Ника Януш - В летаргию и обратно

• Название: В летаргию и обратно
• Автор: Ника Януш
• Жанр: Русское современное

Ее зовут Лана Косьмач и ей тридцать лет. Она живет в большом городе, работает в рекламном агентстве (очень много работает) и… ненавидит свою работу. Ненавидит расписывать и перекладывать бумажки с утра до ночи, ненавидит рождать оторванные от жизни идеи, именуемые «креативом», устает от нервных клиентов, беззастенчиво качающих свои права.

Но она любит Антона, путешествовать и мечтать. Мечтать, например, о том, как изматывающая опостылевшая работа когда-нибудь закончится, как они с Антоном купят домик на берегу моря, как посетят интересные уголки и страны. И как она будет писать книги.

Вообще писать книги и жить так, как самой хочется, а не диктуют обстоятельства, – это мечта Ланы. Робкая, несмелая, неправильная мечта. Мечта, противоречащая представлениям об успехе – кресле директора агентства, модном авто, трехэтажном коттедже за городом. Лана долгое время думала, что именно это – кресло, машина, особняк, уважение среди рекламной тусовки – всегда было ее желанием и жизненным стремлением. Но чем дальше, тем больше мысли спутаны, а Мечта крепко засела в голове и не отпускает. В растерянности, нерешительности и со слезами на глазах Лана ступает на такую зыбкую территорию – в Неизвестность, на путь к Мечте.

Книга «В летаргию и обратно» Ники Януш заставит каждого читателя остановиться и вспомнить о своих мечтах, поверить в собственные силы и не откладывать больше свою жизнь и желания в долгий ящик.

---

В Италии очень много маленьких городков, где узкие мощеные улочки сбегают от бескрайних виноградников к морю, где всегда уютно пахнет кофе, где ничего не меняется столетиями, разве что деревья становятся чуть ветвистее и толще. Здесь есть и вечные города, оставившие в истории невероятный след – Флоренция, Рим, Венеция… Когда я брожу по улицам Флоренции, иногда не в силах остановить пусть пафосные, глуповатые и неуместные, но совершенно искренние слезы: этот город-музей дал миру Да Винчи, Микеланджело, Галилея и многих других.

Поток моих мыслей прерывает Дарья. Она растерялась, когда на паспортном контроле в аэропорту пограничник ее о чем-то спросил.

– Лана! Эй, Лана! – кричит она с круглыми, как блюдце глазами. – Спроси, что он хочет. Он о чем-то спрашивает, я не пойму…

Я всегда наблюдаю эту метаморфозу, как теряются все, даже самые высокомерные и напыщенные, из-за языкового барьера и смотрят на меня просяще, мол, помоги с переводом.

Подхожу к кабине, за стеклом которой сидит темноволосый пограничник в очках и недружелюбно смотрит на Дарью, а теперь и на меня тоже, и культурно обращаюсь, дескать, не могу ли быть чем-нибудь полезна.

– Возможно, – недовольно отвечает очкарик. – Меня интересует цель ее приезда.

Я хоть и знаю ответ, но этикет переводчика диктует мне перевести слова пограничника Дарье, а затем ее ответ офицеру погранслужбы.

– Скажи, что приехала проституцией заниматься, – язвит недовольная Дарья и криво усмехается. Она уже пришла в себя и теперь негодует из-за того, что ее остановили. – Зачем сюда едет половина наших соотечественниц?

– Не советую, – одергиваю я Дарью и чувствительно наступаю ей на ногу своим каблуком, жестикулируя, чтобы она замолчала и не провоцировала пограничника («Господи, ну и дура же!»).

Но поздно.

Офицер, по-видимому, прекрасно уловил слово «проституция» – оно звучит на всех языках одинаково.

– Сколько вас? – кивает он мне. – Трое? Пройдите со мной.

Закрывает свой пост и жестом приглашает нас следовать за собой. Мы оказываемся в небольшой комнате с флагом Италии, двумя столами, несколькими стульями и кулером с питьевой водой. Пограничник показывает нам на стулья и объясняет задержание необходимостью установить наши личности. Далее просит приготовить паспорта – полиция снимет с них копии.

– И какова процедура установления личности?

– Будем связываться с консульством в Киеве и выяснять, на каком основании вы получили визы.

Когда он уходит, Виктор свирепо смотрит на Дарью, видно, что он очень хочет ей что-то сказать, однако сдерживается. Та опускает глаза. Я тоже молчу.

Мы не должны сидеть здесь долго, размышляю я. В Италию нас пригласила известная компания с серьезной репутацией, все необходимые документы оформлены, гостиница забронирована и проплачена, обратные авиабилеты на руках. Единственная сейчас возможная задержка – это консульство. Если кто-нибудь действительно будет звонить туда, то пусть лишь оно сейчас работает, ведь сегодня пятница и уже почти пять вечера.

Вообще-то, Виктор и Дарья – не только первое и второе лица в нашей компании, но и пара. Они вместе живут, хоть в агентстве уже давно сплетничают, что между ними не все гладко. Поговаривают даже, что Дарья подумывает об открытии собственного агентства за спиной у Виктора. И если это правда, можно легко догадаться, откуда она возьмет своих первых клиентов.

Лично я не захотела работать вместе с Антоном. А такой опыт у нас был – и не вполне удачный. Тогда это вызывало сплетни и кривотолки за нашими спинами. И в целом, думается мне, совместная работа почти всегда автоматически означает постоянные совещания – и в офисе, и дома. А там, глядишь, кроме работы и разговаривать станет не о чем (слава богу, до такой стадии мы с Антоном не дошли). Тем более мне не нравится ситуация, когда мой парень является еще и моим непосредственным боссом. Здесь мне даже неудобно поставить себя на его место: работа есть работа, и бывают разные моменты, а боясь обидеть сотрудника, ни задачу толком не поставить, ни распоряжения отдать, ни настоять как главное ответственное лицо на том, что считаешь правильным… Пара обречена стать начальником и подчиненным, и если кого-то это не устраивает – расстается.

