Валентин Бережков - Как я стал переводчиком Сталина

• Название: Как я стал переводчиком Сталина
• Автор: Валентин Бережков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Бережков Валентин Михайлович Как я стал переводчиком Сталина

Бережков Валентин Михайлович

Как я стал переводчиком Сталина

Аннотация издательства: Автор книги - известный журналист-международник, лауреат премии имени Воровского, присутствовал в качестве переводчика советских руководителей на многих международных встречах и переговорах военных лет. Воссоздает атмосферу непосредственно перед войной и в ходе нее, прослеживает связь событий прошлого с сегодняшним днем, делится личными впечатлениями о встречах с советскими и иностранными деятелями, такими как Сталин, Молотов, Черчилль, Рузвельт и др. Для широкого круга читателей.

Содержание

Глава первая

Начало

Сталин и Гитлер

Исход из Петрограда

Передышка в Киеве

Игра в "кошки-мышки"

Генезис пакта

Сваричевка

"Среди старых партийных товарищей"

Пакт" трех или четырех?

Встреча с Шуленбургом

"Жестокий роман"

Красный директор

Смерть Ленина

Глава вторая

Закупочная комиссия

На заводе Круппа

"Чашка чая"

Отель "Эссенер Хоф"

Вилла "Хюгель"

Как это было

Поездка в Роттердам

"Веселый уголок"

Лютеранская улица

Глава третья

Снова в Роттердаме

Наташа

Арест

Возвращение в Москву

Встреча с Микояном

Освобождение

Референт наркома

Ночной вызов в Кремль

Глава четвертая

Голод на Украине

Показательный колхоз

"Красная капелла"

Из Анкары - в Москву

Комната в Кремле

Найти виновного!

Белая Церковь

"Истерика" Молотова

Предвоенное время

Глава пятая

Сталин и Рузвельт

На Дальнем Востоке

Рекомендация полякам

Японская карта

Фактор бомбы

В Главном морском штабе

"Бремен" в Мурманске

Опыт Ялты

Днепровская флотилия

Признание миссис Пайпс

Отчий дом

Предсмертная телеграмма Рузвельта

Глава шестая

Сталин и Черчилль

"Не бойтесь немцев!"

В квартире Сталина

Второй визит Черчилля в Москву

"Сердечное согласие"

Смертный приговор Литвинову

Проверено - мин нет!

Глава седьмая

Докладная Берии

Полина еще жива!

Новые времена

Смерть Сталина

Рекомендации Йозефа Вирта

Встреча с Чжоу Эньлаем

Постскриптум

Глава первая

Начало

Меня не покидает ощущение, что в памяти запечатлеваются события, происходившие задолго до того момента, когда у человеческого существа пробуждается сознание. Наверное, эти кажущиеся живыми образы сложились позднее из зафиксированных клеточками мозга, но неосознанных и не наполненных смыслом подлинных событий, разговоров взрослых, услышанных историй, обрывков фраз, старинных портретов и фотографий в бабушкином альбоме, быть может, даже младенческих сновидений. Но сейчас, когда я мысленно прохожу свой жизненный путь, передо мной возникают не только эпизоды, свидетелем которых я мог быть начиная с самого раннего возраста, но и поразительно яркие картинки событий, происходивших до моего появления на свет.

...Мне видится элегантно обставленная гостиная с собранными шнуром бордовыми бархатными гардинами и кружевными оконными занавесками. Удобные кресла с высокой спинкой, столики, покрытые кремовыми салфетками с длинными кистями. На полу - толстый ковер и шкура белого медведя. У него будто совсем живая голова и оскаленные зубы. В камине потрескивают поленья. Входят бабушка и моя мама. С ними молодой офицер с Георгиевским крестом. Это мамин брат - мой дядя Леня, приехавший с фронта. У него красивое лицо с правильными чертами. Аккуратно подстриженные волосы зачесаны на прямой пробор, образующий как бы тонкую трещину на голове. Он садится за рояль, и гостиная наполняется обволакивающими меня чарующими звуками. Картина постепенно затемняется, исчезает... []

Столовая вся светлая и солнечная. Во главе стола - большой медный сверкающий самовар наподобие бочонка. Гнутые венские стулья. Отец и мать пьют чай с домашними ароматными коржиками. Вдруг влетает мамина мама - моя бабушка, - в белом кружевном платье и с таким же зонтом. На ней широкополая легкая шляпа. Ее страсть - игра на скачках. Она вернулась с ипподрома в полном расстройстве.

- Опять проиграла? - спрашивает мама. Бабушка устало опускается на стул. Вид у нее виноватый и растерянный.

- Не журите меня, детушки. Я еще отыграюсь. А сейчас пришлось все отдать. Заложила кольца, цепочки, браслеты. Даже золотые часы вашего прадедушки...

Отец успокаивает ее. Мама наливает чай и пододвигает чашечку бабушке, целует ее в щеку.

