Семён Данилюк - Сделай ставку и беги

• Название: Сделай ставку и беги
• Автор: Семён Данилюк
• Жанр: Русское современное

Московский прозаик Семен Данилюк, автор романов «Банк», «Милицейская сага», «Бизнес-класс» и других. Кандидат юридических наук, работал в МВД оперуполномоченным, начальником следственного отдела, в 90-х годах – в крупном коммерческом банке. Он всегда пишет только о том, что хорошо знает. Не изменяет этому правилу и в новом романе «Сделай ставку и беги».

---

Старший наряда коротко козырнул, прощаясь.

Но тут Ивану пришла в голову новая мысль.

– А подвезите-ка меня, пожалуй, до центра, – спохватился он. – Засиделся в гостях. Думал прогуляться по ночному городу. Но теперь в таком-то виде…

– Так э… Куда прикажете!

Перед Иваном предусмотрительно распахнули створку.

Переоценил себя Ваня Листопад. В наполненном бензиновыми парами, потряхивающемся УАЗике алкоголь быстро добрал своё, так что вскоре Иван попросту и без затей заснул.

На Тверском проспекте машина остановилась.

– Товарищ! Товарищ! – сидящий рядом милиционер боязливо потряс его, склонился внимательно.

– Похоже, в отрубе! – он озадаченно поглядел на старшего наряда. – Чего делать-то будем? Разве что выгрузить вон на скамейку, да и всех делов?

– Я тебе выгружу! – ругнулся тот. – Что это тебе, пьянь подзаборная? Потом начальник УВД всем бошки поотворачивает. Давай-ка пошарю аккуратно, чего у него там в карманах. Может, паспорт с адресом есть?

Он опасливо сунул руку, извлек что-то, склонился:

– Мать честная! Чего это? Ну-ка посвети!

Водитель осветил салон, и склонившиеся милиционеры разглядели в сержантских ладонях увесистую пачку долларов.

Коловращение судеб

Заместитель начальника Центрального райотдела милиции по политико-воспитательной работе капитан Звездин отодвинул протокол задержания и предвкущающе потер взопревшие ладони, – кажется, переменчивая удача скупо подмигнула нелюбимому пасынку.

А ведь всего три года назад судьба улыбалась молоденькому инструктору райкома КПСС, выдвиженцу от завода «Серп и молот» Жене Звездину во всю свою широкую пасть. Освобождалось место заместителя заведующего отделом пропаганды, и перспективный инструктор числился кандидатом на повышение.

Но лишь одним из нескольких.

Не полагающийся на случай Женя решил подпихнуть фортуну.

Будучи в очередной командировке – в Биробиджане, Звездин попросил местных товарищей заказать для него полное собрание сочинений Ленина и наложенным платежом отправить в Калинин. Но адрес дал не домашний, а райкома партии. Якобы по ошибке.

Не представляло сомнений, что факт этот станет известен в райкоме, и рвение молодого сотрудника в постижении марксизма-ленинизма будет отмечено.

Действительность превзошла ожидания, – о нестандартном заказе доложили лично первому секретарю, и тот пригласил Звездина к себе. На углу массивного стола громоздились перевязанные бечевкой книжные пачки.

– Вам что, Евгений Варфоломеевич, мало тех собраний, что имеются в райкоме? – внимательно глядя на Звездина, поинтересовался секретарь.

– Виноват. Не удержался, – с приготовленной скромностью объяснился Женя. – Зашел, стал быть, в магазин, раскрыл наугад «Шаг вперед, два шага назад» и чувствую, не могу оторваться. Так всё ясно, так пронзительно! Вообще-то тут почта, должно, ошиблась или я машинально…Купил-то за свой счет для домашнего пользования. На работе, сами знаете, текучка, а хочется хотя бы перед сном припасть, эта самая, к истокам.

– Похвально. И давно читаете на идише? – секретарь кивнул на раскрытый томик.

Звездин обомлел. Такой подлянки от Еврейской автономной области он не ожидал.

– Учу! – брякнул он первое, что пришло на ум.

– Похоже, давно учите. Много у вас родственников в Израиле? – секретарь недобро прищурился.

– Да вы что! Да за кого вы меня! Я аз есмь потомственный русак! – в ужасе от совершенного прокола выпалил Женя. Окончательно смешавшись под тяжелым начальственным взглядом, понес полную околесицу. – Исключительно дабы внедриться, если партии понадобится. Да мы, исконно русские Варфоломеи, этих жидяр на дух!.. Да я, если что, топор в руки и первым пойду. Как деды!

– Хочу напомнить, что в Советском Союзе с проявлениями антисемитизма ведется беспощадная борьба, – холодно оборвал его секретарь. – Ступайте и – заберите вот это своё.

Он брезгливо отодвинул запачканного идишем Ильича.

Через неделю Звездин разделил участь спившихся или морально разложившихся совпартработников – его сослали замполитом в милицию.

Шли месяц за месяцем, год за годом, появлялись и исчезали вакансии, а о бывшем инструкторе райкома, казалось, забыли напрочь. Звездин чувствовал, что погружается в будничную рутину, исход из которой виделся лишь один – унылая майорская пенсия.

