Неле Нойхаус - Кто посеял ветер

• Название: Кто посеял ветер
• Автор: Неле Нойхаус
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-72622-6

Конфликт, возникший в общине городка Таунуса, вначале не казался сотрудникам криминальной полиции опасным. Фирма «ВиндПро» собралась строить комплекс ветрогенераторов на лугу рядом с лесом, а местная организация защитников экологии во главе с владельцем земли была резко против. Последний даже отказался от огромной компенсации за луг. Но когда вначале произошел взлом офиса фирмы и погиб ее ночной сторож, а затем убили лидера «экологистов», отдел полиции К-2 отнесся к делу со всей серьезностью. Старший комиссар Пия Кирххоф сразу же избрала версию противостояния фирмы и погибшего эколога основной. Но вскоре ей пришлось убедиться в том, что дело это гораздо сложнее и запутаннее, чем предполагалось вначале, и что мотивы преступлений выходят далеко за рамки бизнеса и политики…

---

Она с изумлением воззрилась на него.

– Боже мой! Они же сегодня были в Берлине, а я совсем забыла… Мои самые искренние поздравления!

– Спасибо! – Он широко улыбнулся, осторожно чокнулся с ней и опорожнил бокал одним глотком. – Мы это заслужили.

Она пригубила шампанское. Он специально приехал в институт, чтобы выпить с ней! Ее пальцы дрожали. Она не могла оторвать от него взгляд. Взлохмаченные ветром волосы, сверкающие глаза, губы, о которых она мечтала с той самой минуты, когда впервые увидела его. Она сделала глоток и почувствовала, как ее лицо заливает краска. Никогда еще она не была так сильно влюблена, но, помимо этого, у нее вызывали восхищение его воодушевление, убежденность и стремление делать именно то, что нужно. Ее восхищали его эрудиция, острый ум и даже его высокомерие.

Неожиданно доктор Айзенхут сжал руки в кулаки и с торжествующим смехом потряс ими над головой. Потом он поставил бокал на стол, приблизился к ней и, положив руку ей на плечо, впился глазами в ее лицо.

– Мы сделали это, Анна! – прошептал он уже без улыбки. – Ты понимаешь? С сегодняшнего дня наши возможности безграничны!

Он сжал ладонями ее голову. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Очевидно, он прочел ответ на свой безмолвный вопрос на ее лице, и их трепещущие губы слились в поцелуе. Их тела, от кончиков волос до пальцев ног, захлестнула бурная волна страсти.

Во время третьего урока, к началу которого Марк все-таки успел, его вызвали к директору. Преподаватель биологии бросил на него сочувственный взгляд и кивнул головой в сторону двери. Когда Марк поднялся и пошел к выходу, никто на это не прореагировал, поскольку за полугодие его уже в четвертый или пятый раз приглашали в кабинет доктора Штурмфельса. Сначала его одноклассники, эти закоренелые мещане, шептались, хихикали и бросали на него насмешливые взгляды, но со временем это вошло в порядок вещей. Выйдя из класса, Марк не спеша пошел по коридору. Многие школьники за девять лет учебы видели директора лишь издали, он же мог бы постоянно пить с ним на брудершафт, так часто ему приходилось сидеть перед его письменным столом. Марк вошел в приемную, и секретарша молча кивнула ему, давая понять, что он может войти в кабинет. Он нехотя постучал в дверь и открыл ее.

– Привет, Марк-Филип. Присаживайся.

Марк сел на стул. Он прекрасно знал, что последует дальше. Те же самые сентенции, которые произносил отец, в той же самой последовательности. Только в более строгом тоне: почему ты прогуливаешь школу? Это будет иметь последствия. Затем увещевания: ты же умный парень. Зачем ты ставишь крест на своем будущем? И, наконец, угрозы: тебя оставят на второй год или даже выгонят из школы… Не существует ли, часом, специальная методичка для подобных случаев?

Но сегодня директор молчал, не отрывая взгляда от монитора компьютера и быстро перебирая пальцами по клавиатуре, словно, кроме него, в кабинете никого не было. Раздался звонок, и он переговорил с кем-то по телефону. Время шло. Может быть, это новая тактика? Марк даже подумал, не включить ли ему свой айпод, чтобы послушать музыку, но не решился, сочтя, что это будет уже слишком.

– Вот и опять сидим мы друг против друга, – неожиданно произнес доктор Штурмфельс. – Как видишь, я так легко не сдаюсь. Ты не хочешь мне сегодня что-нибудь рассказать?

Марк быстро взглянул на него и опустил глаза. Доктор Штурмфельс сидел, откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди, и испытующе смотрел на него. Этот взгляд безжалостно пронзал все его существо и проникал в нечто сокровенное, что принадлежало только ему.

– Нет, – пробормотал он и принялся рассматривать свои ладони. Ему вспомнились другая школа и другой учитель. Волосы закрывали ему глаза, и он прятался за ними, словно за занавесом.

– Я знаю, все это тебя не интересует, – продолжал директор. – Но мне также известно, что с тобой происходит.

