Мэри Нортон - Добывайки (сборник)

• Название: Добывайки (сборник)
• Автор: Мэри Нортон
• Жанр: Сказка
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65608-0

Предлагаем юным читателям книгу о необыкновенных существах – добывайках – известной английской писательницы Мэри Нортон. К сожалению, в нашей стране имя Мэри Нортон менее известно, чем имена других детских писателей.

Первые книги Мэри Нортон были написаны около пятидесяти лет назад. И с тех пор каждое новое поколение ребят и на родине писательницы, и во многих странах мира заново открывает для себя удивительный мир ее сказочных историй.

Добрая и мудрая книга о добывайках многое откроет внимательному читателю – и маленькому, и уже повзрослевшему.

---

– Задержи дыхание, – сказал он, – и считай до десяти.

– Ты не можешь почитать их мне? – спросил мальчик у Арриэтты.

– Могу, – ответила Арриэтта, – но я бы лучше почитала что-нибудь новое.

– Но ты же не приходишь ко мне, – жалобно протянул мальчик.

– Верно, – сказала Арриэтта. – Теперь буду приходить.

– Под, – шепнула Хомили, – ты слышал, что она сказала?

– Да-да, – шепнул Под, – не волнуйся…

– Хочешь посмотреть кладовые? – спросила Арриэтта, и Хомили прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик.

Под взглянул наверх.

– Эй! – позвал он, стараясь привлечь к себе внимание мальчика. – Положи крышу на место, – попросил Под, стараясь говорить убедительно и деловито, – мы замёрзнем.

– Хорошо, – согласился мальчик, но голос его звучал нерешительно, он потянулся за куском пола, служившим им потолком. – Заколотить гвоздями снова? – спросил он и взял молоток.

– Конечно, заколотить, – сердито сказал Под.

– Понимаете, – сказал мальчик, – там, наверху, у меня есть ещё вещи…

Под заколебался, а Хомили толкнула его локтем:

– Спроси – какие, – шепнула она.

– Какие? – спросил Под.

– Вещи из старого кукольного дома, который стоит на верхней полке шкафа возле камина в классной комнате.

– Не видел там никакого кукольного дома, – проворчал Под.

– Он стоит под самым потолком, – сказал мальчик, – вам снизу не видно; надо встать на полку, чтобы добраться до него.

– А какие вещи есть в этом домике? – спросила Арриэтта из гостиной.

– О, самые разные, – отозвался мальчик. – Ковры на полу и на стенах, и кровати с матрасами, и птичка в клетке – ненастоящая, конечно, – и кастрюли, и столы, и пять позолоченных стульев, и пальма в кадке, и блюдо с тортом из папье-маше, и ещё одно – с бараньей ногой…

Хомили наклонилась к Поду.

– Скажи ему, чтобы он прибил потолок… чуть-чуть, – шепнула она.

Под вытаращил на неё глаза, и она изо всех сил закивала головой и крепче стиснула руки. Под обернулся к мальчику.

– Хорошо, – сказал он, – прибей потолок, но легонько, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Пару гвоздиков тут и там…

Глава шестнадцатая

И вот в их жизни наступила новая пора, такое им и во сне не снилось! Каждую ночь крыша взлетала вверх – и появлялись новые сокровища: настоящий ковёр для столовой, крошечный совок для угля, жёсткий диван с подушками, обтянутыми узорчатой тканью, двуспальная кровать с покрывалом, односпальная ей в пару с полосатым матрасом, картины в рамах вместо марок, плита, которую нельзя было топить, но которая так мило выглядела в кухне, овальные столы, и четырёхугольные столы, и маленькие секретер с одним ящиком, два платяных шкафа из кленового дерева (один с зеркальной дверцей) и комод с изогнутыми ножками… Хомили не только привыкла к тому, что крыша над её головой поднимается каждую ночь, но дошла до того, что предложила Поду приделать к ней петли.

– Мне не нравится, что потолок надо приколачивать, от этого в комнатах такая пыль!

Когда мальчик принёс им фортепьяно, Хомили стала просить Пода, чтобы он сделал им гостиную.

– Рядом со столовой, – сказала она, – а кладовую отодвинь подальше. Тогда будет куда поставить эти золочёные кресла, о которых он столько говорит, и пальму в кадке…

Однако Под порядком устал от передвигания мебели и с нетерпением ждал спокойных вечеров, когда он сможет дремать у очага в своём новом красном бархатном кресле. Не успевал он поставить комод в одном месте, как Хомили, выйдя из комнаты и вновь войдя, чтобы «получить впечатление», заставляла переставлять его в другое – «на пробу». И каждый вечер, как раз тогда, когда Под привык ложиться спать, потолок взлетал вверх и появлялись новые вещи. Но Хомили была неутомима, глаза её блестели, щёки горели румянцем, и хотя целый день они только и делали, что толкали и тащили новую мебель то туда, то сюда, она не могла угомониться и подождать до утра.

– Только попробуем, – умоляла она, поднимая один конец тяжёлого кукольного серванта, так что Поду не оставалось ничего другого, как поднять другой конец, – на это не уйдёт и минуты.

Но Под прекрасно знал, что в действительности пройдёт не один час, пока наконец, измученные и вспотевшие, они не свалятся в постель, да и тогда Хомили будет время от времени вскакивать, чтобы бросить «последний взгляд».

