Галина Иванченко - Идея совершенства в психологии и культуре

• Название: Идея совершенства в психологии и культуре
• Автор: Галина Иванченко
• Жанр: Культурология
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89357-240-7

Стремление человека к совершенству присуще человеку издавна, но в XX веке проявилась его неоднозначность. В монографии прослеживается история развития понятия «совершенство» от античности и Древнего Востока до XX века, а также понятий «идеального человека» и «нового человека». Предлагается классификация процессов самосовершенствования; такие состояния, как вера, любовь, одиночество рассматриваются в их влиянии на эти процессы. Анализируется специфика совершенных художественных произведений (шедевров) и их восприятия.

Специалистам в области психологии, философии и социологии культуры, студентам гуманитарных вузов, широкому кругу читателей.

---

В исламе подчеркивается абсолютная трансцендентность и совершенство Бога. Наверное, поэтому совершенство (точнее, совершенствование), культивируемое в рамках данной религии, ориентировано на практические дела (пост, милостыня и т. д.). Например, в хадисах (высказываниях пророка Мухаммада, не вошедших в Коран), можно встретить следующее: «Совершенна вера того человека, чья рука или язык спасли мусульман», «Наиболее совершенна вера у верующих с превосходным нравом. А лучшие из вас – те, которые хорошо относятся к своим женам», «Наиболее совершенна вера у верующих с превосходным нравом, которые любят друзей и которых любят друзья. И нет добра в том, кто не любит друзей и кого не любят друзья». То есть, совершенство мусульманина основано на нравственности, на соблюдении моральных предписаний.

Совершенство – одно из ключевых понятий в арабо-мусульманской философии. Понятие совершенства выражается терминами «камал», «тамам», «тамамиййа» (полнота) и разрабатывается во всех школах начиная с арабоязычного перипатетизма, отмечает А. Смирнов (2000). Противоположностью совершенства выступает ущербность (накс, нуксан). Термин же «совершенный человек» в суфийской и вообще в классической арабо-мусульманской мысли был введен основоположником философского суфизма Мухйи-ад-дином Ибн Араби (1165–1240), известным среди суфиев по прозвищу «Величайший шейх» (об онтологических, космологических и гностических аспектах учения Ибн Араби см. напр.: Ибрагим, 1991; Шукуров, 2004).

В традиции трактатов, носивших название «Тахзиб ал-ахлак» («Исправление нравов»), «совершенный человек» (’инсан тамм) понимается как обладающий похвальными этическими качествами и избавленный от порицаемых, а путь совершенствования – как ясное осознание различия между добродетелями и пороками и самоконтроль ради развития первых и устранения вторых. Совершенствование связывается с приобщением к высшему рангу бытия и освобождением от всякой связанности с низшими, материальными ступенями; оно достигается за счет утончения души и ее уподобления высшим началам. Наряду с этим сугубо созерцательным и индивидуалистическим идеалом энциклопедист ал-Фараби (ок. 870–950), представитель арабоязычного перипатетизма, развивает концепцию общественного совершенства, достигаемого в «добродетельном городе» благодаря правильности взглядов его главы, строгой общественной иерархизации и регламентации всякой деятельности («Трактат о взглядах жителей добродетельного города»).

Согласно исмаилизму, смысл человеческой жизни заключается в переходе от совершенства, состоящего в том, чтобы обладать душой, то есть жизнью и «могуществом» (способностью к действию), к более высокому совершенству (разуму). Совершенствование представляет собой гармоническое сочетание практического и созерцательного начал, а его возможность обеспечивается субстанциальным единством души и абсолютно совершенного Первого Разума как жизни. В отличие от других школ, в исмаилизме результат совершенствования понимается не как «соединение» индивидуальной души с Первоначалом, а как создание подобия Первоначала – самостоятельной метафизической сущности, возникающей в завершение исторического и космогонического процесса как единство всех достигших совершенства человеческих душ.

В суфизме понятие совершенства трактуется таким образом, что совершенство состоит не в отличии высшего от низшего, а в неотделенности их друг от друга. Так, например, совершенство бытия состоит в сочетании вечного и временного, невозможных одно без другого. Каждое сущее виртуально столь же совершенно, как любое другое и мир в целом. Поэтому, строго говоря, совершенство не может быть достигаемо как предельное состояние, ибо и так виртуально присуще всякой вещи, в том числе и человеку, ежемгновенно оказывающемуся единым с Первоначалом. Проблемой является неосознание человеком своего совершенства, поэтому практический суфизм ставит акцент на пробуждении внимания к этому факту. Понятие «совершенный человек» (’инсан камил) трактуется как метафизическое: человек единственное сущее, воплощающее во временном существовании все «небытийные соотнесенности» (универсалии) его вечностной стороны.

Итак, в исламе образ Совершенного Человека выявляется не в процессе совершенствования человека, то есть его духовного продвижения от греха к божественной полноте бытийственности. В суфизме существует самостоятельное понятие и отдельный образ Совершенного Человека. Его парадигмальность по отношению ко всему человечеству не исчерпывает всех функций этого образа. Ведь ориентация на парадигмальный образ бывает и порочна – люди не должны быть похожи друг на друга. У каждого из них, как указывают тексты, свой порог совершенствования. Сам же Совершенный Человек от-единен от мира Творения, будучи рожденным в божественном сне и воплощая собой само Творение в свернутом виде (Шукуров, 1997).

