Владимир Дядичев - Жизнь Маяковского. Верить в революцию

• Название: Жизнь Маяковского. Верить в революцию
• Автор: Владимир Дядичев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0323-4

В книге известного маяковеда В. Н. Дядичева представлены работы последних 15–20 лет, времени борьбы за подлинного Маяковского, против его ниспровергателей и очернителей. Автор показывает, что это было и время более основательного, углубленного уяснения смысла творчества писателя, время открытия новых граней его таланта, ранее неизвестных, искажавшихся или замалчивавшихся. Читатель узнает также о Маяковском, ведущим творческий диалог с писателями-современниками: Есениным, Цветаевой, Хлебниковым, Ахматовой, В. В. Розановым.

Книга будет полезна как специалистам, так и всем, кто интересуется русской литературой и культурой XX столетия.

---

Ритмический рисунок первых строк передает звук цоканья лошадиных копыт о мостовую:

Били копыта.
Пели будто:
– Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб. —

В звукоподражательном ряду использованы слова, значимые для характеристики времени, в них слышится не только цокот копыт, но и печальные приметы будней («Грабь», «Гроб») и человеческое настроение («Груб»). В первой строфе – перекрестные концевые рифмы «будто» – «обута» и «Груб» – «круп». Но второй стих строфы – цепочка слов «Гриб… Груб» – наполнен не просто своеобразной звуковой аллитерацией. Он еще является как бы «стихом в стихе», что подчеркнуто автором и графически, записью столбиком, где каждое слово – отдельная строка. Этот «стих в стихе» образует оригинальную цепочку неточных, так называемых диссонансных рифм. Это рифмы, у которых разнятся ударные гласные, но совпадают послеударные звуки (здесь совпадают и предударные, что, естественно, усиливает созвучие). То же можно видеть в двух полустишиях третьего стиха: «опита» – «обута» (одновременно эта пара является рифмой – внутренней и концевой – к соответствующим полустишиям первого стиха: «копыта» – «будто»). Диссонансные рифмы успешно использовались Маяковским и в ряде других произведений (например, «слово» – «слева» – «слава», «дула» – «дола» – «дело» – концевые рифмы зачина поэмы «Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского», 1923). Между тем ритмическая четкость первой строфы «Хорошего отношения…», передающая бег лошади, резко обрывается – следует междустрофический перенос, анжанбеман: «Лошадь на круп // грохнулась…» Этот ритмический перебой позволяет акцентировать внимание на центральном сюжетном эпизоде. В последующих строфах стихотворения использован широкий спектр оригинальных – глубоких, составных, неравносложных… – рифм: «за зевакой зевака» – «зазвенел и зазвякая», «лишь один я» – «лошадиные», «в вой ему» – «по-своему», «каплища» – «тоска плеща», «в шерсти» – «в шелесте», «няньке» – «на ноги», «рыжий ребенок» – «жеребенок», «стойло» – «стоило».

В декабре 1918 года в стихотворении «Приказ по армии искусства», опубликованном в газете «Искусство коммуны», Маяковский призывает:

Улицы – наши кисти.
Площади – наши палитры.
Книгой времени
тысячелистой
революции дни не воспеты.
На улицы, футуристы,
барабанщики и поэты!

И художник-поэт Маяковский сам начинает создавать эту «тысячелистую» книгу времени. К первой годовщине Октября появляется альбом «Герои и жертвы революции» (1918) с текстами к рисункам, сочиненными Маяковским. Затем – «Советская азбука» (1919), сборник политических юмористических двустиший на каждую букву алфавита, сочиненных и проиллюстрированных уже самим автором.

С октября 1919 года Маяковский действительно выносит свое искусство поэта и художника «на улицы», «на площади» – начинает работу над сатирическими и агитационными плакатами «Окон РОСТА», Российского телеграфного агентства. Важнейшая, актуальнейшая информация о событиях в стране и за рубежом, поступавшая в РОСТА, в руках художников и поэтов приобретала форму броских плакатов с запоминающимися рисунками и текстами. Плакаты выставлялись в оконных витринах на главных улицах и площадях Москвы, Петрограда и других городов страны.

В «Окнах РОСТА» ярко проявился мощный синтетический талант автора – поэта и художника. Но уникальность многогранной творческой личности Маяковского в эти годы проявилась еще и в такой области, как кинематография. Весной-летом 1918 года он пишет сценарии и снимается в главных ролях в фильмах по собственным сценариям «Не для денег родившийся», «Барышня и хулиган», «Закованная фильмой».