Тем временем в благодарность за все эти сокровища Арриэтта читала мальчику вслух – на лужайке позади вишни. Он лежал в траве на спине, а она стояла у его плеча и говорила, когда пора переворачивать страницу. Какими счастливыми казались ей потом эти дни – голубое небо, ветви вишни над головой, тихий шелест травы под ветром и большое внимательное ухо мальчика рядом. Она во всех подробностях изучила это ухо, все бугорки, впадинки и извилины. Иногда, осмелев, она прислонялась к плечу мальчика. Пока она читала, он лежал тихо-тихо и всегда горячо благодарил её потом. Перед ними обоими открывались новые миры… диковинные миры для Арриэтты. Она очень много узнала, но кое-что из этого ей было трудно принять. Она осознала раз и навсегда, что земля, на которой они жили, вертится вокруг своей оси вовсе не ради маленького народца. «Но и не ради большого», – напоминала она мальчику, когда видела, что он улыбается чему-то про себя.

Под вечер Под приходил за ней – очень усталый Под, растрёпанный и пыльный – и уводил её пить чай. А дома её ждала возбуждённая Хомили и новые сюрпризы.

– Закрой глаза! – кричала Хомили. – Теперь можно! – И Арриэтта, словно в счастливом сне, видела, что её дом меняется с каждым часом. Что только её не ждало! Однажды её встретила кружевная занавеска на решётке, подхваченная розовой лентой.

Единственное, что печалило Хомили, – отсутствие гостей; им некого было позвать, никто не наносил им визитов, никто не забегал к ним на огонёк; ни восторженных охов и ахов, ни завистливых взглядов. Чего бы Хомили ни отдала за Клавесинов или Надкаминных! Даже Захомутники, и те были бы лучше, чем никто!

– Напиши дяде Хендрири, – предложила Хомили Арриэтте, – и всё расскажи ему. Хорошее, длинное письмо, ничего не пропусти!

Арриэтта начала писать на куске ненужной теперь промокашки, но чем дальше она писала, тем скучнее становилось письмо – не письмо, а прейскурант магазина или каталог вещей в доме, который сдают внаймы со всей обстановкой. То и дело ей приходилось вскакивать с места, чтобы пересчитать ложки или посмотреть незнакомые слова в словаре, и вскоре она отложила письмо – у неё было так много интересных занятий, так много новых книг, так много тем для бесед с мальчиком!

– Он болел, – рассказывала она матери и отцу. – Его прислали сюда поправляться на свежем воздухе. Но скоро он снова уедет в Индию. Ты знаешь, – спрашивала она поражённую Хомили, – что арктическая ночь тянется полгода? И что расстояние между полюсами меньше, чем расстояние между двумя противоположными точками экватора, соединёнными диаметром?

Да, это были счастливые дни, всё и дальше шло бы хорошо, как говорил впоследствии Под, если бы они добывали только из кукольного дома. Никто из взрослых, по-видимому, даже не помнил о его существовании, поэтому никто не хватился бы пропажи. Однако гостиная наверху по-прежнему оставалась для них большим искушением; в неё так редко теперь заходили, там было так много столиков с безделушками, до которых Под раньше не мог добраться, и, конечно, мальчик мог открыть дверцы стеклянной горки.

Сначала он принёс им серебряную скрипку, затем серебряную арфу, которая доходила Поду до плеча; и он натянул на неё струны из конского волоса, вытащенного из дивана в кабинете.

– Мы будем устраивать музыкальные вечера! – воскликнула Хомили, когда Арриэтта тронула пальцем струну и в комнате раздался тихий, глухой звук. – Если б только, – с жаром продолжала она, крепко сжимая руки, – отец взялся за гостиную! – Она теперь чуть не каждый вечер накручивала волосы на папильотки и с тех пор, как навела порядок в доме, иногда даже переодевалась к ужину в атласное платье; оно висело на её плечах как мешок, но Хомили называла его туникой. – Мы могли бы использовать твой раскрашенный потолок, и у нас достаточно деревянных кубиков, чтобы сделать настоящий паркэт. – Она произносила это слово точь-в-точь как когда-то Клавесины.

Даже тётя Софи далеко наверху, в своей роскошной неубранной спальне, заразилась духом дерзаний, который волнами радости заливал весь старый дом. Несколько раз за последнее время Под заставал её на ногах. Теперь он приходил к ней не затем, чтобы брать что-нибудь, а просто чтобы отдохнуть: эта комната стала, если можно так выразиться, его клубом, местом, где он спасался от «мирских тревог». Больше всего Пода тревожило новоприобретённое богатство; даже в самых необузданных мечтах он и представить себе не мог такого количества вещей. Он чувствовал, что Хомили давно уже следовало бы остановиться; право же, их дом и без того достаточно великолепен. К чему все эти алмазные табакерки и миниатюры в усыпанных драгоценностями рамках, эти филигранные пудреницы и дрезденские статуэтки – всё, как ему хорошо было известно, из горки, которая стояла в гостиной. Они прекрасно могли без них обойтись; что толку от пастушки ростом с Арриэтту или огромных щипцов, которыми снимают нагар с огромных свеч? Сидя возле каминной решётки, где он мог погреть руки, Под смотрел, как тётушка Софи бродит по комнате на костылях. «Не удивлюсь, если она как-нибудь спустится вниз, – уныло размышлял он, слушая знакомую ему историю, как она была приглашена к завтраку на королевскую яхту, – и уже тогда сразу заметит, что её вещи пропали».