Анна Нихаус - Лапочччка, или Занятная история с неожиданным концом

• Название: Лапочччка, или Занятная история с неожиданным концом
• Автор: Анна Нихаус
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-00071-020-3

Можно верить в существование ангелов-хранителей, можно верить в их несуществование. Перед юной провинциалкой Валечкой этот вопрос не стоял вообще – она наяву обрела своего ангела-хранителя в лице человека столь же таинственного, сколь и привлекательного, и столь же состоятельного, сколь и неотразимого. Этот странный господин настаивает на том, чтобы она звала его просто Яшкой, и, ничего не требуя взамен, устраивает ее жизнь наилучшим образом – институт, ленинградская прописка, встреча с «прекрасным принцем» – после чего исчезает бесследно. Вскоре Валентина узнает о гибели своего покровителя, и жизнь ее начинает трещать по швам. И не сносить бы нашей героине головы, однако вскоре выясняется, что таинственный Яшка защищает ее даже из могилы. И даже не совсем умер. И даже не совсем человек…

---

Валечка сдержанно улыбнулась. Кирилл отодвинул стул, приглашая недавнюю знакомую сесть за столик. Подошла Тося и, недолго переговорив с подругой, ушла обратно в ложу. Она предпочла просмотр третьего акта сидению в буфете. Кирилл принес пирожных и бутылку шампанского. Он разлил шипучий напиток по стаканчикам и продолжил разговор:

– Нравятся мне эти народные и заслуженные артисты, ей богу!.. Им бы уйти достойно и молодому кому дорогу уступить, так нет, петь будут, пока их ногами вперед со сцены не вынесут. А по Союзу теноров хороших – до кучи. М-да… Только в Европе постановщики следят не только за вокальными данными исполнителей, но и за полным визуальным соответствием оных играемой роли. Романтический герой должен быть сексапильным, иначе ему не поверит публика.

Валечке нравилась эта непринужденная манера вести разговор: Кирилл говорил как бы небрежно, но одновременно показывал, что он хорошо разбирается во многих вещах. Закончив очередной монолог, Кирилл посмотрел на Валентину озорными глазами и предложил:

– А давай вдвоем куда-нибудь сходим?

– С удовольствием.

Они договорились сходить в джаз-клуб в следующее воскресенье и обменялись телефонами.

После спектакля Кирилл провожал Валентину до метро. Можно было выбрать короткий путь до площади Мира, но Кирилл выбрал другой маршрут – до Невского проспекта. Они шли по набережной канала Грибоедова, и Валечке хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась. Фонари освещали чугунную решетку канала. Листва деревьев, склонивших свои ветви к темной воде, казалась в их свете золотой. Кирилл робко взял Валечкину руку в свою. Она тут же сжала пальцами его ладонь, как будто боясь, что он передумает идти с ней, держась за руку. Никогда Валентина не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас, в этот вечер. Необыкновенно теплый для конца октября…

*****

Придя домой за полночь, Валечка обнаружила на своем диване записку: «Позвони матери в Медвежьегорск».

Утром перед уходом в институт Валечка набрала домашний номер.

– Я не знала, говорить тебе или нет, – сказала мать серьезным голосом, – но решила сообщить. Яшка погиб. Купил себе мотоцикл какой-то навороченный и разбился…

Глава третья С новой строки…

Валечка не могла осознать того, что произошло. Эта смерть никак не увязывалась с тем ощущением счастья и душевного равновесия, в котором она находилась. Счетчик сбросил все цифры и показывал снова нули. Успехи, первые удачи, совместно сделанные открытия и истины – все это теперь относилось к разделу воспоминаний.

Она давно не видела Яшку и ничего не слышала о нем, но жила в постоянной уверенности в том, что он обязательно поможет, если это ей понадобится. В помощи она не нуждалась уже долго. Жизнь перестала быть аморфной и приобрела четкие очертания и организованную структуру. И это все произошло благодаря ему. Да, он появился и раскрасил ее черно-белые будни в яркие цвета. Не верилось, что этот человек исчез навсегда…

Как ни странно, Валечке не хотелось ни плакать, ни скорбеть. Печаль была какой-то светлой, как бы пошло это ни звучало… У нее даже складывалось такое ощущение, как будто бы Яшка отпускает ее, желая освободить ее сердце и ум от мыслей о нем. «Побереги себя для кого-нибудь более достойного», – сказал он тогда. Неужели этот «достойный» был найден? Валечка была уверена в этом.

Кирилл все чаще приезжал на Приморскую. На ноябрьские праздники Галька отправилась к тетке, и Кирилл впервые остался на ночь. Это была их первая ночь. За ними последовали и другие. Галька не возражала против регулярных ночевок Кирилла. Ему ставили раскладушку на кухне. Когда Галька погружалась в сон, Валечка выходила из комнаты и шла к нему. Они засыпали, обнявшись, прямо на полу. Валентина ощущала себя абсолютно счастливой, чувствуя на себе его сильные руки. Утром Кирилл готовил всем невероятно вкусную яичницу с обжаренным ржаным хлебом, докторской колбасой и солеными огурчиками. Потом все вместе бежали на метро.