У Марка дернулся кадык. К угрозам и ругани он давно привык и не обращал на них внимания, но сочувственное отношение и понимание были для него внове, и ему стало не по себе. Нужно отсюда выбираться, подумал Марк. Немедленно. Но было уже поздно, ибо дверь в прошлое уже почти закрылась, оставив узкую щель, сквозь которую, словно тонкий ручеек, струилась боль. Он сунул руки в карманы куртки и сжал их в кулаки. Почему никто не понимает, что он хочет, чтобы его просто оставили в покое?

– Отказываясь посещать школу, ты вредишь только самому себе, – сказал директор – Твои родители рассказали мне о том, что произошло в интернате, и я знаю…

– Прекратите! – Марк вскочил со стула. – Вы ничего не знаете. Все постоянно утверждают, будто что-то знают. А это вовсе не так.

– В чем дело? – Доктор Штурмфельс смотрел на него спокойно и невозмутимо. Казалось, бурная реакция Марка не произвела на него никакого впечатления. – Что побуждает такого умного парня, как ты, прогуливать занятия и разбивать автомобили клюшкой для гольфа?

Марк уперся в дверь изо всех сил, но давление извне становилось все сильнее и сильнее. Воспоминания, возникавшие в сознании против его воли, причиняли ему душевную боль. Расскажи нам, что случилось. Мы поможем тебе. Об этом никто не узнает. Это останется между нами. Ни в коем случае! Возможно, себе они и помогут, очистив свою совесть, но не ему. Сначала они проявляют к человеку чуткость, а потом бросают его на произвол судьбы. Так происходит всегда. Марк был сыт по горло лицемерным сочувствием и всяческой психоаналитической чушью! Почему бы этому тупому Штурмфельсу не ограничиться своей обычной проповедью?

– Вам этого не понять, – выдавил из себя Марк и повернулся к директору спиной. Он чувствовал, как в его жилах закипает ярость, вызывая невыносимую, почти физическую боль, и знал, что потеряет над собой контроль, если немедленно не выйдет прочь.

Он подумал о Рики. Голос директора постепенно затихал где-то на периферии его восприятия. Он выскочил из кабинета. Пусть Штурмфельс думает все, что ему угодно. Ему было на это глубоко наплевать.

Совещание закончилось. Начальник проектного отдела и ответственные инженеры покинули офис. За три часа воздух в отапливаемом помещении явно застоялся. Штефан Тейссен открыл окно и ждал, пока секретарша уберет со стола чашки, бокалы и бутылки и закроет за собой дверь. Ему все еще казалось, что он чувствует запах разложения, хотя вчера люди из фирмы по уборке помещений использовали целый арсенал всевозможных чистящих средств. Тейссен вернулся к столу, за которым еще сидели доктор Энно Радемахер, коммерческий директор «ВиндПро», и Ральф Глокнер. Последнего Тейссен вчера утром попросил как можно скорее приехать в фирму. Он пару раз уже работал с Глокнером и надеялся, что тот поможет им осуществить проект в Таунусе. Этот австриец предлагал услуги по устранению всякого рода проблем всем, кто был готов платить ему заоблачные гонорары и был известен в определенных кругах своими нетрадиционными, но чрезвычайно эффективными методами. Очень часто его привлекали только лишь для улаживания конфликтов и достижения компромиссов. Будучи по профессии инженером, Глокнер строил дамбы, электростанции, мосты, туннели и каналы по всей Европе, в Пакистане, Африке и Китае и как никто другой подходил для разрешения этой сложной ситуации.

– Итак, мы все обсудили, – сказал Радемахер. – Нужно договориться со страховой компанией, дабы самое позднее в четверг мы могли беспрепятственно приступить к валке леса. Мы не можем позволить себе дальнейшее промедление.

– Каким образом ты собираешься решить эту проблему? – спросил Глокнер, который имел обыкновение всех называть на «ты».

– Я веду переговоры с членами семьи владельца этого участка земли, которые близятся к завершению, – ответил Радемахер. – С их помощью мы все уладим самое позднее послезавтра.

Глокнер поднял брови и понимающе улыбнулся.

– Я немедленно отправлюсь туда и ознакомлюсь с ситуацией с близкого расстояния, – сказал он. – Проблемы существуют для того, чтобы их решать.

– Точно. – Радемахер довольно улыбнулся, словно кот, поймавший мышь.

У Тейссена, следившего за разговором, на душе становилось все тяжелее. Не упустил ли он какой-нибудь важный момент? Он наблюдал за собеседниками, переводя взгляд с одного на другого. Трудно было представить более непохожих друг на друга людей. Рядом с крупным, двухметровым Глокнером, чье загорелое лицо было изборождено морщинами, Радемахер со стянутыми в конский хвост длинными седыми волосами, одетый в рокерский кожаный жилет, выглядел безобидным бухгалтером. Но это впечатление было обманчивым.

– Итак, всего хорошего, господа. – Глокнер поднялся со стула, фамильярно хлопнул Радемахера по плечу, что покоробило Тейссена, и покинул офис неторопливым, мерным шагом.