Сергей Минаев - Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник)

• Название: Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник)
• Автор: Сергей Минаев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080686-7

Герои романов С. Минаева – топ-менеджеры, копирайтеры, журналисты, сотрудники крупных корпораций – разочаровавшиеся в жизни представители так называемого среднего класса.

Один из них герой романа «Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens» – молодой и талантливый специалист по пиару, матерый медийщик, не особо разборчив в том, где и на кого работать. Являясь ярым фанатом непосредственно СМИ, он не долго думая переходит из одного лагеря конкурентов в другой, с тем чтобы разработать самую изощренную схему PR-акции – «информационный теракт». Но, так или иначе, справедливость одерживает победу и наш герой-пиарщик сам становится жертвой в этой игре…

ВПЕРВЫЕ ПУБЛИКУЕМ ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА В ОДНОМ ТОМЕ.

---

– Это в честь братвы, что ли? – вежливо интересуюсь я.

– Не смешно. Ещё двадцать процентов принадлежат фирме «Велес», по пять процентов принадлежат фонду «Содействие спорту» и частным лицам. Мы выступаем учредителями холдинга «Господарь», контролирующего банк «Прогресс», который является учредителем во всех фондах. Короче, везде мы.

– Какая схема красивая, – подмигиваю я Саше.

– Это же додуматься надо. На тебя, Никит, наверное, полк специалистов по захватам года два трудился, – подыгрывает мне Саша, настроившийся на мою волну.

– И как сложно все, – продолжаю глумиться я, – никогда бы не подумал, что можно всё так хитро запутать. Кто же это придумал? Или правда рейдеров нанял?

– Рейдеры-шмейдеры. Никого я не нанимал. Сами и придумали, что тут сложного-то? – Никитос демонстративно кидает ручку на стол, показывая собственное превосходство в вопросах захвата предприятий и выстраивания хитрых экономических моделей. – А вы думали, мы по-прежнему палатки крышуем?

– Что ты, Никита. Просто для нас это тёмный лес, – тихо говорю я. – Так в чём проблема-то, брат?

– Ещё сорок процентов принадлежат четырём структурам, которые контролируются банком «Зевс». Остаются десять процентов, необходимые для контрольного пакета…

– Которые находятся в руках у трудового коллектива, – говорит Саша.

– А директор завода, ветеран производства, крепкий хозяйственник, сам владеет частью акций и симпатизирует чувакам из «Зевса»… – резюмирую я.

– Откуда знаете? Они к вам обращались? – испуганно тараторит Никита.

– А завидев, что завод хотят захватить, «Зевс» через директора стал науськивать коллектив, чтобы не продавали акции чужакам… – Саша подходит к окну и поворачивается к нам спиной.

– И стращает коллектив тем, что захватчики – не просто плохие люди, а самые настоящие бандиты… – продолжаю я.

– Что в целом недалеко от истины, – Саша закуривает.

– Коллектив устраивает пикетирование территории, митинги. В общем, готовится «Зевс», руками рабочего класса, приковать тебя, Никитос, к стене, что Прометея… – я встаю из-за стола совещаний и сажусь за свой стол, – за то, что ты у него хочешь спиздить священный огонь, исторгаемый доменными печами завода. Кстати, на этом заводе доменные печи есть?

– Печи? А при чём тут печи? – удивляется Никитос.

– Так просто, для красоты повествования. Забей.

– Не исключено ещё, что скоро на твои подставные «помойки» налетят, как орлы, проверяющие органы… – Саша подходит к Никите и кладёт ему руку на плечо.

– Действительно, непременно должны появиться орлы, клюющие печень рейдеров. Для полного соответствия мифам Древней Греции. – Я делаю скучающее лицо и утыкаюсь в монитор. – Помнишь миф о Прометее, а? Никит?

– Значит, они тут раньше побывали… Суки. – Никита встаёт и принимается ходить по кабинету. – Когда они приходили?

– Кто, Никит?

– Люди из «Зевса».

– Да не приходил никто, бог с тобой.

– А откуда же вы схему знаете? – Никита останавливается и обводит нас недоверчивым взглядом.

– Этой схеме, Никита, лет десять уже. Ох… лучше бы вы по-прежнему палатки крышевали… И повторяется она каждый месяц. Меняются только названия объектов и спорящих хозяйствующих субъектов.

– В целом задача ясна – говорит Саша, – ничего нового. Кампания предстоит довольно сложная.

– А варианты какие есть?

– Варианты, Никита, есть всегда. Велосипед выдумывать не надо. Все и так ясно. Никит, скажи, ты Прометей или нет?

– Не понял!

– В смысле, работать готов?

– Так я за этим и пришёл.

– Саша, бери бумагу, пиши план.

– Дай ручку или карандаш.

– Момент, – я вынимаю из подставки несколько карандашей, которые оказываются тупыми, поднимаю бумаги на столе в поисках ручки и говорю раздражённо: – Медиа структура, бля, ни одного пишущего предмета нормального. Невозможно работать! – Я открываю ящик стола, достаю оттуда увесистую ручку и запускаю её по столу в сторону Саши. – На, хоть этим говном, что ли, пиши.

