Кэти Райх - День смерти

• Название: День смерти
• Автор: Кэти Райх
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07758-4, 978-5-389-07091-2

Кому могла помешать эксгумация останков монахини, которую церковь собирается причислить к лику святых?

Кто пытается выдать за несчастный случай пожар, устроенный для того, чтобы скрыть жестокое двойное убийство?

Какова связь между исчезнувшим университетским преподавателем и людьми, которых объединяет секта исповедующих скорое наступление Судного дня?

Не слишком ли много вопросов ставит перед Темперанс Бреннан ее работа? Тем более что времени на ответы катастрофически не хватает, ведь, кроме решения этих загадок, она должна отвести удар от близкого человека, судьба которого поставлена под угрозу…

Романы Кэти Райх о Темперанс Бреннан стали классикой детективного жанра, и славу их закрепил всемирно известный телесериал «Кости», также ставший классикой жанра, но уже не в литературе – в кино.

---

В полседьмого я собрала вещи и ушла домой.

6

Меня беспокоил скелет Элизабет. То, что я увидела, просто невероятно, даже Ламанш и тот заметил. Мне не терпелось разрешить загадку, но следующим утром моего внимания потребовал набор крошечных костей у раковины в лаборатории гистологии. Слайды были готовы, и я потратила несколько часов на дело Пелетье.

Не найдя у себя на столе других запросов, в пол-одиннадцатого я позвонила сестре Жюльене, чтобы как можно больше узнать об Элизабет Николе. Я задавала ей те же вопросы, что и отцу Менару, и получала те же ответы. Элизабет – «pure laine». Чистокровная уроженка Квебека. Но никакие бумаги ее родословную не подтверждают.

– А вне монастыря, сестра? Вы проверяли другие архивы?

– A, oui. Я изучала все архивы епархии. У нас есть библиотеки по всей провинции. Я запрашивала материалы из многих монастырей.

Я видела кое-какие из этих материалов. По большей части письма и личные журналы, имеющие отношение к семье. Несколько попыток исторического повествования, но явно непохожих на то, что мой настоятель назвал бы «достойным обзором». Многие представляли собой чисто анекдотические описания, где слух на слухе ехал и слухом погонял.

Я сменила тактику.

– До недавнего времени в Квебеке свидетельствами о рождении занималась церковь, правильно?

Мне рассказывал отец Менар.

– Да. Всего несколько лет назад.

– Но документы на Элизабет так и не нашли?

– Нет. – Пауза. – У нас случилось несколько трагических пожаров за эти годы. В тысяча восемьсот восьмидесятом сестры Непорочного зачатия построили чудесный материнский монастырь на берегу Мон-Ройяля. К несчастью, он сгорел дотла через тринадцать лет. Наш материнский монастырь обрушился в тысяча восемьсот девяносто седьмом. В пожарах мы потеряли сотни бесценных документов.

Она на какое-то время замолчала.

– Сестра, вы не знаете, где еще я могу поискать информацию о рождении Элизабет? Или ее родителей?

– Гм… ну, наверное, можете попробовать в светских библиотеках. Или в исторических обществах. Или в каком-нибудь университете. Семьи Николе и Беланже произвели на свет несколько важных персон французско-канадской истории. Я уверена, что их изучают в историческом аспекте.

– Спасибо, сестра. Так я и сделаю.

– В Макгилле есть профессор, которая занималась исследованиями в наших архивах. Ее знает моя племянница. Профессор изучает религиозные движения и интересуется историей Квебека. Не помню, кто она конкретно, антрополог или историк. Может, она вам что-нибудь подскажет. – Сестра Жюльена замялась. – Конечно, университетские источники отличаются от наших.

Я мысленно согласилась, но промолчала.

– Вы не помните, как ее зовут?

Возникла длинная пауза. Я расслышала чужие голоса на линии, далекие, будто доносившиеся с другого берега озера. Кто-то засмеялся.

– Это было давно, извините. Могу спросить у племянницы, если хотите.

– Спасибо, сестра. Я последую вашему совету.

– Доктор Бреннан, когда вы закончите с останками?

– Скоро. Если все пойдет как надо, я сдам отчет к пятнице. Запишу возраст, пол, расу и другие наблюдения, потом проанализирую, совпадают ли они с данными об Элизабет. Вы можете отослать в Ватикан то, что посчитаете нужным.

– Вы позвоните?

– Конечно. Как только закончу.

На самом деле я уже закончила и точно знала, что будет в отчете. Почему бы не сказать им сейчас?

Мы попрощались, я отключилась, подождала гудка и снова набрала номер. Где-то в городе зазвонил телефон.

– Митч Дентон.

– Привет, Митч. Темпе Бреннан. Ты все еще самый главный босс?

Митч возглавлял кафедру антропологии, которая наняла меня преподавателем на неполный рабочий день, когда я только приехала в Монреаль. С тех пор мы дружим. Он специализируется на французском палеолите.

– Завяз по уши. Хочешь прочитать у нас курс летом?

– Нет, спасибо. У меня к тебе вопрос.

– Давай.

– Помнишь, я говорила тебе о своем археологическом исследовании? Для епархии архиепископа.

