Булач Гаджиев - Царские и шамилевские крепости в Дагестане

• Название: Царские и шамилевские крепости в Дагестане
• Автор: Булач Гаджиев
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-98390-014-5

Царская Россия еще до похода Петра I в Дагестан стремилась присоединить Кавказ, но лишь после победоносной войны с Наполеоном правительство смогло приступить к покорению этого края. Командовать войсками на Кавказ был назначен генерал А. П. Ермолов, один из военачальников Отечественной войны 1812 г.

В 1816 г. он с войсками прибыл в непокорные земли. Первые же… столкновения с восставшими показали, что штурмом Кавказом овладеть невозможно. Поэтому в стратегических точках Дагестана возникают крепости, укрепления, блокпосты и т. д.

Шамиль, ведший в основном партизанскую войну, понимал, что строить крепости против царских пушек и регулярных частей неразумно. И все-таки три-четыре естественно-искусственные крепости он создал, такие, как Уллу-Кала, Ахульго, Гуниб.

Обо всем этом подробно читайте в предлагаемой книге.

---

Ну, никак нельзя обойти молчанием пребывание еще одного великого человека в дагестанском укреплении.

7-го ноября 1858 года Александр Дюма в сопровождении художника Жан-Пьера Муане и переводчика – студента Московского университета Калино прибыл в Кизляр. Лошади, везшие экипаж, тонули в грязи по самую грудь.

Ямщик спросил: «Куда везти Вас?» – В лучшую гостиницу, – был ответ. Ямщик покачал головой: «В Кизляре, господин, нет ни лучших, ни худших гостиниц. Надо обратиться к полицмейстеру…»

Случай был не новый на длинном пути французов. По просьбе Дюма конвойный казак отправился к полицмейстеру, а он и его спутники стали ждать ответа у ворот города.

Дюма оставался самим собой и в такой обстановке. Он открыл записную книжку и стал заносить в нее следующие сведения: сады в Кизляре принадлежат армянам. Кахетинское вино уступает кизлярскому. Мусульмане не пьют вино. В городе проживают армяне, татары, калмыки, евреи. Население состоит из 9-10 тыс. человек. Они торгуют вином, водкой, шелком, рисом, мареной… Как всегда Дюма от себя добавил то, чего не было. Будто в Кизляре продавали детей, женщин и мужчин, взятых в плен…

В 1-й же день пребывания в Кизляре Дюма сделал открытие, которым затем воспользовалась с благодарностью вся Европа и не только Европа. Речь идет о «технологии» приготовления шашлыка. Дюма не только ел с удовольствием, но и подробно записал рецепт приготовления этого блюда.

Затем Дюма с переводчиком Калино вышли на главную улицу города. Но их тут же остановил хозяин харчевни. Он сказал, что небезопасно приезжим ходить без оружия. Пришлось Дюма надеть кинжал, который ему подарили в Астрахани.

Дюма услышал страшные истории, которые время от времени происходили в Кизляре и вокруг него. Вот некоторые из них.

Полковник Меден был убит между Хасавюртом и Кизляром. Трое братьев-армян попали в плен к горцам и за них требовали солидный выкуп. Так же оказались в плену три женщины, но во время переправы вплавь через Терек они смертельно простудились, и за них ничего не удалось получить…

В общем, Дюма услышал до 20 таких историй, которые он добросовестно записал в дорожный блокнот.

На третий день французы, попрощавшись с Кизляром, на пароме переправились через Терек. В дневнике Дюма отметил, что Терек вдвое шире, чем Сена. На расстоянии 5 верст друг от друга располагались казачьи посты со сторожевыми вышками.

130 лет назад

Еще на 7 верст до города начинались сады. «Это не дорога, – пишет один из лиц, посетивших Кизляр в 1861 году, – это узкая ароматная аллея». Но в крепости была совсем иная картина. «Винная душная атмосфера начинает обдавать вас, когда вы подъезжаете», – сообщает тот же автор. В городе проживало около 10 тысяч человек – русских, армян, грузин, кумыков, осетин, персов, ногайцев. Кизляр 130 лет назад состоял собственно из самого города, крепости, солдатской слободы и полевых построений.

Земляные валы крепости растянулись между солдатскою слободою и городской площадью. За стенами крепости находились казармы, цейхгаузы, окружное казначейство, острог, провиантский и соляной магазины. На площади города заезжий мог увидеть соборную церковь. Подле нее глубокий колодец, рядом две ивы.

«Северные и южные ворота крепости забиты наглухо, – говорится в небольшой книжечке под названием «Чтения», – а прочие подъемными мостами на чугунных цепях напоминают времена, когда пароль и лозунг были в Кизляре не простым повторением военного артикула. Чугунные пушки, не стрелявшие со времени нашествия на Кизляр шейха Мансура до набега Кази-Муллы, лежат на стенах, многие – без лафетов; вода кругом крепости подернулась зеленью, заросло камышом, в котором раздается по ночам пронзительный крик кулика и дикой утки, иногда часовые заведут свое протяжное «Слушай!»»[20].

В 1861 году церквей в городе имелось 9, из них армянских – 4, мечетей – 5. Автор книги замечает, что женщин, особенно молодых, в церквах бывает мало. Ревностью мужей и невежеством духовенства объясняет он этот факт. При мечетях имеются школы. В них дети магометан с утра до вечера читают нараспев «Коран».

