Любовь Краснокутская - Черная мантия. Анатомия российского суда

• Название: Черная мантия. Анатомия российского суда
• Автор: Любовь Краснокутская
• Жанр: Политика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4320-0072-9

Книга «Черная мантия. Анатомия российского суда» войдёт в литературу, достоверно отразившую наше мутно-смутное время, когда инструментом власти стали провокации и фальсификации, к числу которых относится и так называемое «покушение на Чубайса». Никогда прежде так тщательно не препарировали ни один уголовный процесс, вскрывая гнойные пороки нынешней следственно-судебной системы, что и делает книгу захватывающим остро-сюжетным детективом.

Достоверность материалов «Чёрной мантии» подтверждают аудиозаписи всех 72-х заседаний суда.

---

Еще одно очень важное свидетельство: Чубайс ездит кортежем из ТРЕХ машин, при этом гаишники перекрывают движение в Жаворонках. Следовательно, охранники Чубайса единодушно врали о том, что Чубайс отправляется на работу как простой смертный и без охраны? Но если свидетель обвинения Филиппова сказала правду, – а с какой стати, какой смысл ей врать, – тогда зачем 17 марта 2005 года при выезде кортежа была удалена вторая машина охраны и отсутствовали гаишники на дороге?

Когда вошла хозяйка квартиры В. А. Гурина, прокурор начал с того: «При каких обстоятельствах Вы познакомились с подсудимым Яшиным?»

Гурина: «В 2005 году в феврале он пришел к моей подруге Римме Филипповой и спросил, не знает ли она, где можно снять квартиру. У меня тогда муж умер, квартира была свободна, я в Москве живу. Она позвонила ко мне, передала ему трубку. Так мы и познакомились».

Прокурор: «Ключи Вы ему отдавали?»

Гурина: «Да. Два ключа. И приезжала сама все время. Раза по два в неделю, обычно после обеда, в любой день».

Прокурор: «Кого Вы там встречали?»

Гурина: «Там ребята были, лет двадцати-двадцати пяти. Смотрели телевизор, готовили еду. Кто-то отдыхал. Двое-трое их обычно было».

Прокурор: «Вам известно, когда они съехали?»

Гурина: «Нет, дверь открыла, позвала – нет никого».

Прокурор: «Вам известно, что в Жаворонках проживал Чубайс?»

Гурина: «Конечно, об этом всему миру известно».

Прокурор: «Дорога, по которой ездил Чубайс, где проходит?»

Гурина: «Рядом с домом, но всю дорогу из окна не видно, только кусочек».

Прокурор: «Вы лично не видели, как Чубайс выезжает на работу?»

Гурина: «Нет, я такого счастья не удостаивалась».

Прокурор: «Как Яшин объяснил, кто будет жить в квартире?»

Гурина: «Он сказал, что ребята будут жить. Мы, – говорит, – работаем на лесном участке, посменно».

Шугаев, адвокат Чубайса: «В квартире какие-то их вещи были?»

Гурина: «Две сумки были небольшие».

Шугаев: «Вы не спрашивали, что у них в этих сумках?»

Гурина удивленно разглядывает адвоката: «Вы как себе это представляете?»

Шугаев: «Как ребят звали?»

Гурина: «Два Алексея, Егор, Игорь…».

Шугаев: «О чем говорили?»

Гурина: «О детях, у кого-то из них дети были».

Шугаев: «Вы предупреждали о своем приезде?»

Гурина: «Нет, приезжала неожиданно».

Яшин: «Видели ли Вы в своей квартире оружие, боеприпасы, средства наблюдения, бинокли, кинокамеры?»

Гурина изумленно: «Нет, не видела».

Яшин: «Вы заходили в квартиру после взрыва?»

Гурина: «Да, в тот самый день. Я приехала, ребята смотрели новости по телевизору. Я им сказала: кто-то взялся за дело, а до конца доводить не умеет».

Разулыбался весь зал, даже адвокаты, как с одной, так и с другой стороны. Даже судья усмехнулась. Прокурор спрятал улыбку между листами уголовного дела. Бедный Чубайс! – вот истинная цена его популярности в народе.

Судья поспешила реабилитироваться за свою усмешку и строго вопросила: «Как же Вы посчитали возможным сдать квартиру незнакомому человеку, даже не спросив его документов?»

Гурина нимало не смутившись: «А у меня там брать нечего!»

Судья: «Как же Вы могли зайти в квартиру с неизвестным человеком?»

Гурина отважно: «А я и сейчас зайду».

Судья: «Вы не спрашивали, зачем Яшину квартира в Жаворонках?»

Гурина рассудительно: «Зачем я буду спрашивать? Это же неприлично! У каждого свое дело».

Судья: «Если квартира снималась для ребят, которые работали, то почему они днем находились дома?»

Гурина: «Сказали, что работают по очереди. Меняются, пилят лес. А один из них постоянно был дома, еду готовил».

Судья: «Можно их было принять за рабочих?»

Гурина оскорбилась за весь рабочий класс: «А чем это рабочий человек от других людей отличается?! Если у кого с деньгами плохо, вот и работает, почему бы нет».

Судья уточняет: «Рабочая одежда у них была?»

«Я не проверяла», – все еще недовольная классовым высокомерием судьи бурчит старушка.

Судья: «Вы не спрашивали того, который постоянно был в квартире и готовил пищу, на сколько человек он готовит?»

«Ну, неприлично же это спрашивать!», – Гурина назидательно повышает голос и с неприязнью смотрит на судью.

