и Стоход вследствие своих болотистых долин и запруд препятствовали наступлению 8-й армии. Эти реки, усиленные инженерными постройками, повышали обороноспособность австрийских позиций.

Вся местность изрезана многочисленными реками с низкими болотистыми берегами, затрудняла, но не исключала маневрирования войск. Только Дубненская возвышенность и так называемые «Дубненские сады», изрезанные ручьями с болотистыми долинами и покрытые лесами, затрудняли действия войск в этом районе.

Вблизи этой полосы и обосновался отряд новобранцев. Они приняли присягу в канун Брусиловского прорыва. Взвод, где служил Александр Миланюк, находился в армейском резерве. Все нижние чины разместились в одном жилом блиндаже. Тут жить можно было: нары, печки, прочные стулья-самоделки. На полу и стенах цыновки. Только что вернувшийся от ротного унтер-фицер Прихатилов выстроил всю команду своих необстрелянных солдат.

– Смирна! Вольна! В боях изрешетили переводчика. Кто хорошо владеет чешским языком? Два шага вперёд марш!

– Степан Хмелько! – громко ответил солдат, вышедший из строя.

– Я тебе покажу, как нарушать Устав! – рявкнул унтер. – В строй! Марш!

Хмелько проверил, чтобы концы башлыка были скрещены на груди и заправлены за ремень. Скосил глаза на погоны цвета хаки, поправил парадную фуражку (полевую ежедневку совсем недавно снесло пулей), темно-зеленую с красным околышем и выпушкой на тулье.

Хмелько отрапортовал, как положено. Унтер не стал придираться, узнав от нижнего чина, что полевая фуражка разбита пулей, а каптёрка закрыта, ефрейтор ушёл в роту.

– Вот видишь, можешь же. Наа-праава! За мной шагоом марш!

К отбою Степан появился в расположении взвода.

– Так что там было, Стёпа? Расскажи.

– Подписку дал о неразглашении военных сведений. В общем, наши войска успешно наступают. Блиндаж штаба полка был повреждён, потому допрос чеха вели в отведённой части офицерской землянки. Хорошо у них: железные кровати, кой-какая мебель, даже две печи, обложенные кафелем. Но всё же это первая линия окопов. Там несколько полос проволочных заграждений. Интересно, понимаешь, под брустверами окопов видел убежища. Одна такая лисья нора на целый взвод.

– Австрияков оттуда видно?

– Некогда было глазами шарить. Перед одним бруствером заметил волчий ров, а на кольях проволочная сеть. Скажу одно, против нашего армейского корпуса у австрийцев сильные укрепления. При мне пришёл гонец из разведывательного отделения штаба нашей 8-й армии. Он подтвердил господину полковнику, что к востоку от Луцка, где-то на линии Киверцы, Выгоданка, где мы недалеко и стоим, у австрийцев очень укреплённые позиции.

– Так мы пока останемся в резерве?

– Не знаю. Однако слышал об ожидаемой некой перегруппировке. То и дело мелькало название реки Стырь.

– Бывал я в тех местах с отцом по делам. На ней стоят несколько мостов.

– Да, разговор вёлся о предмостном укреплении. Упоминалось также об австрийской полевой железной дороге от Луцка до Владимир-Волынска.

– Понятно, Стёпа, в том направлении, наверное, наши и пойдут в наступление.

– Тсс, Сашко. Взводный возник. Молчок и спать.

Долго давить головами подушки бойцам не пришлось. Глубокой ночью их подняли по тревоге, за спиной нижнего чина Александра Миланюка скатка, за правым плечом трёхлинейка Мосина – надёжное оружие, остроконечная пуля с огромной скоростью, далеко за восемьсот метров в секунду, способна поразить цель на расстоянии в три тысячи шагов. Безотказна в боевых условиях. Только не тушуйся, целься лучше, и враг будет повержен. Походным маршем резерв придвинулся к самому фронту.

Историческая справка

Антанта вступила в кампанию 1916 г. стратегически более организованно: на конференциях в Шантильи 6–9 декабря 1915 г. и 14 февраля 1916 г. были уточнены сроки наступательных операций: на Восточноевропейском театре – 15 июня, на Западноевропейском – 1 июля.

Решающим фактором этого периода становится попытка восстановить утраченные позиции Антанты на Западном фронте, ознаменовавшаяся двумя кровопролитными операциями: у Вердена (февраль 1916 г.; она стоила французам триста пятьдесят тысяч человек, немцам – шестьсот тысяч) и на Сомме (лето 1916 г.; обе стороны потеряли свыше миллиона трехсот тысяч человек).