Сергей Кузнецов - Живые и взрослые. По ту сторону

• Название: Живые и взрослые. По ту сторону
• Автор: Сергей Кузнецов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Второй том трилогии «Живые и взрослые». Прошло два года, герои разошлись по разным компаниям и школам, но внезапная опасность заставляет их снова собраться вместе. Каждому предстоит встреча с его потаенными страхами, каждый должен будет заново понять цену дружбы и найти ответ на вопрос «какова цена страдания и боли?»

---

Сергей Кузнецов Живые и взрослые: по ту сторону Книга вторая

Моему сыну Дане

Вступление. Коридоры и кабинет

Здесь всегда холодно. Ледяной ветер носится по бесконечным коридорам, поскальзывается на полированном паркете, задувает в створки шкафов, шелестит бумагами в скоросшивателях. Промозглые коридоры пересекаются под прямыми углами, то длятся без конца, а то резко поворачивают или утыкаются в глухую стену. Вдоль коридоров – двери, иногда за ними ледяная пустота, иногда – еще один коридор или кабинет, неотличимый от сотен тех, где уже побывал, куда еще попадешь.

Если встретишь кого-нибудь – не разговаривай. Возможно, вы говорите на разных языках. Возможно, ему незачем с тобой говорить. Почти наверняка – тебе не о чем говорить с ним.

Забудь, как выглядит твое лицо, – здесь нет ни одного зеркала. Зеркала здесь не нужны, даже вредны. Забудь свое лицо: так или иначе рано или поздно ты станешь неотличим от тех, кого встречал в этих коридорах.

Следуй назначенному маршруту. Помни: в жизни у каждого свой путь, и здесь его давно выбрали те, кто знает больше тебя.

Поворачивая за угол или открывая новую дверь, будь готов предъявить пропуск. Там указан твой доступ, он определяет, какой дорогой ты можешь идти. Есть коридоры, где без пропуска ты заблудишься навсегда, есть двери, которые без пропуска даже не приоткроются.

За одной из таких дверей – просторный кабинет. Деревянные панели на стенах, мягкий ковер, огромный полированный стол. По обеим сторонам стола сидят грузные мужчины. Даже дорогие, хорошо сшитые серые костюмы не в силах скрыть излишки веса, отложения жира. Эти лица настолько похожи, что поначалу ты не можешь не сбившись сосчитать сидящих за столом. Только со временем ты научишься различать густоту морщин, форму мешков под глазами, пигментные пятна, еле заметные следы инъекций и пластических операций.

Кажется, эти люди сидят здесь очень давно, но никто не выказывает признаков усталости. Они заняты. Они разговаривают. Разговаривают на мертвом языке, трудно сказать – на каком, но иногда в потоке речи различаешь знакомые слова «сотрудничество», «взаимодействие», «партнерство», хотя чаще слышишь другие: «нехватка энергии», «девальвация», «кризис».

Один мужчина поднимает руку, и наступает тишина, слышно только, как воет в коридорах ледяной ветер. Морщинистое лицо ящерицы, крупные продолговатые уши вздымаются как крылья летучей мыши.

Его тихий свистящий голос еле слышен. Он говорит:

– Орлок Алурин, вот кто нам нужен. Мы должны вернуть его.

Часть первая. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

1.

Массивные квадратные колонны подпирают темно-серый каменный фронтон, строгий, современный, без всяких украшений. Между ними – парадная лестница, торжественная, как отчетное собрание в школе.

Еще весной Марина вприпрыжку взбежала бы по широким гранитным ступеням, смеясь и отряхивая капли мелкого дождичка, – но сегодня старается идти как надо: носки чуть развернуты, плечи расправлены, голова поднята. Все, как учила мама.

Марина старается не улыбаться, но ей смешно: она сегодня будто играет в театре, будто изображает какую-то другую девочку, какую-то девушку, взрослую и серьезную.

Нет, это, конечно, не Марина. Настоящая Марина, никем не замеченная, с хохотом взбегает по парадным ступеням.

Черный купол зонта распахивается над головой. Каблуки высоких италийских сапог стучат по серому камню.

– Не повезло нам с погодой, Маринка, – говорит дядя Коля. – Тучи утром разгоняли, вот вечером весь дождь и вылился.

Тучи всегда разгоняют в праздники – утром, когда счастливые люди проходят по главной площади столицы, в небе должно сиять яркое солнце, радовать живых. Маленькой девочкой Марина любила смотреть по телевизору праздничную трансляцию – беззаботные улыбки людей сияли в солнечных лучах, счастье само вспыхивало в Маринином сердце, и она вместе со всеми ликовала, что ей так повезло: жить в мире после Проведения Границ, после Великой Победы. Тогда она бегала по квартире и хохотала, размахивая игрушечным серебристо-голубым флажком.

