Иван Попко - Черноморские казаки (сборник)

• Название: Черноморские казаки (сборник)
• Автор: Иван Попко
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3672-7

…Безвозвратно канула в прошлое упраздненная, позабытая Запорожская Сечь. Но не погиб казачий дух на южных рубежах России. И в 1787 году бывший запорожец Сидор Билый вновь собирает вольные казачьи команды – меж Бугом и Днестром, у рубежей Новороссийской провинции. Через пять лет пришлось казакам перебираться на Кубань, где и родилось Черноморское Казачье Войско. А в XIX веке его летописцами стали легендарные казачьи историки – Иван Диомидович Попко и Прокопий Петрович Короленко. Их-то труды, давно ставшие библиографической редкостью, и составили эту книгу – бесценный подарок ревнителям истории Отечества.

---

Как около пастбищ, хищный зверь, так около рыболовных вод промышляет шумными стаями хищная птица: пеликан (баба-птица), баклан, цапля, нырок и мартышка – martin pecheur. В нравах этих крылатых рыболовов подмечаются черты, достойные внимания естествоиспытателя, или, по крайней мере, естествонаблюдателя. Пеликан и баклан, соперники по ремеслу, отличаются, к удивлению, дружбой и взаимной услужливостью. Когда, при холодном ветре и пасмурной погоде, рыба сбивается в колоды и опускается ко дну; когда тяжелый и важный пеликан безуспешно погружает в мутные волны свой нос, длинный и закругленный, как щипцы кузнеца, тогда проворный и ловкий баклан ныряет на дно, выносит оттуда добычу и поделяется ею с своим высокостепенным, но голодным соседом. После завтрака благодарный пеликан принимает под свое широкое и теплое крыло и обогревает промокшего до костей водолаза. Увидав из камыша эту странную чету: неподвижного, невозмутимо-важного пеликана в огромном жабо, и торчащую из-под его крыла вертлявую голову баклана с красными, плутовскими глазами, охотник позабудет о выстреле и покатится со смеху. Вот они: меценат и сочинитель похвальных од – в перьях! И не правда ли, что человеку стоит только заменить своим разумным покровительством приютное крыло тяжелой птицы, чтоб сделать баклана для рыболовства тем же, чем делаются на рукавице охотника сокол и ястреб для птицеловства? Если верить путешественникам, – да как же, впрочем, им и не верить? – в Китае действительно существует подобный род рыболовной охоты.

Во всех рыболовных местах, лежащих в черте морских, приморских и речных вод, находится рыбопромышленных заведений, называемых забродами, более 300. Из них рыбоспетных заводов до 200. По этим заведениям действует: кармаков, или крючьев 700 тысяч, волокуш 80, неводов 30 (самая большая длина невода тысяча сажен), сетей 500, лодок разной величины и под разными наименованиями, как-то: дубов, баркасов, дощаников и каюков 300 и рыбаков 3000 человек. На приготовление рыбы потребляется до 200 тысяч пудов соли в год[22].

Рыболовный завод составляют: помещение для рабочих, магазин продовольственных и других необходимых для них запасов, амбар для соли, комяги, или солила, устроенные в виде больших закромов, рыболовные снасти и приборы, как-то: для открытых вод – невода, волокуши и кармаки; для гирл, устьев и вообще малых и тесных вод – сети, вентери, сандови и разных родов самоловы; сверх того, для зимних подледных тоней – топоры, ломы, багры, бузлуки – подвязные подковы к сапогам для твердой ходьбы по льду. Производство рыбной ловли посредством показанных снастей общеизвестно. Мы скажем несколько слов о тех только рыболовных способах, которые не везде известны, или которых употребление не слишком обширно. Вот, например, способ, составляющий скорее удальство охотника, чем работу промышленника, и подходящий к тем способам, какими китов ловят.

В безоблачные летние дни, при совершенном спокойствии в воздухе и на море, морская рыба, преимущественно белуга, подходит к устьям рек и гирлам лиманов «обмывать жабры пресной водой»[23], и, всплывая на зеркальную поверхность взморья, приходит в неподвижное, сонное состояние. Вооружась сандовями, то есть железными трезубцами, насаженными на шесты, к которым прикреплена длинная бечева, ловкие рыболовы тихо подплывают на лодках к дремлющим рыбам и, сколько есть силы, пускают в них сандовями. Ощутив удар, рыба стремительно идет в глубину, унося в своем туловище железо сандови, которой привязь между тем свободно попускается с лодки. Чрез короткое время пораженная рыба лишается сил и без труда притягивается к лодке. Этот род рыболовства требует меткости и силы в ударе (здесь-то казацкая рука наметывалась когда-то на удары пикой) и глубокой тишины в подъезде: не только от малейшего шума, всплеска, но даже от тени, упавшей от лодки на поверхность воды, рыба пробуждается и, встрепенувшись, исчезает в морской пучине.