– Кандидат в святые?

– Точно.

– Конечно. Лучший случай в твоей практике. Ты нашла ее?

– Да. Но заметила кое-что странное, мне нужно узнать побольше о ее прошлом.

– Странное?

– Неожиданное. Слушай, одна из монахинь сказала, что в Макгилле кто-то занимается исследованием религии и истории Квебека. Не припоминаешь кто?

– Как же, как же! Наша Дейзи Джин собственной персоной.

– Дейзи Джин?

– Для тебя доктор Жанно. Профессор религиоведения и лучший друг студентов.

– Подробности, Митч.

– Дейзи Жанно. Официально работает на кафедре религиоведения, но также читает лекции по истории: «Религиозные движения Квебека», «Древние и современные верования» и тому подобное.

– Дейзи Джин? – повторила я.

– Всего лишь прозвище. Лучше ее так не называть.

– Почему?

– Она может повести себя несколько… странно, говоря твоими словами.

– Странно?

– Неожиданно. Жанно из Дикси, понимаешь?

Я пропустила замечание мимо ушей. Митч из Вермонта. Он так и не смирился с моей южной родиной.

– Почему ты считаешь ее лучшим другом студентов?

– Дейзи проводит с ними все свободное время. Вывозит на экскурсии, дает советы, путешествует с ними, приглашает к себе на обеды. Перед ее дверью постоянно стоит очередь несчастных душ, ищущих утешения и совета.

– Здорово.

Он хотел что-то сказать, но замолчал на полуслове.

– Наверное.

– Доктор Жанно может что-нибудь знать об Элизабет Николе и ее семье?

– Если тебе кто-нибудь и поможет, то только Дейзи Джин.

Митч дал мне ее номер, и мы договорились встретиться в ближайшее время.

Секретарь сказала мне, что доктор Жанно принимает с часу до трех, и я решила зайти после обеда.

Чтобы понять, когда и где можно оставить машину в Монреале, надо обладать аналитическим умом, достойным степени по гражданскому строительству. Университет Макгилла находится в сердце Сентервилля, поэтому, даже если удастся понять, где разрешено парковаться, найти свободное место практически невозможно. Я обнаружила одно на Стенли, где, похоже, можно останавливаться с девяти до пяти с первого апреля по тридцать первое декабря, кроме промежутка с часа до двух по вторникам и четвергам. Районного разрешения не требовалось.

Пять раз дав задний ход и основательно повертев руль, я сумела втиснуть «мазду» между «тойотой» и «олдсмобилем-катлас». Неплохо на крутом подъеме. Вылезая из автомобиля, я почувствовала, что жутко вспотела, несмотря на мороз. Взглянула на бампер – до соседней машины еще около шестидесяти сантиметров. Отлично.

На улице уже не так холодно, как раньше, но скромное потепление принесло с собой повышенную влажность. Столб холодного воздуха повис над городом, небо приобрело цвет старой консервной банки. Пока я шла вниз к Шербруку и на восток, пошел тяжелый мокрый снег. Первые снежинки растаяли, как только коснулись асфальта, следующие задержались, угрожая превратиться в сугробы.

Я потащилась вверх по холму к Мактавишу и зашла в Макгилл через западные ворота. Университет нависал надо мной, серые каменные здания ютились на холме от Шербрука до Доктор-Пенфилда. Люди сновали вокруг, ссутулившись от холода и сырости, закрывшись от снега книгами и пакетами.

Я прошла мимо библиотеки и срезала угол за музеем Редпат. Вышла через восточные ворота, повернула налево и пошла вверх по холму к университету. Ноги устали так, будто я одолела не меньше шести километров по лыжной трассе. Перед Беркс-Холлом я едва не столкнулась с высоким молодым человеком; он шел опустив голову, волосы и очки были покрыты крупными хлопьями снега.

Беркс появился словно из другого времени: готический стиль, резные дубовые стены, огромные соборные окна. Здесь хочется говорить шепотом, а не болтать и обмениваться записками, как в обычных зданиях университета. Вестибюль на первом этаже похож на пещеру, на стенах висят портреты серьезных мужчин, смотрящих сверху вниз с ученой напыщенностью.

Я добавила свои ботинки к коллекции обуви, пачкающей тающим снегом мраморный пол, и шагнула поближе – взглянуть на величественные произведения искусства. Томас Кранмер, «Архиепископ Кентерберийский». Хорошая работа, Том. Джон Баньян, «Бессмертный мечтатель». Времена меняются. Когда я училась, студента, замеченного в абстрактных размышлениях на занятии, называли по имени и стыдили за невнимательность.

Я взобралась по винтовой лестнице на третий этаж мимо двух деревянных дверей на втором – одна ведет в башню, другая в библиотеку. Здесь элегантность вестибюля уступала натиску времени. Краска местами отстала от стен и потолка, то тут, то там не хватало плитки.

Я остановилась оглядеться. Кругом – гнетущая тишина. Слева ниша с двойной дверью, ведущей на балкон. По обе стороны от двери – коридоры, в каждом деревянные двери через определенные промежутки. Я миновала башню и направилась в дальний коридор.