Ян Вильям Сиверц ван Рейзема - Информатика социального отражения. Информационные и социальные основания общественного разума

• Название: Информатика социального отражения. Информационные и социальные основания общественного разума
• Автор: Ян Вильям Сиверц ван Рейзема
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-86947-069-0

Книга посвящена проблемам информационных оснований мышления и культуры. Автор выступает и как информатик и социолог и как философ, по новому раскрывающий связь индивидуального, ноосферного и общественного. В работе затронут ряд актуальных и сложных проблем, как например, проблемы совершенствования знаковых технологий мыслительной деятельности, взаимодействия человека и компьютера, обратимости оснований универсума, моделирования социально-видовых характеристик третьего тысячелетия и ряда других. Книга написана интересно и предназначена для самых различных кругов читателей.

---

Мышление – философская, научная и художественная мысль – не имеет критерия правильности за рамками исторического опыта. Все формы мысли, по своему производству относящиеся к культуре, этим и отличаются от мыслей непроработанных, выступающих как произвольное мнение.

В этом смысле многие философские и фундаментальные разработки не могут иметь чисто эмпирического подтверждения даже в течение обозримого ряда поколений – к такой «двусмысленной» области относится вся космогония и космология. Здесь критерии, сопрягающие взгляды в систему, вынужденно допускают доверие (или, как говорит Вернадский, «научную веру») в качестве исторически приемлемого основания.

Именно поэтому «мировые загадки», решаемые до своего эмпирического предела, не перестают существовать, но отодвигаются вглубь вместе с расширяющимся знанием. Эта «научная вера», конечно, не есть религия, так как лишена особого натурфилософского, этического и организационного аппарата. Но она представляет «вещь в себе», которая становится «вещью для нас» в собственно человеческом значении. Разрешение этого противоречия познания в религиях путем переноса в область «небесного человечества» не является оптимальным. Даже в религиях, где действуют не персонифицированные, а надличные категории, такие, как Логос, Дао, Дхарма, происходит перенос историко-космогонического опыта.

Это противоречие, однако, есть диалектика творчества, побуждение к единству культурных форм мышления с целью их сопоставления и критики для получения «положительного остатка». Кантовская антиномия чистого и практического разума преодолевается не чистым познанием разума, а усложнением и разнообразием общественной практики, которая сознает это противоречие и тем самым преодолевает его скептическую и антидиалектическую диктатуру. Противоречия между жизнью и нежизнью, между общественным разумом и его бюрократическим двойником разрешаются расширением сферы жизни и разума, т. е. ноосферой.

Смирение перед этим противоречием или его грубо упрощенное обозначение уничтожают основание общественного разума – культурную мысль. Социальный, философский, социологический аспекты бюрократизма тем и опасны, что такое действие им «по плечу» вследствие юности ноосферы, ее общечеловеческой неопытности, уязвимости перед многочисленными атаками корпоративного своекорыстия и невежества.

Вопрос этот имеет в определенных условиях и собственно «житейскую» плоскость. В бюрократической философии или социологии подвизаться удобнее, чем в естествознании. Но это зависит от конкретной социальной и идеологической обстановки, а не от самих мыслительных предметов. Достаточно вспомнить в этой связи судьбу Дж. Бруно, Галилея, зловещую роль Т. Лысенко.

Для общества в целом, не говоря уже о специальных областях, плохой естествоиспытатель не менее опасен, чем плохой философ или социолог. Опасность последних, однако, много увеличивается, когда они вторгаются в управление людьми и общественным разумом, превращая полузнание в символ привлечения «родственных душ».

Таков контекст употребления понятия «научная мысль». Научная мысль – это мысль, предназначенная для правильного производства материальных, информационных (духовных) и социальных вещей: не всех вещей, но тех, с помощью которых происходит действительное культурное строительство ноосферы и ее ядра – общественного разума.

Общественный разум, конечно, обладает своей внутренней, интимной структурой. На нисходящих ступенях он – дух (не будем бояться этого слова!), творческая возможность, информационная потенциальность, опирающаяся на индивидуальность человека, его чувства, влечения, впечатлительность, память, побуждения и запреты, на то, что древние именовали душой и что ныне зовется психическим складом. Понятие души более точно выражает «подоплеку» мыслительности, внутреннее, глубинное состояние нашего «Я».