Новый 1990 год встречали тоже на Приморской. Кирилл принес синтезатор, целую коробку всяких деликатесов и мастерски приготовил гуся с яблоками. Девчонки в очередной раз удивились талантам Кирилла. Галька немного завидовала своей подружке, но будучи покладистым и трезвомыслящим человеком, не видела смысла ни в злобствовании, ни в открытой зависти. Со временем она хорошо поняла, что у «красавчиков», вроде Кирилла, она вряд ли будет иметь какой-либо успех – такие, как он, предпочитают более эфирные создания, а поэтому она не тратила энергию на бессмысленные переживания. «У каждого овоща – свой огород», – всегда говорила она. И, руководствуясь этим девизом, была уверена, что обязательно найдет себе достойную половинку.

На празднование Нового года пришло еще несколько студентов из разных вузов – все они были из Галькиных знакомых. Она была на редкость контактным человеком. Кто-то принес воск и свинец и какой-то самиздатовский сборник символов – погадать на счастье в Новом году. Гости с любопытством следили за причудливыми восковыми фигурами и с нетерпением искали объяснения в книге. Когда очередь доходила до Гальки, у нее все время получались какие-то виноградные гроздья да кольца с голубками. Виноград был символом любви и брака, кольца обещали удачу и начало новых отношений. Подвыпившая молодежь хохотала: «Ну Галька дает! Когда под венец? А кто счастливчик-то?» Кирилл и Валечка держали ложечку с горячим воском вместе, но вопреки ожиданиям всех окружающих, фигуры, образовывающиеся в воде, получались менее романтическими – то обезьяна, то топор, то вообще штаны. По сборнику символов обезьяна означала ложного друга, топор – опасность, а штаны – развилку дорог. Валечка ужасно расстроилась.

– Ну что ты, лапоч-ч-чка. – Кирилл растянул шипящую согласную, смешно сложив губы в трубочку, словно разговаривая с маленьким ребенком. Погладив Валентину по щеке, он продолжил: – Это же все глупости. Если верить во всю эту дребедень, никаких нервов не хватит. И потом, чем тебе не нравится обезьяна? Очень славное животное. Умное, Дарвиным воспетое… Ну и вообще, у нас в России испокон веков гадают в Крещение, а не в Новый год. Так что настоящим объявляю гадание сие недействительным. Пойдем, выпьем и закусим, пока народ все не съел. Погадаем вдвоем в Крещение. Лады?

– Лады.

Однако погадать в Крещение молодым не удалось. Кирилл уехал с родителями в Москву на похороны какого-то родственника.

*****

В личной жизни Гальки действительно произошли изменения. В квартире на Приморской стал часто появляться некий Борис. Он заканчивал «Холодильник» и работал у своего старшего брата – афганского ветерана, открывшего частное предприятие по установке и ремонту кондиционеров.

Галька и Борис быстро нашли общий язык – оба они были из деревенских. Городские девчонки не нравились Борису, он считал их надменными и избалованными истеричками. Да и обнять их не за что – кости одни. Надо сказать, что и ленинградки отвечали ему взаимной антипатией. Галька же очень подходила ему как женщина – статная, высокая, вся налитая жизнью, как спелый плод или пышный пирог. Ни дать ни взять – героиня некрасовских строчек. Однако, прежде всего, Борис видел в своей избраннице родственную душу.

В Борисе Валечке очень запомнились две вещи – впечатляющий рост и огромные, почти квадратные мозолистые ладони. «Настоящий сибирский медведь», – подумала она, впервые увидев Галькиного ухажера. Борис не отличался разговорчивостью, обычно он угрюмо молчал, а если уж и говорил, то только о том, как функционируют холодильные агрегаты. Начиная беседу на эту тему, он уже не мог остановиться, вдавался в детали, рассказывая о сотовых конструкциях, применяемых в кондиционерах и рефрижераторных установках. От Бориса девушки, сами того не желая, узнали, что специальные соты необходимы для обеспечения ламинарного потока холодного воздуха. Эти элементы экспортируют, в основном, из-за рубежа. Борис был даже в командировке на одном из заводов США, видел цеха экструзии поликарбоната, специальные пилы, приводящие сотовые бруски в нужные формы. Интересно было бы получить лицензию на импорт таких композитных элементов. Можно было бы тогда снабжать все предприятия страны.

Сначала Галина и Валечка вежливо имитировали интерес к излагаемому Борисом. По прошествии же нескольких вечеров, проведенных за прослушиванием лекций о технологических процессах в холодильной промышленности, Галька начала обрывать монологи Бориса в самом их начале. Тот смущенно улыбался и замолкал. В принципе, он и сам рад был помолчать – к вечеру он сильно уставал.

В фирме брата он работал за всех: и за грузчика, и за монтера, и за менеджера по продажам. Сибирское здоровье, выносливость и железная воля позволяли ему утром сидеть на лекциях, днем таскать ящики с оборудованием и торчать на объектах, а по вечерам составлять коммерческие предложения для клиентов и готовиться к семинарам в институте. Несмотря на внешность мужлана, Галькин «жених» был очень неглуп. Однажды девчонки были просто ошарашены, обнаружив, что Борис отлично владеет техническим английским. Как-то Галька посетовала на дурацкие задания, которые они должны выполнять, чтобы получить зачет по техническим переводам. Борис попросил Гальку показать ей текст и неожиданно для всех перевел трудную статью, состоящую из двух страниц, фактически с листа, посмотрев в словаре только два термина. Единственное, что было ужасно, – это Борькино произношение.