Н. Джемисин - Дни черного солнца

• Название: Дни черного солнца
• Автор: Н. Джемисин
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-05528-5

Считалось, что всех демонов истребили, поскольку их кровь – единственное средство, способное погубить бессмертного бога. Но все-таки некоторые выжили. И даже дали потомство.

В городе Тень, что под Мировым Древом, живет слепая девушка Орри, способная видеть магию и рисовать волшебные картины – порталы в иные миры. Однажды она встречает полуживого незнакомца, который светится магией, и дает ему приют. Добрый поступок приводит к беде – Орри оказывается в самой сердцевине чудовищного заговора. Кто-то расправляется с богами, оставляя на улицах их изувеченные тела, и разгневанный Нахадот, Ночной хозяин, грозит уничтожить весь город, если убийца не будет найден в месячный срок.

---

Я поняла: от них ничто не укрылось.

– Не знаю, – ответила я, про себя ненавидя ее за этот вопрос. На Солнышко, лежавшего рядом со мной, я не смотрела. – Он со мной не говорит.

– А ты спроси себя почему, – растягивая слова, пробормотал мальчик.

Я в очередной раз облизнула губы:

– Мало ли по какой причине он не хочет говорить о своем прошлом…

– Редкая из этих причин бывает достойной. А его – в особенности!

И, бросив на нас последний взгляд, полный презрения, Сиэй отвернулся и зашагал прочь.

Впрочем, он помедлил, а на лице у него отобразилось удивление, ибо кудрявая женщина вдруг подалась вперед и подошла к нам с Солнышком. Когда она тоже присела на корточки, легко держа равновесие на подушечках босых пальцев, меня посетило мимолетное видение ее истинной сущности – божественной сущности, упрятанной в столь незначительную скорлупу, – и я испытала настоящее потрясение. Сиэй заполнял своим присутствием переулок, она же заполняла… что? Ее вселенная была слишком громадна, слишком сложна. Она включала землю под моими коленками, каждый кирпич и все до единой крупицы строительного раствора, хилые сорняки под стеной и каждое пятно таинственной плесени. Самый воздух и выгребные ямы в дальнем конце переулка… Все сущее!

Но видение тотчас померкло, и рядом со мной вновь была невысокого роста уроженка Дальнего Севера с глазами цвета темного влажного леса.

– Тебе очень повезло, – сказала она.

Я было задумалась, что бы это могло значить, потом сообразила, что обращалась она не ко мне, а к Солнышку.

– Друзья бесценны. Нелегко заслужить могущество, но еще трудней его удержать… Ты должен быть ей благодарен, ведь она решилась поверить в тебя.

Солнышко дернулся на земле. Что он там сделал, я не видела, но на лице женщины отразилась досада. Она покачала головой и поднялась на ноги.

– А ты поосторожнее с ним, – сказала она, и это уже относилось ко мне. – Будь его другом, если тебе так хочется… и если он позволит тебе. Он сам не понимает, до какой степени ты необходима ему. Но, ради твоего же блага, не вздумай влюбиться! К этому он еще не готов…

Я могла только смотреть на нее, начисто онемев от священного трепета. Отвернувшись, она пошла прочь, но, минуя Сумасброда, все же помедлила.

– Роул, – сказала она.

Он кивнул так, словно ждал, что она к нему обратится.

– Мы делаем все, что в наших силах, – ответил он и бросил на меня быстрый взгляд, отдававший неловкостью. – Даже смертные пытаются разобраться. Все хотят знать, как это произошло.

Она кивнула – медленно и серьезно. Потом долго, слишком долго молчала. Подобное водится за богами, когда они обдумывают непостижимое для смертных, хотя нам они стараются этого не показывать. Быть может, эта богиня еще не успела привыкнуть к обществу смертных.

– У тебя тридцать дней, – неожиданно сказала она.

Сумасброд так и напрягся:

– На то, чтобы найти убийцу Роул? Но ведь ты обещала…

– Я обещала, что мы не станем лезть в дела смертных, – резко перебила она, и Сумасброд замолк на полуслове. – А это дело семейное.

Мгновение спустя он кивнул, хотя ему было очень не по себе.

– Да. Да, конечно. И э-э-э…

– Он рассержен, – сказала женщина, и я впервые увидела ее обеспокоенной. – Роул не принимала ничьей стороны во время войны. Но даже если бы приняла… Вы все – по-прежнему его дети. И он вас все еще любит…

Она сделала паузу и посмотрела на Сумасброда, но тот отвел глаза. Я решила, что она имела в виду Блистательного Итемпаса, который, как говорят, доводится родителем всем младшим богам. Ясное дело, он вряд ли закроет глаза на гибель своей дочери!

А женщина продолжала:

– Итак, тридцать дней. Я убедила его до тех пор не вмешиваться. Но после… – Она помедлила, потом пожала плечами. – Ты лучше моего знаешь, каков он в гневе.

Сумасброд страшно побледнел.

На этом женщина присоединилась к мальчишке, и оба вознамерились нас покинуть. Уголком глаза я заметила, как у кого-то из подручных Сумасброда вырвался вздох облегчения. Мне и самой полагалось бы испытывать облегчение. И вообще, помалкивать. Но, глядя на удалявшихся женщину с мальчиком, я была способна думать лишь об одном: они знали Солнышко. Ненавидели, вероятно, но – знали его.

