Михаил Лобанов - Великий государственник. Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи

• Название: Великий государственник. Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи
• Автор: Михаил Лобанов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0387-6

И спустя шестьдесят лет, как не стало Сталина, вокруг его имени не утихают страсти. Последние убийственные двадцать лет только тому подтверждение. Сколько грязи, подлых обвинений слышится в его адрес. Это объяснимо. Ведь провалы по всем направлениям либеральных реформ можно с легкостью списать на Сталина. А великие достижения советского периода, прославившие Россию в веках, приписать только народу, и Сталин здесь как бы ни при чем. Спрашивается, что же сейчас, в наше время, народ не строит? Правда, он вымирает по миллиону в год…

Политический деятель и полководец, жестокий и беспощадный к своим врагам, всемогущий правитель огромной страны, достигшей при нем невиданной экономической силы, таким предстает Сталин со страниц этой уникальной книги, автор и составитель которой наш современник, выдающийся писатель, солдат Великой Отечественной войны, участник Курской битвы Михаил Петрович Лобанов.

---

Сталин обладал исключительной памятью. Объяснения преподавателей он усваивал отлично и потом в точности их пересказывал.

Он никогда не отказывался от своих слов, будучи всегда уверен в их правильности. Прекрасно отвечал он, когда его вызывали к доске.

…Преподаватель Илуридзе упорно придирался к Иосифу и всегда на уроке старался «срезать» его, как вожака нашей группы. Он называл нас «детьми нищих и несчастных».

Однажды Илуридзе вызвал Иосифа и спросил:

– Сколько верст от Петербурга до Петергофа?

Coco ответил правильно. Но преподаватель не согласился с ним. Coco же настаивал на своем и не уступал.

Упорство его, нежелание отказаться от своих слов страшно возмутили Илуридзе. Он стал угрожать и требовать извинений, но Иосиф обладал крепким, непримиримым характером и упорством. Он снова несколько раз повторил то же самое, заявляя, что он прав. К нему присоединились некоторые из учеников, и это еще более разозлило преподавателя. Он стал кричать и ругаться. Сталин стоял неподвижно, глаза его так и расширились от гнева…

Он так и не уступил.

(М. Титвинидзе. Страница воспоминаний. Газета «Заря Востока» № 187 от 12 августа 1936 г.)

В духовном училище воспитывались будущие священники, и поэтому им всячески старались привить богобоязнь и смирение.

Однако на Иосифа Джугашвили такая система воспитания не влияла. Ни одной из перечисленных выше добродетелей в нем не было заметно. Несмотря на строгий режим, он был и остался смелым и свободолюбивым мальчиком. В то время как другие ребята, в большинстве своем, чуть ли не трепетали перед школьным начальством, Иосиф смело подходил к любому преподавателю, говорил с ним о причинах отставания того или иного ученика, о средствах к его исправлению и т. п. Столь же смело обращался он с просьбами за провинившихся учеников к инспектору, к надзирателям.

(По воспоминаниям Г. И. Елисабедашвили. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

В Горийском духовном училище разрешили ввести часы светского пения, и это надо приписать инициативе Coco. Помню, как-то раз, по окончании спевки, Coco обратился ко мне с вопросом, почему рядом с нами, в городском училище, наряду с церковными поют и светские песни, а нам не разрешают.

После некоторого раздумья я ответил, что наша школа – духовное училище, поэтому мы должны хорошо знать церковное пение, для городского же училища это необязательно.

– Я думаю, – возразил Coco, – что и мы ничего не потеряем, если хоть иногда будем исполнять народные песни. Попросим, может быть, разрешат…

Спустя некоторое время из Тбилиси для производства ревизии в училище приехал преподаватель духовной семинарии. Результатами ревизии он остался доволен.

Очень понравился ему наш хор, в особенности сольное исполнение Coco. Последний воспользовался этим и шепнул мне, чтобы я поговорил с ревизором о введении в училище светского пения. Я передал ревизору о нашем общем желании, причем и Coco принял участие в этой беседе.

Ревизор предложил нам подать соответствующее заявление в правление училища и обещал, что поддержит наше ходатайство перед экзархом. Мы так и сделали. Через некоторое время от экзарха было получено разрешение исполнять светские песни и выделить особые часы для занятий учеников гимнастикой. После этого в стенах училища часто можно было слышать грузинские народные песни, исполняемые хором под руководством Coco: «Чаухтет да чаухтет Бараташвилса»[1], «Курдгели чамоцанцалда»[2], «Вай шен чемо тетро бато»[3] и другие.