1.3. Становление понятия о совершенстве в христианской традиции

Теперь обратимся к особенностям понимания совершенства в рамках христианской религии, к тому, какое место ценность совершенства занимает в христианстве.

В Евангелии предлагается подражать совершенству Самого Бога: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Это удивительное предписание занимает в Новом Завете то место, которое занимало в Ветхом Завете предписание: «Будьте святы, потому что Я свят» (Лев. 11:45; 19:2). В переходе от одного к другому явственна перемена точки зрения.

Евангелие отдает должное совершенству ветхозаветных праведников, ожидавших грядущего с открытой душой. Но, поскольку проведение в жизнь закона самодовольно замыкалось само в себе, то это было всего лишь ложное совершенство. Открыв людям во всей полноте, что Бог Святый есть Бог любви, Иисус дает новое направление требованию совершенства, без которого нельзя приблизиться к Богу. Дело больше не в сохранении целостности, но в получении и распространении даров Божиих, любви Божией. Тот, кто хочет принять спасение, принесенное Иисусом, должен признаться в грехах своих, не вменять себе в заслугу какие-либо свои личные преимущества и доверяться только благодати. Не все призваны к одному и тому же виду действенного отречения, но тот, кто избрал путь совершенства, должен идти по нему самоотверженно. Совершенство, к которому призваны дети Божии, есть совершенство любви. В Евангелии говорится о любви ко всем людям без различия, о любви, простираемой даже на врага и на преследователя. Идея совершенствования отныне связана с идеалом совершенства, воплощенном во Христе (Словарь библейского богословия, 1998, с. 1077–1080). Достижение совершенства, насколько это вообще возможно для христианина, может быть осуществлено в монашестве и является его целью (см. напр.: Flew, 1934, p. 158–159).

Уже в апостольский период в христианской церкви появляются различные течения – например, иудеохристианство (связанное с именами апп. Петра и Иакова) и эллинистическое христианство (ап. Павел). Как и в любой другой религии, появляются также различные секты и еретические движения. Изменяется социокультурная ситуация – изменяется и церковь, а христианские философия и богословие стремятся дать ответы на все «вызовы истории». И хотя общие представления о совершенстве (идеи совершенного Бога и необходимости совершенствования человека во Христе) меняются незначительно, каждый период христианской истории дает что-то новое, по-своему расставляет акценты.

По словам современного богослова Г. Кюнга, «в истории христианства можно различить шесть эпохальных общих констелляций, которые конфликтуют друг с другом до сих пор: 1) иудео-христианская апокалипсическая парадигма церкви первоначального христианства, 2) греко-эллинистическо-византийская парадигма древней церкви, 3) римско-католическая парадигма средневековой церкви, 4) реформаторско-протестантская парадигма лютеровского христианства, 5) просветительско-модернистская парадигма либерального протестантизма, 6) современная постмодернистская парадигма экуменического христианства» (Кюнг, 1993, с. 66).

Целенаправленное сопоставление античной и христианской традиций содержится в работе С.С. Хоружего «Концепция Совершенного Человека в перспективе православной антропологии» (Хоружий, 1997). Автор внимательно прослеживает сложный комплекс представлений о совершенстве человека в античной традиции (орфики, пифагорейцы, Платон). Для христианина же истинное совершенство есть истинное соединение с Богом. Из этого следует, что смысл совершенствования состоит во вхождении в божественное бытие, «в некоторый эсхатологический, метаисторический и мета-антропологический горизонт». Обращение к понятию «мета-антропология» придает работе С.С. Хоружего особую методологическую и содержательную значимость, что выводит предпринятое обсуждение образа Совершенного Человека на принципиально новый уровень. Автор настаивает на том, что понятие совершенства в христианской доктрине не есть понятие антропологического, но прежде всего мета-антропологического плана. И вот пояснение самого автора: «Мета-антропологический характер понятия “совершенства человека” изымает это понятие из круга категорий эмпирического существования, представляя его как предельно радикальный и предельно проблематичный (ибо зависящий от Божией воли и содействия, гарантий коих никому не дано), заведомо недосягаемый в эмпирии идеал» (там же). Вместе с тем выведение рассуждений о христианском Человеке на принципиально новый уровень понимания христианской антропологии (равно в теологическом и философском аспектах) приводит автора к необходимости формулировки своей окончательной позиции. Звучит она следующим образом: «понятие “совершенства человека”, в истинном и полном смысле понятия совершенства, не является чуждым Новому Завету и может вводиться христианским богословием, однако же – как понятие не антропологического, а мета-антропологического плана, предполагающее обобщенную и расширенную трактовку феномена человека» (там же). Не менее важным следует назвать выделение С.С. Хоружим двух типов совершенства: совершенство-устремление (в контексте энергийного дискурса исихазма) и совершенство-соединение. В основе последнего утверждено важнейшее понятие обо́жения. Совершенство-соединение – это высший тип духовного опыта, его квинтэссенция.