Виктор и Дарья, похоже, попали в ловушку совместной работы. И мне снова пришло в голову, что я здесь неслучайно – но вовсе не потому, что буду играть роль переводчика. А как гарантия того, что эти двое скоропостижно не расстанутся и компания переживет их командировку.

Дарья тем временем говорит:

– Мало того что надо пройти через массу унижений – показать все мыслимые и немыслимые справки: о браках, доходах, расходах, – так еще и невозможно толком пройти паспортный контроль. Это возмутительно! Мы же нормальные люди и никакого отношения к нелегалам, желающим остаться здесь, не имеем.

– И вообще, – чуть позже раздраженно добавляет Дарья, – я хочу кофе. Но вынуждена сидеть здесь по их милости, черт их побери.

– Вот и помалкивала бы, идиотка!.. Никто тебя за язык не тянул, – шипит ей в ответ Виктор. Они уже даже не удосуживаются при мне изображать взаимопонимание.

Я слушаю вопли Дарьи молча. Меня, признаться, всегда раздражала позиция «это все они, я здесь ни при чем». Они нас задержали, они нас не выпускают, они выставляют бюрократические преграды при получении визы… Они, они, они. А я – белая и пушистая, поэтому мне все всё должны. Должны глупые шутки-провокации пропускать мимо ушей, должны сами пригласить в их перенаселенную страну, столь лакомую для иммиграции, должны предоставить кофе. Должны. Странная позиция – «мне должны». Нелепая и небезопасная. И вовсе не потому, что есть риск напороться на вот такого несговорчивого пограничника.

Спустя три часа сидения в аэропорту и получасовой поездки в город мы наконец поселяемся в отель. Наш «Бончиани» расположен в двухстах метрах от главной площади Дуомо с самым грандиозным собором Флоренции Санта-Мария-дель-Фьоре, колокольни и баптистерия.

Пятница, вечер, впереди несколько свободных дней в сердце Тосканы, а значит меня ждет много прекрасной архитектуры, великолепных скульптур, достояния галереи Уфицци, романтики моста Веккьо и красавицы реки Арно, превосходной кухни и отличного вина.

И ни одной мысли об Антоне: даю себе слово. Мне нужна передышка.

Виктору и Дарье я объявлю, что использую свое законное право на три свободных дня – два дня и один вечер, если точнее. С ними я решила не церемониться.

Когда через час мы с Виктором и Дарьей встретились в лобби отеля, я говорю им:

– Ну, все, коллеги, наши пути до понедельника расходятся. Вам – туда, мне – сюда, – я активно жестикулирую, показывая, куда именно собираюсь направиться. И уже делаю шаг в сторону выхода, всем своим видом показывая, что это решенный вопрос и переговоров не будет.

– Погоди, – окликает меня Виктор. Вижу, что мою манипуляцию «мы с вами раздельно» он раскусил, но отдать мне прямое начальственное распоряжение, чтобы я их сопровождала в свое свободное время, обещанное им самим, по-видимому, духу не хватает. Поэтому он тоже хитрит, делая тон вкрадчиво-просящим: – Может, ты нам поможешь освоиться? Сходим в ресторан, вместе поужинаем, а потом каждый пойдет гулять, куда захочет.

Когда долгое время работаешь офисным планктоном, интриги коллег или боссов, откровенные и завуалированные манипуляции и желание заставить сделать так, как им выгодно, видишь невооруженным глазом. Фактически пребывание в офисе становится игрой «кто кого»: кто кого поставит на место, нежно или не очень заставит что-либо сделать, явно или неявно выставит в выгодном (или невыгодном) свете, кто кого подсидит и так далее. Зачастую для успешного функционирования в офисе преуспеть в этом искусстве не менее (а нередко и более) важно, чем показать себя профессионалом своего дела. Я все это ненавижу – ни когда манипулируют мной, ни когда это приходится делать самой. Хотя, если быть уж до конца откровенной, манипулировать самой мне все же нравится больше, поскольку это априори более выигрышная позиция. Да и заставляю я, явно или скрыто, кого-то сделать то, что надо, не в своих личных целях, а почти всегда «во имя проекта». Так я себя, во всяком случае, оправдываю.

Настороженные глаза Виктора и контрастирующий со взглядом вкрадчивый тон просьбы помочь заказать в ресторане ужин уже включают меня в эту игру «кто кого», и я соглашаюсь. Но одновременно задумываюсь, какую выгоду или уступку от директора мне можно потребовать в ответ.

Мы идем в сторону пьяцца Дуомо. Меня страшно тянет пробежаться по улицам, за которыми я соскучилась за четыре года со времени последнего приезда, обойти вокруг и провести рукой по старинной кладке третьего по величине собора мира, заглянуть на площадь Синьории, проведать церковь Санта-Кроче, где покоятся Да Винчи, Макиавелли, Микеланджело, взобраться на холм – на пьяцца Микеланджело, откуда Флоренция видна как на ладони… Но у Дарьи снова круглые как пятаки глаза от флорентийских бутиков и надписей «Sale 70 %», а Виктор смешно шевелит ноздрями и одновременно прикрывает глаза, втягивая в себя ароматы, доносящиеся из кондитерских и тратторий, мимо которых мы проходим. Стекла его очков блестят на вечернем солнце.