«Духовное» и «душевное» обогащают восприятие общественного разума в его отличиях, например, от психики общества, разъясняемой и в конечном счете ведомой общественным разумом. Понятие общественного разума может быть лучше раскрыто и через категорию Логоса. Логос человечества не есть частный закон небольшой планеты. Он соотнесен с логосом Универсума и как таковой не только подлежит общественному разуму, но и предполагает его.

В ноосфере Вернадского человечество обрело не еще одну гениальную гипотезу, но эмпирическую достоверность, поддерживаемую практикой планетарного образа жизни с его экологическими и космическими заботами. К заботам этим относятся и информационные технологии социального отражения, непосредственно нормирующие внутреннее функционирование общественного разума.

В бытии человека проступают эпохи, границами которых полагаются способы социального отражения:

1. Языковая выделенность из животного мира. Сложение устной речи, графических изображений, счислений, образных символов в дописьменную систему запоминания и передачи социальной информации.

2. Изобретение письменных знаков и письма, развитие представлений о правильности знакового отражения – собственно цивилизационный период.

3. Развитие рукописных форм производства, хранение и передача знаковой информации на гибких естественных материалах. Умножение способов обработки знаковой информации, расширяющих содержание, смысловое разнообразие, допускающих и предполагающих более сложные по сравнению с предшествующим хозяйственные, социальные и духовные уклады.

4. Изобретение книгопечатания, распространение образования и экспериментальной науки как новой базы машинного производства, дифференцирования социально-политического и духовного уклада.

5. Разработка и социальное освоение разнообразных систем массовой информации – массовой периодической печати, радио, кино и телевидения.

6. Изобретение компьютерной письменности, перевод социальной информации на машинные носители, формирование единых компьютерных информационных сетей, позволяющих и предполагающих новые способы формирования общественного разума, производства, науки, массовых коммуникаций, политики, охватывающих планетную и космическую сферу человеческой активности.

Изучение исторического становления информационных технологий составляет задачу современных исследований социально-информационных процессов, поскольку обнаруживает новые пласты материальной и духовной культуры, открывает глубинные интересы общества в самопознании, определении в недрах жизненного уклада сил, ответственных за мобилизацию духовной энергии народа. Здесь прежде всего следует указать на такие информатические направления, как «философская статистика» и «философская грамматика», которые успешно развивались на отечественной почве и которые позднее в соединении с социальной семиотикой вошли в предмет социологической информатики.

Формирование первоначальных информатических технологий знаменует, говоря словами В.И. Вернадского, «внутреннюю культурную перестройку общества», «перестройку всего древнего культурного уклада»[38]. Перестройка культурного уклада открывала новый этап национального самосознания. Она раскрывалась в России появлением новой художественной литературы, деловой прозы, театра, музыки, науки, расширением образования и технических навыков. «Великим счастьем русского народа, – отмечает В.И. Вернадский, – было то, что в период перестройки своей культуры на европейский лад он не только имел государственного человека типа Петра, но и научного гения в лице Ломоносова»[39]. Вместе с тем перестройка культурного уклада русского общества, начавшаяся в конце XVI – начале XVII вв., развивалась в общем русле создания единой мировой общечеловеческой культурной организации, формируемой научной работой. «Вхождение в конце XVII столетия Московской Руси в мировую организацию, – указывает В.И. Вернадский, – было одним из проявлений этого мирового процесса единения людей, создания единого человечества, который не закончился до сих пор. На наших глазах входит в него Китай. Вхождение Московской Руси два века тому назад было первым проявлением этого переживаемого теперь нами исторического явления». И далее: «Для истории русского общества важно, что вхождение русской нации в области научной работы и мысли совершилось при самом начале раскрытия этого исторического процесса»[40].

Рассмотрение социально-знаковых технологий, развиваемых русской наукой, отвечает существенным задачам осмысления указанного процесса. Вглядываясь в начало этого пути, можно сказать, что это был достойный путь, во многом предвозвестивший направления мировых информатических поисков.

2.2. «Философская статистика» как источник социологической информатики

В реальной «большой истории» информационные идеи формировались – по понятным причинам: слабости производственной, научной и коммуникационной структур, на некотором расстоянии от непосредственной практики общественного отражения. Так было, например, с идеями Раймонда