Продолжением маяковской «поэтохроники» революции становятся многочисленные произведения гражданской лирики, лиро-эпические поэмы «Владимир Ильич Ленин» (1924), «Хорошо» (1927). Все поэмы начинаются с характерного слова – время. Оно становится самостоятельным образом этих произведений, этой поэтохроники. В поэме «Владимир Ильич Ленин» это историческое время народных движений и зарождения революционных теорий в Европе и России. В поэме «Хорошо!» это время кануна революции, время революционного вихря, Гражданской войны и первых мирных лет Советов. Автор показывает эпоху переломную, в корне изменившую ход истории, судьбу страны. Героем поэм становится сам народ. Все это придает произведениям Маяковского черты эпоса, но эпоса особого рода, в котором все события даны в восприятии и оценке лирического героя.

Главный герой поэмы «Владимир Ильич Ленин» (1924) не столько реалистический образ, сколько герой, имеющий ореол вечного идеала. Поэма строится по типу жития. Описываются времена до пришествия в мир великого человека, затем – его подвиг, смерть, и далее развивается тема мистериального преображения. Ленин воспринимается не как частное лицо, а как почти что предначертанная свыше личность. Он не только провидец, прозревающий «то, что временем закрыто», но и «самый человечный человек», наделенный состраданием, жаждой избавить народ от войн, «разгромов, смертей и ран». Ленинский подвиг высвечен в поэме через факт его кончины. Поэма начинается и кончается речью на траурном митинге. И этот образ звучащей речи соединяет поэта и слушателя-читателя общей памятью о вожде. Так тема вождя, изменившего ход истории, становится материалом раскрытия пророческой роли поэта-трибуна. Для поэта важно, что всеобщая скорбь, связанная с кончиной вождя, пробудила новые чувства и новое миросозерцание масс: мир, застланный пеленой слез, открывается взору в новом озарении. В душах причастившихся «к великому чувству по имени – класс» зарождается в момент очищающего катарсиса энергия преобразовательного деяния.

В поэме «Хорошо» (1927), созданной к 10-летнему юбилею Октябрьской революции, лирическое начало выражено еще сильнее. Лирический герой – «свидетель счастливый» и участник грандиозных исторических событий, один из многих представителей народа – творца истории. Потому, в отличие от поэмы «Владимир Ильич Ленин» с ее монологической, ораторской структурой, тут ощущается (особенно в начальных главах) полифония различных голосов, реплик революционной толпы, диалогов и разговоров исторических и литературных персонажей. Недаром начальные главы (со 2-й по 8-ю) тогда же, в юбилейные дни, были инсценированы. Но все эти сцены, все голоса персонажей, народа, истории пропущены через сердце поэта;

…это
сердце
с правдой вдвоем.
Это было
с бойцами,
или страной,
или
в сердце
было
в моем.

Поэт рисует в поэме психологические ситуации, освещающие важнейшие этапы развития событий. Замечательно передана особая динамика времени в кульминационный момент Октябрьской революции – при взятии Зимнего дворца (6-я глава). Начинается и кончается она пейзажным фоном (циклическая композиция), внутри которого развертываются события. История совершает глобальный скачок, но это еще не осознали участники событий, осенние ветры дуют по-прежнему – «Дул, как всегда, октябрь ветрами…» Содержание земной жизни круто меняется, а природа, небо – неизменны. Поэт не идеализирует участников революционного «вихря», включает в текст почти дословно цитаты из анархистских частушек – «бей справа белаво, бей слева красного». Среди многих картин революции и Гражданской войны одно из самых впечатляющих описаний – уход из Крыма, гибель врангелевской армии. Революционный поэт не вкладывает в свои строки об этом событии даже капли насмешки. «Завтрашние галлиполийцы, вчерашние русские» покидают родную землю, чтобы «доить коров в Аргентине, мереть по ямам африканским». Слова поэта так же трагичны, как и судьба людей, покидающих родину:

И над белым тленом,
как от пули падающий,
на оба
колена
упал главнокомандующий…

«Памятником добровольческому вождю» назвала эти «двенадцать бессметных строк» Марина Цветаева в статье 1932 года, опубликованной в Париже, в печати русского зарубежья. Начиная с 11-й главы массовые сцены революции, Гражданской войны сменяются изображением подробностей жизни конкретного человека, который «в комнатенке-лодочке проплыл три тыщи дней». Опыт пережитого определяет предельную искренность лирических концовок, в которых автор идет от частных бытовых фактов («две морковники несу…») к обобщающим выводам: «…землю, / с которой/ вдвоем голодал, – / нельзя/ никогда/забыть!»; «…с такою/ землею/ пойдешь/ на жизнь,/ на труд,/ на праздник/ и на смерть!» В пекле испытаний выстраданы нравственные ценности, укрепляющие волю к созиданию. Мироощущение лирического героя, вместе со всеми почувствовавшего себя хозяином нового отечества, овеяно в финальных главах острой, пьянящей радостью, надеждой на светлое будущее: «Лет до ста расти нам без старости».