Я нашарила свой посох:

– Постойте!..

Сумасброд посмотрел на меня так, словно я лишилась рассудка, но я не обратила внимания. Женщина остановилась, впрочем не оборачиваясь, мальчуган же удивленно уставился на меня.

– Кто он такой? – спросила я, указывая на Солнышко. – Пожалуйста, скажите мне его настоящее имя!

– Орри, во имя всех богов…

Сумасброд двинулся было ко мне, но женщина подняла изящную ладошку, и он тотчас умолк.

Сиэй лишь покачал головой.

– Правила гласят, что он должен жить как смертный и среди смертных, – сказал он, глядя мимо меня – на Солнышко. – Никто из вас не является в этот мир уже с собственным именем, значит и ему не полагается имени. И он ничего не получит, если только сам не заработает. А поскольку особого старания он не проявляет, значит – ничего и не будет иметь. Кроме, видимо, друга… – Он окинул меня быстрым взглядом и кисло скривился. – Да уж… как говорит мама, даже ему временами везет.

Мама, отметила я той частью сознания, которая даже после десяти лет жизни в Тени не уставала дивиться подобным вещам. Что ж, боги и богорожденные временами вступали между собой в связь… Может, Солнышко доводился Сиэю отцом?

– Смертные являются в этот мир не то чтобы совсем на пустое место, – осторожно проговорила я. – У каждого есть история. Дом. Семья…

Сиэй выпятил губу:

– Не у каждого, а только у тех, кому повезет. А он такой удачи не заслужил.

Я содрогнулась и невольно вспомнила, как нашла Солнышко. Свет и красота были выкинуты, как мусор… Все то время, что он у меня прожил, я полагала – с ним случилось несчастье. Я думала, он пострадал от какой-то болезни, гуляющей среди богов, или от несчастного случая, оставившего ему лишь намек на прежнюю силу. Теперь стало ясно, что в нынешнее состояние его низвел чей-то умысел. Кто-то – быть может, вот эти самые боги – низверг его. В наказание.

– Во имя бесчисленных Преисподних, что же такого он мог натворить?! – пробормотала я, не подумавши.

Сначала я не поняла реакцию мальчика. Я, наверное, никогда не выучусь как следует воспринимать мир с помощью глаз так же хорошо, как посредством других чувств. Я не смогла истолковать лишь выражение лица Сиэя в отрыве от всего остального: запаха, звука. Но когда он заговорил, до меня дошло: чем бы ни провинился Солнышко, это точно было нечто абсолютно ужасное, потому что ненависть Сиэя когда-то была любовью. Поруганная любовь звучит в голосе совершенно иначе, нежели обычная ненависть.

– Возможно, когда-нибудь он сам расскажет тебе, – ответил он. – Я, по крайней мере, надеюсь. И еще я полагаю, что он не заслужил друга.

И Сиэй исчез вместе с женщиной, оставив меня в одиночестве среди мертвых тел и богов.

«Разочарование» (акварель)

Полагаю, к этому моменту повествования в голове у тебя каша. Все правильно; я и сама тогда запуталась окончательно. И дело было даже не в моей неспособности понять, что к чему, вернее, не только в ней. Я чувствовала за всем происходившим дыхание истории. И высокой политики. Возможно, члены семьи Арамери, придворные и жрецы с легкостью внесли бы ясность, но кто была я? Самая обычная женщина без связей и положения в обществе. И вся моя сила заключалась в посохе – который, кстати, становился отличной дубинкой в ближнем бою. А это значило, что мне предстояло все выяснять тяжким путем.

Действительно – тяжким. Даже мои познания о богах оказывались бесполезны. Как и большинству, мне внушали, что некогда существовали три божества, но между ними разразилась война, после чего осталось лишь двое. Да и из этих один утратил божественное достоинство – правда, сохранив немалое могущество, – так что, по сути, главное божество было только одно. И при нем – тьма-тьмущая «боженят», но они нам не показывались.

Так вот, я выросла на том, что подобный миропорядок идеален, ибо кто захочет молиться целой ораве богов, когда довольно и одного?

Однако потом богорожденные возвратились.

И не только они.

Жрецы вдруг начали возносить какие-то странные молитвы и распространять свитки с новыми образовательными поэмами. В школах под крылом Белого зала дети разучивали небывалые песни. Население целого мира, очень строго приученное чтить в молитвах лишь Блистательного Итемпаса, с некоторых пор настоятельно призывали славить еще двух богов: Хозяина Густых Теней и Повелительницу Сумерек. Когда люди пытались задавать вопросы, жрецы отвечали: «Мир изменился, и мы должны измениться с ним вместе».

Можешь вообразить, насколько гладко происходила подобная перемена.

Справедливости ради надо сказать, что хаос, которого вроде следовало ждать, все же не воцарился. Блистательному Итемпасу противно зрелище беспорядка, а наиболее готовые возмутиться и устроить эти самые беспорядки были как раз его верными учениками. И они повели себя очень разумно и мирно: просто перестали посещать службы в Белых залах и начали давать своим детям домашнее образование, наставляя их в вере, кто как мог и умел. Еще они прекратили платить храмовую десятину – притом что когда-то такое означало тюрьму, если не хуже. Они посвятили себя сбережению заветов Блистательного… Хотя весь остальной мир, похоже, предпочел впустить в себя толику тьмы.