Но сегодня Марина почти взрослая – и поэтому она с полуулыбкой поворачивает голову к дяде Коле, едва-едва замечает руку, держащую ниппонский зонт. Золотая запонка вспыхивает на белой манжете, чуть видной из-под рукава серого в полоску костюма, совсем нового, инглского или франкского.

Марина не очень хорошо различает мертвые вещи – не то, что девочки в новой школе. Они-то знают все бренды – то есть все мертвые фирмы, – они-то никогда не спутают италийские туфли с полонскими. Ничего, Марина уверена, она тоже скоро разберется.

Они входят под фронтон, дождь остается за спиной. Дядя Коля жестом фокусника расправляется с зонтом – хоп, и он словно исчезает, становится в три раза меньше, хоть в карман убирай. Два года назад, когда Марина впервые увидела складной ниппонский зонт, она глазам поверить не могла – он же помещается в сумке, всегда можно носить с собой! Но на самом деле Марина зонтов не любит – лучше куртка с капюшоном, и теплее, и руки свободны.

Распахивается тяжелая дверь – высокая, в два Марининых роста.

– Добро пожаловать! – говорит дядя Коля.

– Спасибо, – отвечает Марина, но успевает бросить взгляд на облицованную гранитом стену, справа, где обычно весит табличка с названием.

Она так и думала: никакой таблички, там, конечно, нет.

Место, где работает дядя Коля, обычно называют просто «Министерство».

А иногда – «Учреждение».

– Мне кажется, девочке вовсе ни к чему ходить в Учреждение, пусть даже на праздник.

Мамин голос из большой комнаты доносится еле слышно, но за столько-то лет Марина хорошо навострилась слушать родительские разговоры – особенно если речь идет о ней. Новая квартира, конечно, больше, и Маринина комната в самом дальнем конце, зато в новостройках слышимость – ого-го! Даже две закрытые двери не спасают – Марина слышит все, что говорят на кухне.

– А по-моему, это прекрасная идея, – отвечает папа. – Она же не на стажировку туда идет, а на праздник. Послушает концерт, потанцует на банкете, познакомится с интересными людьми. Расскажет у себя в школе, повысит социальный статус.

– Я до сих пор не уверена, что мы правильно ее туда перевели, – говорит мама.

– Ерунда, – Марина слышит легкое раздражение, – конечно, правильно. Не ездить же ей через полгорода… да к тому же, контингент учащихся куда лучше.

Марина вздыхает. На ее вкус в новой школе контингент учащихся так себе. На учебу всем плевать, мальчишки переписывают друг у друга кассеты с мертвой музыкой, девчонки вечно хвастаются новыми вещами, привезенными из Заграничья.

Если бы Рыба это увидела – взбесилась бы. Здешние учителя – ничего, вообще внимания не обращают, мертвые вещи или живые. Нет, наверное, все-таки обращают, но не как Рыба – они и сами ходят в мертвых вещах.

– Боюсь, Марина не справится, – говорит мама. – Программа все-таки гораздо серьезней. Да и без друзей ей трудно.

– Ерунда, – повторяет папа, – ерунда-ерунденция. Друзей новых заведет. Ты, Наташ, сама скажи: у тебя много друзей со школы осталось? У меня так вообще никого. Друзья – дело наживное. Пусть лучше хорошее образование получит. Девочка она у нас талантливая, активная, с хорошим будущим…

– Ты говоришь точь-в-точь как Коля, – вздыхает мама.

– Чего тут странного? Мы же все-таки братья, – смеется папа. – Зря ты его не любишь. Он и к тебе, и к Маринке – как к родным. Вот и на праздник позвал, сколько девчонок об этом мечтают. Музыканты, актеры, певцы… всех вживую увидит! Говорят, вся съемочная группа «Запаса прочности» будет!

«Запас прочности»! Марина едва не подскочила. Что же дядя Коля ей не сказал? Все девчонки в новом классе только и говорят, что о «Запасе прочности», спорят, кто красивее – студент-физик Лео или помощник капитана Валентин. Сама Марина посмотрела фильм еще летом, без особого, впрочем, восторга. Кино как кино, ничего особенного. Снято, конечно, красиво, и комбинированные съемки отличные, но сюжет понятен буквально с первых минут. Стоило ей увидеть, как герои поднимаются на борт научно-исследовательского судна «Посейдон», она уже поняла, что хороший мертвый студент-физик Лео влюбится в хорошую живую лаборантку Катю, в которую уже влюблен хороший, но слабохарактерный старпом Валентин. Потом Валентин будет страдать, вспоминая оставленную на Большой Земле жену, а Катя будет страдать, не понимая, кого же она любит. В конце концов, она, конечно, выберет Лео, а потом случится какая-нибудь авария, Лео спасет Катю, а Валентин, глядя на его героизм, устыдится своих незаконных чувств и вернется к жене.