Дина Азми - Система права и ее строение: методологические подходы и решения

• Название: Система права и ее строение: методологические подходы и решения
• Автор: Дина Азми
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7205-1209-5

Монография посвящена исследованию системы права и ее структуры (строения). В работе рассматриваются различные методологические подходы и решения этой проблемы. Автором основательно исследованы и оценены научные позиции по вопросу о системе права и ее строении. В монографии уделено внимание современному состоянию теоретических разработок в области системы права, в т. ч. анализу взаимосвязи вопросов системы права и систематизации нормативного правового материала. Автор работы выявляет и обосновывает новые аспекты строения системы права, демонстрирует их теоретическое и практическое значение.

---

Итак, можно констатировать, что многие участники первой дискуссии о системе права в своих научных изысканиях обращались к вопросу о дуализме правового строения. Более того, значительное число ученых отражало в своих рассуждениях идеи о двухэлементном составе структуры системы права. При этом в качестве оснований обособления частного и публичного права предлагались какие-либо из таких показателей как: интересы участников правового общения (точнее – различия в этих интересах), принципы поведения субъектов права, цель нормативной юридической регламентации, некоторые элементы метода правового регулирования, сведения о соотношении различных компонентов содержания юридических отношений.

Выработанные в ходе дискуссии методологические обоснования позволили участникам сформулировать свои позиции по поводу отдельных отраслей как национального, так и международного права. Часто из рассуждений об отдельных отраслях права ученые выводили идеи обобщающего характера. Таким образом, исследование системы права и ее структуры осуществлялось не только дедуктивным, но и индуктивным методом.

Научная характеристика отдельных отраслей права содержится уже в выступлении, открывшем вторую сессию первой дискуссии, т. е. в докладе А.Я. Вышинского 1939 г. Так, оценивая степень разработанности темы системы права в исследованиях по гражданскому праву, А.Я. Вышинский констатировал: «Наши цивилисты до сих пор не решили основного вопроса своей науки – вопроса о предмете гражданского права»[111],[112].

Сам А.Я. Вышинский определил гражданское право как «…систему правил поведения… которые не регулируются в порядке административного управления»[113], т. е. остаточным способом. Такое определение недостаточно информативно.

М.А. Аржанов, в свою очередь, отметил условность и неточность наименования «гражданское право». Однако специального внимания он этому вопросу уделять не стал. Мы же позволим себе обратить внимание на то, что термин «гражданин» в конституционном и гражданском праве имеет различное значение. В конституционном праве гражданами называют определенную часть населения государства, а в праве гражданском – всех физических лиц. Словосочетание «гражданские права» также употребляется как для обозначения личных прав, так и для обозначения прав, принадлежащих именно лицам, связанным с государством устойчивой политико-правовой связью. Можно предположить, что не вполне точное, с лексических позиций, наименование, – «гражданское право», – обусловлено стремлением отграничить соответствующий компонент от иных элементов частного права; желанием подчеркнуть, что частное право не сводится лишь к гражданскому праву и включает в себя еще ряд составляющих.

Так или иначе, М.А. Аржанов полагал, что содержание гражданского права составляют те социально-имущественные отношения, которые возникают на основе личной и общественной собственности, причем преимущественно в договорном (т. е. согласительном), взаимообязывающем стороны порядке. Именно количество и значимость этих отношений предопределяют самостоятельность гражданского права.

Получается, что изменяя принципу единства критерия, М.А. Аржанов определил гражданское право, по сути, не по предмету, а по методу правовой регламентации. Последнее подтверждается указанием ученого на то, что гражданское право регламентирует не любые, а вытекающие из «договоров и обязательств»[114] (видимо, внедоговорных), общественные отношения. Эти отношения составляют предмет отдельной отрасли права в силу их распространенности и востребованности. При таком толковании социальные отношения фактически не отделяются ни от способа их упорядочения, ни от порядка взаимодействия участвующих в них субъектов.