Никита провожает глазами ручку, пока она не оказывается в Сашкиных руках. Глаза его выдают туземный интерес.

– Нормально. Это ж «Монтеграппа», да? Косаря два стоит, я в каталоге видел.

– Ага, – согласно киваю я, – полное говно. Писать неудобно.

– А я своей научился грецкие орехи колоть, – отзывается Саша.

– Хорошо вы тут живёте, – пожимает плечами Никита.

– Не жалуемся. В общем, Никитос, цена вопроса сто штук…

– Уфф, – выдыхает Никита, – крутовато.

– Это только гонорар. Ещё на дополнительные расходы полтинник накинь.

– А… – начинает Никитос.

– Не интересно, – говорю я, – рыночная цена. За меньшее можем только палатку у метро отжать.

– Я могу пацанам позвонить?

– Партнёрам в смысле? Легко. Мы даже выйдем, чтобы тебя не смущать.

Мы выходим из кабинета, Саша снова закуривает и спрашивает у меня:

– По ходу довыебываемся мы сейчас, не думаешь?

– В нашем положении, Саша, или пан или пропал.

– С ручкой хороший фокус. Не переборщили?

– Нет, не переборщили. Клиент должен видеть, что перед ним профессионалы – это раз. И что другие люди платили нам такие же деньги, а может, и больше, за те же услуги – это два. Мы должны демонстрировать, что у нас по-прежнему все охуительно. Даже ещё лучше.

– Чего предлагать будем?

– Схему с «нефтянкой».

– Классика, – улыбается он.

– А другой схемы, брат, у нас с тобой и нет, – тихо резюмирую я.

Через пять минут Никита выходит из моего кабинета и говорит:

– Мы согласны. Давайте ваш план.

Мы возвращаемся, снова садимся за стол, и я начинаю излагать:

– Итак, первое, что необходимо сделать Прометею, – это доказать людям, что священный огонь он спиздил для них. Для этого на завод запускается реальная братва, которая начинает запугивать заводчан. Неплохо было бы кого-нибудь отпиздить жёстко, для полноты картины. Люди из «Зевса» начинают бороться с братвой. Братва наезжает на директора. На предприятии устанавливается атмосфера страха. Подключается пресса с рассказами о бандитах, которые хотят отобрать завод. Запускается слух, что и сам директор, в общем, шибко нечист на руку, потому что бандиты на честных людей не наезжают, а только на жуликов или людей, имеющих связи с криминалом. Раскручивается тема о том, что подконтрольные «Зевсу» структуры подчиняются кавказцам. Народная вера в «своего» директора колеблется. А директору подбрасывается информация о том, что как только он передаст свои и народные акции в руки ребят из структур «Зевса», они же его и завалят. С другой стороны, с «Зевсом» за акции борются бандиты. Директор начинает нервничать, потому что непонятно, как себя вести. Единственное его желание – быстро продать акции все равно кому и соскочить живым.

– Так кому он продаст-то, если везде одни бандосы? – живо интересуется Никита. – Где ж ему нормальных людей найти?

– Спокойно. Главное, чтобы были акции, а нормальные люди найдутся. В этот момент и появляется компания «Прометей», связанная с правительством Москвы, и предлагает директору и народу продать акции хорошим людям, которые ни за что не разрушат их родной завод, так как сами они государственные чиновники. И всё, что «Прометей» хочет, – это вернуть заводу нормальное хозяйствование, с зарплатами вовремя, путёвками и детским садиком дешёвым. То есть «Прометей» выполняет своё предназначение – отдать священный огонь/завод в руки людей.

– А чего, у вас в мэрии настолько крутые завязки, Антон? – Никита до сих пор зачарованно слушал, но возвращение к мифу о «Прометее» заставило его воспрянуть. Видимо, прошёл устойчивый ассоциативный ряд с выклеванной печенью.

– В смысле?

– Ну, ты же сказал, конторку эту, «Прометей», будут чиновники из мэрии крышевать. А где мы их возьмём?

Мы с Сашей переглядываемся, и он обращается к Никитосу:

– Брат, ты когда ворованные тачки продавал, рассказывая, что это лизинговые машины из Германии, ты клиентам реальных немцев показывал?

– Нет, а на хуя? И так все на рынке знали, что у меня немецкие машины.

– Откуда они знали?

– Пару-тройку раз пиздунка запустили, и все. Народ повёлся.

– Тогда, внимание, вопрос: если все вокруг будут говорить, что фирма «мэрская», потребует ли кто-нибудь из народа предъявить живого мэра?

– Или живых древних греков, учредивших компанию «Прометей», – ржёт Сашка.

– Да… – кивает головой Никита, – чё-то я затупил. Ничё нового, как на рынке, только оборот больше. Только вот непонятно одно.

– Что тебе, дорогой, непонятно?

– А «Зевс» чё, тупо будет смотреть со стороны?

– А «Зевсу», брат, мы устроим на Олимпе, то есть в его родном банке, пожар, и ему не до завода будет. Спасти бы своё.

– А как?

– А вот так. Будем твой «Зевс» банкротить…

– Во пиздец-то… И чё, правда обанкротим?

– А чё нет-то? – включается Саша. – В первый раз, что ли?