В Таманском заливе ловят рыбу камбулу с помощью огня. Выбрав темную и тихую ночь, отправляются на промысел в двух лодках, между которыми, от борта одной до борта другой, протянута при самой поверхности воды рогожа. На лодках зажигается яркий огонь. Рыба всплывает на свет, вспрыгивает над водой и падает на рогожу, а оттуда, разумеется, поступает в мешок.

В устьях мелких степных речек большими количествами ловится по весне тарань. Эта скромная рыба, приготовляемая впрок, составляет для казака такую же насущную потребность в быту домашнем, как добрый друг русского воина сухарь в быту походном. Вяленая и копченая тарань расходится, с весны, сотнями тысяч по всему Черноморью и составляет запас здоровой пищи для косарей на время летних постов. Для лова тарани употребляется вентерь[24]. Это огромный самолов, устроенный из нити и обручей так, что зашедшая в него нехитрая и смирная рыбка, какова тарань, не может найти обратного выхода. Тарань в море то же, что овца на суше: стоит только одной войти с простоты в самолов, за ней ввалится целый табун. Вентеря ставятся один за другим, вдоль речного устья. От каждого из них раскинуты на обе стороны крылья, направляющие рыбу в ловушку. Рыба идет сперва вверх, против течения реки, стало быть из моря в степь, а потом, когда вымечет икру, отходит назад в море, уж по течению реки. В первом случае она называется «ходовик», а в последнем «утекач». Само собой разумеется, что ходовик наполняет вентеря передние, а утекач, в свою очередь, задние, делающиеся передними. В средние же ставки попадает лишь то, что не попало ни в передний, ни в задний вентерь. По-видимому, средние ставки должны быть самые невыгодные. Но как они, по своему серединному положению, не остаются без дела ни при наступательном, ни при попятном походе рыбы, то двойной, хотя и умеренный лов приводит их выгоды в равновесие с выгодами крайних ставок. Горациева златая средина и здесь не остается в накладе. Однако в отклонение споров да перекоров, рыболовы разбирают места для вентерных ставок по жребию.

Чернь морских рыб – тарань никогда не поступает на рыбоспетные заводы. Легионы ее, попадающие в морские неводы и волокуши, выпускаются обратно в море или отдаются за дешевую цену, прямо из волокуш и неводов, жителям приморских куреней и поселков. Сотни семейств, не имеющих достатка для производства лова собственными средствами, являются к чужим тоням с подвижными солилами и, забирая тарань из снастей, солят и спеют (сушат. – Примеч. ред.) ее мелкими партиями. Этот второстепенный промысел называется «толовирством». Само собой разумеется, что забродчик смотрит с некоторым неуважением на толовирщика, который является с поклоном только туда, где есть удача; а от несчастливых тоней идет дальше, как муравей от пустой житницы.

Все рыбопромышленные воды принадлежат войсковой казне и отдаются на откуп, от которого получается дохода в год 82 тысячи рублей[25].

Лов рыбы разделяется, по числу годовых времен, на четыре периода: «весняный», с ранней весны до мая; «меженный», с мая до сентября; «просольный», с сентября до замерзания заливов и взморьев, и «подледный», от замерзания до вскрытия лиманных и морских вод. Первый из этих периодов, начинающийся в минуту пробуждения от зимнего замиранья всех жизненных сил природы, разлития рек и вторжения пресных вод в морские лиманы, составляет золотое время для рыболовов. Тогда белая морская рыба подходит к берегам для помета икры; она ищет теплых, мелких и спокойных вод, и несметными полчищами заходит в ерики и лиманы, в эти естественные садки и ловушки. Противоположную крайность представляет период меженный. Рыба перемежается, заброды пустеют, и немногих забродчиков, остающихся верными своим мрежам, народная поговорка относит к разряду людей сомнительного трудолюбия: «на межень иде лежень».

Осенний период называется просольным, потому что вылавливаемая, в продолжение его, рыба не спеется и не в корень, а слегка просаливается. Уловы просольного и подледного периодов отличаются не столько количеством, сколько качеством рыбы; в это время бывает она особенно вкусна. Лучшие балыки приготовляются из февральской и мартовской рыбы.

Для подледных тоней вырубаются две большие полыньи, на расстоянии нескольких сот сажен одна от другой. На обе стороны от той и другой полыньи пробивается полукругом множество малых и частых прорубей, охватывающих своим расположением обширную площадь. На поверхности этой площади стараются как можно меньше ходить и шуметь, чтоб рыба под льдом не полошилась. Совокупность полыней с прорубями имеет вид вместительного знака и называется «сал». (На открытой воде так называется всякое пространство, захваченное снастью.) В одну из полыней невод погружается, а в другую вытягивается. Полукруговые линии боковых прорубей служат путями для провода неводных урезов, с помощью шестов и багров, под льдом, от полыньи погрузной до высыпной. Подледный лов дело не легкое. Чтоб управиться с одной неводной тоней – дня мало.