Настоящих улиц в Кизляре была одна. Она шла через площадь, окружающую крепость до площади с армянской церковью, затем до татарского базара. Грязь по колено в дождь и пыль до неба в сушь.

В «Записках о Кизляре» Ю. Шидловский сообщал: «Чистота на всех улицах азиатская. Летом от сора нет проходу, а весною и осенью ни прохода, ни проезда от грязи. Случается, что арбы, встретившись на улице, не могут в глубокой грязи разъехаться, и надолго застревают пока не придут на помощь… Открытые болота, образованные разливами Терека, также имеют дурное влияние на климат Кизляра».

В 1863 году вода из Терека ушла в Таловку. Это было причиной гибели многих садов.

Лавок и духанов великое множество. В них можно было приобрести чихир, красное вино, серные спички, сукна, овощи. Базаров имелось 2: татарский и армянский. Осенью в город прибывали горцы из близких и далеких аулов. Их дело – резка винограда. «Эти полулюди, – сообщает автор, – известны в Кизляре под общим именем горцев или тавлинцев».

Если бы имели возможность обозреть Кизляр с возвышенного места, мы обратили бы внимание на то, что город с 2-х сторон был окаймлен садами, третьей – тополиной рощей и с четвертой – Тереком. От Астрахани до Кизляра было голо, нигде нет леса, если не считать тополей, растущих на расстоянии более 10 верст по берегу реки. По уверению автора: «Многие ногайцы, кочуя всю жизнь в песчаных степях, не видели леса». На тополя ногайцы смотрели, как на какое-то чудо.

Дважды в году отдыхали кизлярцы – встречая весну и провожая лето. Собирались в тополиной роще. Кумыки, русские, грузины, армяне, татары, евреи с детьми и женами приходили сюда. Всюду слышалась музыка, хлопанье в ладоши, песни. То там, то в другом месте начинались танцы, борьба, джигитовка, бегание взапуски.

В окрестностях Кизляра в обилие имелись дикие свиньи, волки, лисы, зайцы. К северу от города – сайгаки, олени. Да и сейчас в 12 км. от города в Бороздинке живут олени. Фазаны, дикие утки разных пород, лебеди, пеликаны заполняли дельту Терека. В самом Тереке – рыбное царство: осетр, белуга, сазан, лещ, судак, окунь, линь. Уместно будет заметить, что некоторое процветание рыбной промышленности началось с 1865 года. Отмена крепостного права не задела город. Сюда ежегодно прибывали тысячи сезонников: разутые, раздетые, жить приходилось под открытым небом, в лучшем случае в сараях.

Краевед Д. Васильев сообщает, что работа на виноградниках называлась «виноградной каторгой» – за гроши приходилось трудиться от зари до зари.

Особых изменений в городе не наступало и через 50 лет. В конце XIX века в Кизляре, как и раньше, бичом являлась малярия. Если в 1864 году здесь проживало около 10 тысяч человек, то по переписи 1897 года, жителей осталось 7327. Это объясняется тем, что хотя рождаемость в Кизляре равнялась общероссийской, составляя 4,8 %, смертность была выше на 3 %.

Смертность на 1 тысячу жителей в городе составляла 70 человек, в то время как в России – 34. Врач Р. И. Мишвелев, изучавший санитарное состояние Кизляра, в 1900 году писал: «Недалеко время полного вымирания».

Кизлярцы имели небольшой рост, были худы, движения вялы, бледны, с землистым цветом лица. «Осенью и зимою, – печально констатирует врач, – в каждом доме есть больные». А в сезон напряженности лихорадок /конец лета и осень/ нередко в семье из 3–5 душ некому было и воду подать.

Малярия изводит и кормящих матерей и их младенцев, взрослых и детей, не щадит и домашних животных… масса пришлого рабочего люда, особенно тавлинцев, из Дагестана, болела и в страхе уходила в горы… Шестьдесят лет считают чуть ли не предельным возрастом… Стариков у нас нет, на людей возраста более 70 лет указывается, как на редкость. Признаки физического вырождения становятся все резче, народ изнемогает, мельчает, обессиливается, трудовая способность падает», – писал Р. И. Мишвелев[21].

Хунзахская цитадель

27 мая 1837 г. генерал Фезе, следуя через горы и долы из Темир-Хан-Шуры, прибыл в Хунзах. По указанию царя Николая I решено было возвести цитадель для того, чтобы обозначить гарнизон, а главное – твердой ногой стать в Аварии. Для строительства крепости Фезе облюбовал старый Хунзахский дворец, он занимал командную позицию над всем селением и окружающими его высотами. В жизни все хорошим не бывает. Так и здесь. Цитадели мешал новый дворец тем, что в случае осады, противник, укрывшись за его стенами, мог безнаказанно подойти к его стенам.

Укрепление построили за одну неделю. Такая быстрота объяснялась тем, что в работах участвовали не только солдаты, но и хунзахцы.

Цитадель представляла собой четырехугольник, шириною в 15, длиною в 140 и высотою 19 г/до фунтов. В 150 шагах от укрепления поставили резервуар с водою.

Цитадель, башни блокгауз соединялись капонирами, состоящими из двойных каменных стен в 10 фунтов высотою.