Ночное задержание валютного фарцовщика, да еще сынка знаменитого профессора, могло эффектно прогреметь по области и заново перевернуть судьбу опального замполита. Конечно, если все это грамотно оформить и подать. А оформить пока не получалось, – доставленный подозреваемый Листопад упорно отказывался писать явку с повинной.

Звездин поднялся со своего места и уничижительно оглядел нахохлившегося верзилу с пасмурным, косящим взглядом.

– Долго будем в молчанку играть, голуба? – строго произнес замполит. – Ты ж понимаешь, что влип, взят с заграничными долларами. Твой подельник Торопин арестован еще вчера. Сейчас, стал быть, дает показания в КГБ. А КГБ – это тебе, понимаешь, не фунт изюму. Или тоже туда торопишься?

– А что, у меня есть выбор? Так и так там окажусь.

– А вот и нет! Я ж тебе, голубе, битый час толкую, – Звездин подсел поближе. – По валютным спекуляциям дела, они и комитету подведомственны, и нам, стал быть, – милиции. Пишешь на мое имя явку с повинной, так дело твое в этом случае мы сами вести будем. А с намито тебе куда как веселей. Тогда для тебя всё с широкого плеча: и свидания, и в камере чтоб тип-топ. Место там у окна, параша чистая. А может, еще договорюсь, чтоб не сажать до суда. Чистосердечное признание в мой адрес – это очень зачтется. Ну! Раз уж такой для тебя форс-мажор приключился. А то я и так злоупотребляю, – давно бы пора в комитет позвонить о твоем задержании. Да вот жалко тебя чего-то! Из интеллигентной вроде как семьи. Одной, стал быть, крови.

Листопад повнимательней пригляделся, приподнялся:

– Твоя правда. Давай-ка поговорим!

– Давай. Только сначала на место будьте любезны, – Звездин опасливо отодвинулся. – И извольте обращаться по званию и на «вы».

– Как скажете, товарищ капитан, – несмотря на грозное предостережение, Иван придвинулся вплотную, доверительно положил лапу на плечо собеседника. – Ты мне только ответь – на хрена тебе это надо?

От неожиданного поворота в разговоре Звездин несколько опешил:

– Вот в КГБ сообщу. Они всё тебе, наглецу, растолкуют.

– Они-то, может, и растолкуют. Только тебе с того шо за навар? Ведь никто ничего, считай, не знает. Сержанты – так они под тобой. Порвал протокол и – как не было. А баксы себе возьми. Это ж какие для тебя деньжищи. Если в загранку случится, ты на них весь упакуешься. А?

– Да вы это что это? – Звездин вскочил. – Вы это кому это? Вы – взятку?! По себе меришь?

– Ты остынь. Не хошь сам – не бери, – сержантам отдай. После этого они для тебя всегда с открытой душой. Очевидная польза. А с тобой еще лучше рассчитаюсь. Небось, обрыдло замполитствовать в этом клоповнике. Так за нами, Листопадами, не заржавеет: отец с дядькой тебя отсюда мигом наверх в люди подымут. У меня ж дядька – вице-президент Академии наук. Одной левой тебя куда хошь подбросит.

В глазах совращаемого капитана, до того по-рыбьи бесцветных, зародилась жизнь. В самом деле, из этого мог выйти вариант. Отметят ли, нет ли роль Звездина в выявлении еще одного фарцовщика, – это все-таки вилами на воде. Да и как еще отметят? Может, наградными часами в морду плюнут? А вот если протокол действительно припрятать, а после подъехать с ним к вице-президенту Академии наук – из этого большущая польза может произрасти.

– Ведь не уголовник, не вор-рецидивист, – поднажал Иван. – Или без меня в тюрьме охранять некого? Сам же говоришь – мы с тобой одной крови. Тем более риска-то никакого. Вся ситуация под тобой: с ментами рассчитался, протокол заныкал и – с концами. Зато после весь в шоколаде. Давай: по рукам и – побежали.

Звонок внутренней связи с дежурной частью отвлек Евгения Варфоломеевича от сладких мечтаний, в которые он начал погружаться.

– Слушаю, – Звездин недовольно нажал на кнопку.

– Товарищ капитан, – разнеслось по кабинету. – Только что позвонили из КГБ. Они уже прослышали насчет фарцовщика нашего. Велено передать – выезжают. И – вас просил Мормудон…то есть виноват, – начальник отдела зайти.

Звездин со злостью отключился, поднялся. С особым, непримиримым прищуром глянул на задержанного:

– Что мне за польза, говоришь? А та самая, за ради которой я, слесарь – инструментальщик, пацаном в партию вступил, погоны вот эти надел. Нечисти на нашей, советской земле меньше станет, – вот моя польза. А ты, профессорский сынок, полагал, что таким как ты всё дозволено? Нет уж. Законность у нас одна. Сейчас КГБ подъедет, тебе её полной ложкой отмерит. И не заблуждайся: не одной мы крови! А разных классов. Всё ясно, голуба?