Впереди самое главное и сенсационное. Прокурор озвучивает допрос Гуриной на следствии: «Мы договорились о встрече с Игорем на следующий день и встретились с ним около 12 часов в квартире. Игорь приехал на встречу в белом автомобиле, модель которого я не знаю, однако я запомнила фрагмент гос. номера автомобиля «443», не один, а с мужчиной, представившимся Егором. Игорь – мужчина в возрасте 35–40 лет, рост 180–185 см, круглое лицо, темные волосы, плотного телосложения, без особых примет. Егор – возраст 20–25 лет, рост 175–180 см, волосы темные, плотного телосложения, спортивного типа. Мы договорились с Игорем о сдаче квартиры за 300 долларов США. Игорь по моей просьбе отдал 200 долларов и 100 долларов рублями. Я отдала ключи от квартиры Егору, после чего Игорь вместе с водителем подвез меня до станции Жаворонки, и я уехала в Москву».

Явные противоречия в показаниях выпирали, как забродившее тесто из квашни. Принялись выяснять их причину.

Прокурор: «В показаниях Вы говорите, что машина, на которой Вас подвозил Игорь, была белая, госномер 443, а на суде – что эта машина была серая. Так какая она была?»

Гурина разводит руками: «Светловатая она была».

Прокурор: «Вы упомянули Егора в показаниях. Это кто?»

Гурина: «Ну, тот, который еду готовил».

Прокурор: «А водителя машины Вы рассмотрели?»

Гурина: «Нет».

Прокурор, осторожно намекая на внешность подсудимого Миронова, спрашивает: «Водитель был в очках или без очков?»

Гурина: «Не могу сказать».

Адвокат Чубайса, уже без намеков показывая рукой на Ивана Миронова, чья «Хонда», по версии следствия, была той самой автомашиной, что подвозила квартирную хозяйку, и номер она имела 443: «В ком из присутствующих здесь Вы узнаете водителя?»

Гурина категорично: «Ни в ком».

Михалкина, адвокат Миронова: «Вы автомашину с номером 443 хорошо запомнили? Опишите ее».

Гурина поджала губы: «Я в машинах не разбираюсь».

Михалкина: «Егор и водитель автомашины – это одно лицо?»

Гурина: «Нет».

Михалкина: «Посмотрите на моего подзащитного. Он похож на Егора?»

Гурина вглядывается в Миронова: «Думаю, нет».

Миронов: «В протоколе Вашего допроса есть фраза: «Я запомнила только фрагмент гос. номера 443». Это Ваши слова?»

Гурина молчит. «Фрагмент гос. номера» – явно не из ее лексикона.

Михалкина: «Вы подтверждаете свои показания в части: «Ключи от квартиры я отдала Егору, после чего Игорь вместе с водителем подвез меня до станции Жаворонки, и я уехала в Москву»?»

Гурина взрывается: «Да не говорила я этого! Когда я ехала на машине, откуда я тогда Егора знала! Ключи я отдавала Игорю. Один он был!»

Подсудимый Квачков: «Скажите, пожалуйста, Егор – это водитель или нет?»

Гурина возмущенно: «Нет! Ехал шофер, я его не знаю. Кроме Яшина я вообще там никого не видела и ключи я отдавала ему!»

Подсудимый Найденов: «Скажите, пожалуйста, текст протокола Ваших показаний на следствии – это действительно Ваши слова?»

Судья снимает вопрос, наставляя присяжных: «Оставьте без внимания слова Найденова. Это намек на то, что протокол допроса написан следователем».

Миронов: «Вы подтверждаете свои показания в части: «Мы договорились с Игорем о сдаче квартиры, после чего я отдала ключи от квартиры Егору»?

Старушка Гурина в гневе: «Я ключи отдала Яшину. Чего крутят-вертят!? Я никакого Егора не видела!»

Судья: «Вы говорили, что Игорь приехал на белой автомашине с мужчиной, который представился Егором. Далее описывается его внешний вид».

Гурина тяжко вздыхает: «Я не говорила, что он приехал с Егором. Ни о каком Егоре вообще не было разговора. Я вообще не знала сначала, что Игорь приехал, а не пришел. Это потом мы спустились, и я спросила, подвезет ли меня Игорь».

Судья, поняв, что свидетельница камня на камне не оставляет от своих показаний на следствии, ради которых обвинение заявило ее свидетелем, возмущается: «Почему же Вы согласились с таким протоколом допроса?»

Гурина: «Да черти чего! Не было никакого Егора! И водителя я не рассмотрела толком. Мне пять-семь минут ехать до станции, когда смотреть-то было!»

Чего же добилось обвинение, выставив на суде двух старушек, которые, по мнению прокурора, должны были закрепить своими показаниями правоту обвинительного заключения о тщательной подготовке подсудимыми покушения? Свидетели не только не подтвердили выводы следствия, наоборот, они показали на суде, как фабриковалось дело, когда воспользовавшись возрастом и слабым зрением бабушек, следователь вплел в их показания то, что необходимо было следствию. Явная фальсификация!

«Я думал, что это розыгрыш» (Заседание четырнадцатое)

В суде – новый свидетель. Его не допрашивали ни на следствии, ни в прежних коллегиях присяжных. Хотя он, безусловно, того заслуживал, ведь это тот самый Швец, который в мартовские дни 2005 года возглавлял ЧОП «Вымпел-ТН», охранявший Чубайса. Тот самый Швец, который скомандовал звонившему ему под обстрелом Моргунову: «Не стрелять!», обрекая своих подчиненных пасть без сопротивления на поле брани. И вот теперь Сергей Константинович Швец стоял перед присяжными: «Утром в девять – начале десятого мне позвонил Моргунов Сергей и сказал, что их обстреливают на трассе из автоматического оружия. Он сказал: нападавшие уходят в сторону Минского шоссе, а мы укрылись за машиной. После этого я позвонил в Службу безопасности РАО «ЕЭС», поставил в известность их руководителя и в дальнейшем они предприняли собственные действия».