Обращает на себя внимание и то, что М.А. Аржанов не разграничивал предмет и объект правового воздействия. В частности, он подчеркивал, что административное право должно быть определено «… не по методу регулирования правоотношений… а по объекту, именно по… правоотношениям… Уголовное право точно так же должно быть определено не по методу… а по предмету – преступлениям и борьбе с ними, как с определенными общественными отношениями»[115]. Кстати, в приведенной цитате М.А. Аржанов указал в качестве предмета правовой регламентации уже не норму права, а юридические отношения. Но общий контекст анализируемой работы все-таки дает основание предположить, что ученый имел в виду те отношения, которые поддаются правовому воздействию, т. е. в целом нет оснований предполагать, что он действительно считал возможным, (как это следует из процитированного высказывания об уголовном праве), определять отрасли права в зависимости от того, посвящены ли они аномальному, с юридических позиций, поведению, или же нет. Сам М.А. Аржанов возражал против «обвинений» в том, что при определении предмета гражданского права он прибег к методическому критерию. Ученый считал, что последовательно соблюдал единственно верный, т. е. материальный показатель, т. к. указал именно на часть (группу) общественных отношений.

Эта аргументация неубедительна. Ссылка на некую неопределенную часть общественных отношений не означает последовательного проведения в жизнь того или иного основания систематизации. Не свидетельствует такая ссылка и о невозможности обращения сразу к нескольким критериям систематизации. Кроме того, пояснение М.А. Аржанова не дает четкого представления о выделенной им области общественных отношений и ее свойствах.

М.А. Аржанов писал: «Мы говорим об известной части имущественных отношений, качественно характеризуя их как отношения известного порядка, известного типа, как складывающиеся известным способом. Оттого, что группировка общественных отношений производится нами путем указания на их свойства, они не перестают быть общественными отношениями; они, стало быть, не перестают быть предметом правового регулирования отдельной группы норм, отдельной отрасли права»[116].

Данное утверждение вызывает ряд возражений. Во-первых, неясно кому и каким образом стал известен порядок и тип тех отношений, на которые указал М.А. Аржанов. Во-вторых, по словам ученого, он вел речь об отношениях, складывающихся неким определенным способом. При этом под методом правовой регламентации понимается как раз таки совокупность приемов и способов юридического воздействия на общественные отношения[117]. Получается, что М.А. Аржанов все-таки прибегал к методическому критерию. По-видимому, основная причина этого объективна и заключается в недостаточности любых монистических оснований при подразделении разноаспектных поведенческих правил (особенно с учетом взаимосвязанности содержания и формы права, разделение которых возможно лишь умозрительно, в познавательно-исследовательских целях).

Надо сказать, что если обозначение свойств отношений действительно не влечет за собой изменения их природы, то заявление о том, что эти отношения должны составлять предмет отрасли права, остается совершенно неясным. Оно не находит какого-либо обоснования ни в работе М.А. Аржанова, ни в каких-либо других известных источниках.

Далее М.А. Аржанов отмечал, что любое правовое формирование (субстанцию) можно трактовать в качестве метода, т. к. оно всегда предназначено для воздействия на социальные отношения. «Внутри отдельных отраслей права нетрудно выделить юридические институты, которые также можно рассматривать как метод решения тех или иных задач… Метод и предмет регулирования – это разные стороны явления, которые не могут друг другу противопоставляться, или друг друга заменить, ибо они находятся в различных плоскостях нашего рассмотрения… Необходимо, наконец, иметь в виду, что всякая отрасль права может, вообще говоря, рассматриваться как метод, как способ осуществления тех или иных общественных задач, поскольку точно таким же образом может рассматриваться и право в целом. Но во всех этих случаях мы говорим о «методе» имея в виду конкретное содержание тех или иных норм права, т. е., опять-таки, в конечном счете, регулирование конкретных общественных отношений»[118].

С данной трактовкой можно согласиться. Но только с общесоциальных или мировоззренческих позиций. М.А. Аржанов говорил о методе, выходя за рамки собственно юридической сферы, в контексте всей социальной жизни. Он наделял данное понятие не специальным, а мировоззренческим, или, во всяком случае, общенаучным содержанием. Такое понимание метода можно применять к познанию всех социальных явлений. Например, ничто не мешает нам в таком контексте утверждать, что политическая система является методом познания публично-управленческих отношений. Это не означает, однако, что общесоциальная значимость методологии свидетельствует об отсутствии специфики в способах и приемах политической борьбы, прогнозирования, агитации (и т. п.). Жизнь тоже можно понимать как метод воплощения, в зависимости от философии интерпретатора, воли Божьей, бытия материи или сознания (и пр.). Но в отношении специально-научного познания такое восприятие непригодно. Представители формального критерия рассматривали приемы и способы правового регулирования только по отношению к составляющим системы права и исключительно в качестве основания их определения.