- Не расстраивайся, ведь это с тобой не первый раз. Только дедушкины часы надо поскорее вернуть. Мишенька, - обращается она к отцу, - давай выкупим их сейчас же.

- Нет, нет, - протестует бабушка. - Это мое дело. Я исправлю свою вину.

Отец улыбается, кивает маме. У него густые черные как смоль волосы и такие же небольшие усики. Одет он очень элегантно. Длинный коричневый сюртук плотно облегает его атлетическую фигуру. Белый воротничок туго накрахмален, полосатый галстук завязан бантом.

Прадедушку (а моего прапрадедушку) по маминой линии очень чтят в семье. Он - наша гордость. В свое время был известен как "дедушка русских романсов". Николай Алексеевич Титов, родившийся в 1800 году (умер в 1875-м), современник и почитатель Пушкина. Многие его стихи он положил на музыку. Мы особенно любили и часто исполняли пра-прадедушкин романс "Талисман" на стихотворение, созданное великим поэтом в ночь на 6 ноября 1827 г.:

Там, где море вечно плещет

На пустынные скалы,

Где луна теплее блещет

В сладкий час вечерней мглы,

Где, в гаремах наслаждаясь,

Дни проводит мусульман,

Там волшебница, ласкаясь,

Мне вручила талисман...

Н. А. Титов сочинил более ста романсов, маршей, кадрилей, вальсов. Некоторые из его произведений популярны и в наши дни: "Песня ямщика", "Лампада", "Матушка-голубушка", "Коварный друг"...

До самой войны у нас хранился его портрет: бравый офицер с пушистыми бакенбардами и усами, в эполетах, с Андреевской звездой на груди.

И еще одно видение: бревенчатая дача в Коломягах, под Петроградом. Ясный весенний день. На просторной веранде, увитой диким виноградом, в плетеных креслах сидят две женщины: бабушка - в белой кофточке и длинной черной юбке, с томиком Лермонтова в руках, и мама - в широком розовом халате. Она пришивает кружевную ленточку к детской распашонке. Готовится к прибавлению семейства. Это я должен скоро родиться. На извозчике с железнодорожной станции, куда прибывает пригородный поезд из Петрограда, приезжает отец. Всегда спокойный и сдержанный, на этот раз он не скрывает волнения.

- Что случилось? - спрашивает мама, чувствуя его состояние.

- Мне надо с тобой поговорить, - отвечает отец и, обращаясь к бабушке, просит извинения.

Они уходят в гостиную. И я с ними. Неужели мне понятен их разговор? Или вся эта картина воссоздалась в моей памяти из далеких воспоминаний родителей?

- Люсенька, - говорит отец, - ты не волнуйся. Ничего серьезного не произошло. Просто мне предложили возглавить закупочную комиссию. Она отправляется в Америку для приемки военных и торговых судов. Это надолго, и ты поедешь со мной...

- Ах, - восклицает мама, - как некстати. Я ведь должна вот-вот разродиться. И к тому же война...

- Ничего, мы поплывем на большом пароходе, там будут врачи, в случае чего помогут. Да тебе ведь еще два месяца сроку. К тому времени будем в Нью-Йорке...

То была ранняя весна 1916 года. А я родился 2 июля...

Они возвращаются на веранду.

- Ну что у вас там стряслось? - любопытствует бабушка.

Отец объясняет.

- Ни в коем случае!- энергично возражает бабушка. - В таком положении разве можно Люсеньке отправляться за океан? Война, немецкие подводные лодки в Атлантике. Да и как там у них, в Америке? Вот пусть родит, пусть младенец подрастет, тогда поезжайте.

Отец пытается переубедить ее, но все напрасно. Да и мама начинает сомневаться:

- Может, Мишенька, поедешь без меня?

- Ни в коем случае, только вместе.

- Как вы, Михаил Павлович, - неожиданно официальным тоном укоряет бабушка, - можете подвергать Люсеньку и младенца таким испытаниям?..

Бабушка, принадлежавшая к семье, которая всегда жила в достатке и комфорте, убеждена, что только дома, в Петрограде, есть все условия для благополучного появления на свет ее внука. Люсенька, воспитывавшаяся в довольстве, выпускница Смольного института благородных девиц, не приспособлена к таким сомнительным авантюрам, как путешествие на сносях в Америку. Это он, Миша, сын провинциального учителя, круглый сирота, привык ко всяким передрягам. А Люсеньку она никуда не отпустит.

- Тогда и я остаюсь, - твердо говорит отец. - Откажусь от этой комиссии...

Если бы они знали, какие мытарства нашей семье предстоят в годы гражданской войны, да и после нее, плавание через океан, даже под угрозой германских подводных лодок, показалось бы им увеселительной прогулкой. Случай, который много значил в моей жизни, сыграл со мной, еще находящимся в утробе матери, первую шутку. Не будь бабушка столь упрямой, я бы родился в Соединенных Штатах. И, быть может, оказался бы переводчиком не Сталина, а Рузвельта...