Александр Бачило - Прожигатель

• Название: Прожигатель
• Автор: Александр Бачило
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77516-3

«Джек Промиси по прозвищу Посуляй, он, вообще, с придурью. То предлагает ограбить почтовую карету, и плевать ему на стражу, то на кладбище пойти отказывается. Нет, не сказать что он трус или хвастун. Карету-то мы подломили ведь, лихо подломили. Посуляй сам все придумал, сам и повел нас на дорогу у цыганской кузни. Сам и опозорился. Не почтовая карета оказалась, а тюремная. Их в Бристоле часто под почту красят, чтоб народ поменьше глазел. Да и то сказать – что мешок с депешами, что мешок с костями – все государственный груз. Вот только казначейского мешка с гинеями там не оказалось. Один бедолага, по рукам-ногам цепями скованный, как тот базарный фокусник, что из сундука через заднюю стенку вылезает…»

---

Александр Бачило Прожигатель

Джек Промиси по прозвищу Посуляй, он, вообще, с придурью. То предлагает ограбить почтовую карету, и плевать ему на стражу, то на кладбище пойти отказывается. Нет, не сказать что он трус или хвастун. Карету-то мы подломили ведь, лихо подломили. Посуляй сам все придумал, сам и повел нас на дорогу у цыганской кузни. Сам и опозорился. Не почтовая карета оказалась, а тюремная. Их в Бристоле часто под почту красят, чтоб народ поменьше глазел. Да и то сказать – что мешок с депешами, что мешок с костями – все государственный груз. Вот только казначейского мешка с гинеями там не оказалось. Один бедолага, по рукам-ногам цепями скованный, как тот базарный фокусник, что из сундука через заднюю стенку вылезает.

Посуляй так рассердился, когда его увидел, что и слова сказать не дал. Тот, может, поблагодарить хотел, но Посуляй его по шеяке, по шеяке – проваливай, говорит, чтоб глаза мои тебя не видели. Мне с государственными преступниками говорить не о чем, я честный вор! Встретимся под виселицей, тогда и перетрем за жизнь!

Так и прогнал, прямо в цепях. Правда, там кузня рядом. Это я точно знаю. Посуляй еще до скачка со здоровенным цыганом-молотобойцем шептался. В долю, что ли, хотел взять?

Да, о чем я начал-то? А! Про кладбище. Хоронили в Квинсе старого лорда из Адмиралтейства. Маленький Стрига прибежал – народу, говорит! Пьяному сторожу упасть негде.

Ну, я, Посуляя не дожидаясь, дал команду нашим – чистить перья, котелки сапожной ваксой надраивать. В приличное общество выходим – лордову родню пощипать. Не каждый день такое счастье. Щипачи мои дело знают – не пожалели и штору, вчера только краденную в бродячем цирке – черную, с серебряными звездами, разодрали на галстуки. Только приоделись, прилизались, тут и Посуляй явился. Это что, говорит, за гильдия трубочистов? Воскресную школу решили ограбить?

– Почему сразу – ограбить? – обиделся я. – Джентльмены желают выразить соболезнования родным лорда Септимера и принести облегчение их исстрадавшимся кошелькам.

– Лорд Септимер умер? – Посуляй нахмурился.

– А я тебе о чем толкую! Преставился, упырь. Говорят, за морем был на излечении, а вернулся в гробу. Там сейчас полкабинета министров собралось! И у каждого – вот такой кошель с золотом! – Я показал. – Не говоря уж о батистовых платках с гербами – просто на земле валяются! Собирай, отжимай слезы и неси хромому галантерейщику, по тридцать шиллингов за штуку!

Вижу – Посуляй меня и не слушает совсем. Задумался глубже утопленника.

– Ну, чего ты встал? – спрашиваю. – Айда на кладбище, пока всех пускают!

В первый раз за все наше знакомство не увидел я в глазах Посуляя радости от близкой поживы.

– Хорошо, – говорит, – идите.

– То есть как – идите?! А ты?

И тут Посуляй нам выдал – я чуть на собственный котелок не сел.

– Видишь ли, – Бен, говорит, – никак нельзя мне на кладбище. Я в ту пятницу нехорошо про лорда говорил…

Я прямо растерялся.

– Да разве про лорда кто-нибудь хоть раз в жизни сказал хорошо?! Пес цепной, а не лорд, царствие ему бесово, и сухих дров под сковородку!

– Напрасно ты так, брат мой, Брикс. – Губки постно жмет Посуляй. – Все же и лорд – чей-то там муж, поди, отец семейства, королеве слуга.

– Ну и герб ему на спину! – отвечаю. – Нам-то какая печаль? Тебе ли не знать, Посуляй, что этот Септимер похвалялся нашего брата, честного карманного добытчика, развесить вдоль платановой аллеи вместо фонарей!

– В том-то и дело, – вздыхает Посуляй. – Я ведь так в Пьяной лавочке и сказал: раньше лорда Септимера зароют с почестями да под волынку, чем он меня поймает. Сам видишь: он условие выполнил. Явись я теперь на кладбище, старик, чего доброго, из гроба встанет и платежа потребует…

Так ведь и не пошел в тот раз Посуляй с нами. Я, грешным делом, подумал, что не пустили его дела амурные. Ведь не струсил же, в самом деле! А вернее всего – Дина свидание назначила. Крепко эта актриска ему голову заморочила, ходил за ней, как за невестой, мы уж свадьбы ждали. Да куда там! Прошло время – много разного я понял и про Посуляя, и про актрис, и про нас, чертей карманных, и про лорда Септимера, и про все королевство, про небо и землю, и лучше бы мне всего этого не знать…

Недели с той поживы не прошло – снова Стрига в нору прибегает, глаза, как блюдца.

– Идет! – кричит. – Шибко идет!

А кто идет – и выговорить, сердяга, не может – разгорелся, ноги сами коленца выписывают, чуть копытца не отбрасывают.

Ну, обратали его кое-как, усадили на мешок с рухлядью да съездили легонько по сопатке, чтобы не дергался.

– Кто идет-то? – спрашиваю. – Облава? Фараоны? Гвардейский патруль?

– Остров, – говорит, – идет. Скоро с маяком поравняется.

– Че-его?! – Ребята за столом железку катали, так забыли и про карты. – Ты не ври, припадочный, а то еще раз по сопатке получишь!

– Чтоб я честной доли не видал! – отзывается Стрига. – Чин чинарем – остров! Скала повыше нашей Кабаньей горы! Лес густой по берегам! А волны гонит, как в шторм! Да вы вертушку-то отомкните, сами послушайте, чего в городе делается!

Высунулся я в форточку – и правда! Топот, гам, все в порт бегут, «Остров, – кричат, – остров пришел!»

Наши тоже услыхали, удивляются:

– Что же это будет? Война?

– Нет, не должно. Что за война без пушечного грома? Да и потом – у нас с островными союз. Должно быть, торговать хотят. А в этом деле без нас, «карманных расходов», как говорит господин государственный казначей, никак не обойдется. Стало быть – подъем, фартовые! Стройся в боевые порядки – строго как попало – и в порт.

Я уж и крылатку натянул, на три размера побольше той, что коню велика – для ручного простора…

Как вдруг с улицы – свист. Гарри Пучеглаз предупреждает: чужой человек до норы прет. Ладно. В одиночку – пусть прет, чего там. Встретим.

Скоро и появился он – тощий парень, но жилистый, видно, бывал в пляске с подружкой, которая на ночь косу не расплетает, а точит.

Ну, я сижу, ручки смирно сложил, большой палец, будто ненароком, в петлю на лацкане продел.

Но этот фартового знака не понимает – не наш человек… А ведь я его где-то видел!

– Мне нужен предводитель! – говорит. Через губу этак, с презреньицем. Ну, прямо – королевский прокурор!

– Эх, брат мой, – вздыхаю. – Всем нам нужен предводитель на неторном жизненном пути нашем! Только это вам не сюда, а в церковь… Благочестивые отцы – вот предводители всех страждущих духовного руководства!

Он в ответ морщится, будто кислого хватил.

– Благодарю вас за совет. Но передайте предводителю, что его ожидает человек, которому он дал важное поручение… Если не верите… впрочем, я понимаю, это ваша обязанность – не верить. Но я пришел один, при мне нет оружия. Пусть меня обыщут, пусть свяжут, черт побери! Но я должен с ним говорить. Не думаете же вы, что я разорву путы и голыми руками убью вашего начальника!

И тут я, наконец, узнал его. Мать честная! Да это же тот самый мешок с костями, бедолага в цепях, которого мы вынули из тюремной кареты! Отъелся, конечно, заматерел… пожалуй, веревки-то мог бы и порвать – крепкий боец, да еще, видно, из благородных – офицер! Но узнать можно. Он и есть.

Ах ты ж, думаю, Посуляй-хитрец! Обвел фартовых вокруг пальца! Ну, конечно, кто из нас подписался бы на такое дело – спасать забесплатно государственного преступника? Да ни в жизнь! Вот он и выдумал почтовую карету с золотишком! Ну, шкодник! Зачем же ему этот вояка понадобился? Всякие там долги чести у нас, прямо скажем, не в чести. Шкуру-то свою подставляем, не казенную!

– Не торопитесь, – говорю, – сэр. Предводитель нынче в отъезде. Беглыми каторжниками интересуется, говорят, за них премию дают. Вы, часом, ни одного беглого не знаете?

Думаю, ну поддел я тебя! Посмотрим, что теперь запоешь!

Но он только головой мотает, как лошадь.

– Некогда! Некогда церемонии разводить! Я тебя тоже узнал, фартовый. Не беспокойся, порядки знаю, и не пришел бы сюда без приглашения, если бы у нас – у всех нас! – была хоть одна лишняя минута!

И тут, будто в подтверждение, пол под ногами дрогнул. Да так дрогнул, что и табуретка из-под задницы вылетела. Стена качнулась – вот-вот рухнет! По всему дому грохот, с кухни звон колокольный – горшки с полки посыпались. Окно – так просто наружу выпало, будто и не было его, ветром коптилку задуло, и слышу – по всему переулку стекла, кирпичи, вывески жестяные, черепица – дождем!

Ребята – кто на пол попадал, кто, наоборот, на ноги повскакал, друг за друга хватаются. Однако раз тряхнуло, отгрохотало – и больше не повторилось, утихло. Тут и Посуляй из каморки своей прибежал, морда со сна помята – под утро только с работы пришел.

– В чем дело? – спрашивает. – Конец света, что ли?

И вдруг, будто на стену наткнулся – увидел гостя. Тот тоже на него смотрит значительно, мол, просыпайся быстрее.

– Остров сел на мель, – говорит.