(По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

Разрядный список учеников Горийского духовного училища, составленный правлением училища после экзаменов, бывших в конце 1893/94 учебного года.

Класс IV

Рекомендуются к переводу в семинарию.

Разряд первый:

1) Джугашвили Иосиф, 2) Лиадзе Самсон, 3) Тхинвалели Христесий, 4) Гордезиани Дионисий, 5) Хурошвили Роман (и другие. – Авт.).

(«Духовный вестник Грузинского экзархата» № 14 от 15 июля 1894 г., с. 14.)

Горийское духовное училище мы окончили в 1894 году. На выпускных экзаменах Иосиф особенно отличился. Помимо аттестата с круглыми пятерками ему выдали похвальный лист, что для того времени являлось событием из ряда вон выходящим, потому что отец его был не духовного звания и занимался сапожным ремеслом.

(Д. Гогохия. На всю жизнь запомнились эти дни. Сборник «Рассказы старых рабочих о великом вожде», с. 41.)

Между Виссарионом и Кеке возникли неприятности по вопросу о воспитании сына. Отец был того мнения, что сын должен унаследовать профессию своего отца, а мать придерживалась совершенно иного взгляда.

– Ты хочешь, чтобы мой сын стал митрополитом? Ты никогда не доживешь до этого! Я – сапожник, и мой сын тоже должен стать сапожником, да и все равно будет он сапожником! – так часто говорил Виссарион своей жене.

Несмотря на то что Виссарион жил и работал в Тифлисе, а Кеке с сыном – в Гори, она постоянно беспокоилась:

– А ну как приедет Виссарион да увезет сына и окончательно оторвет его от учебы?

(По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

Виссариону не давала покоя мысль, что его сын ходит в училище и не изучает ремесло. И вот в один прекрасный день в Гори приехал Виссарион и отдал Coco на фабрику Адельханова.

(По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

Маленький Coco работал на фабрике: помогал рабочим, мотал нитки, прислуживал старшим.

(По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Матер. Гбил. фил. ИМЭЛ.)

Через некоторое время мать в свою очередь поехала в Тифлис и увезла сына с фабрики. Некоторые из преподавателей знали о судьбе Coco и советовали оставить его в Тифлисе. Служители экзарха Грузии предлагали ей то же самое, обещая, что Coco будет зачислен в хор экзарха, но Кеке и слышать об этом не хотела. Она спешила увезти сына обратно в Гори…

(По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Матер. Гбил. фил. ИМЭЛ.)

Ребята в то время зачитывались книгами Ильи Чавчавадзе, Ал. Казбеги и других грузинских писателей.

Одной из партийных кличек Сталин впоследствии избрал себе «Коба» – это имя одного из героев Казбеги.

Любимой книгой горийских школьников была поэма Ильи Чавчавадзе «Разбойник Како». Ребята непосредственно выражали свои чувства, чуть не плакали, когда помещик избивал старика, отца Како, и шумно восторгались, когда Како убивал помещика.

(Б. Ивантер. На родине Сталина, с. 24.)

Иосиф научился отлично рисовать, хотя в те годы в училище рисованию нас не обучали. Помню нарисованные им портреты Шота Руставели и других грузинских писателей.

(П. Капанадзе. Я должен увидеть Ленина. Сборник «Рассказы старых рабочих о великом вожде», с. 20.)

Тифлис считается одним из древнейших городов на свете. Древностью он, как город, уступает известным городам Египта, Вавилонии, Ниневии, Персии, Финикии, Греции и Рима. Из городов Грузии он новее Мцхета и Кутаиса. Тифлис видел появление и исчезновение исторических народов: греков, римлян, арабов, монголов и византийцев. Он был поочередно под влиянием этих народов, оставивших свои следы в языке, нравах и учреждениях грузинского народа… Существование Тифлиса, прежде чем он сделался городом и резиденциею царей, теряется в мраке веков. Столицею Грузии он делается на исходе IV столетия н. э., до того же времени роль эта принадлежала Мцхету.

(Дмитрий Бакрадзе и Николай Берзенов. Тифлис в историческом и этнографическом отношениях, с. 1–2. СПб., 1870 г.)

Осенью 1894 года Иосиф Джугашвили блестяще сдал приемные экзамены в Тифлисскую духовную семинарию и был принят в пансион при ней.

(По воспоминаниям С. П. Гогличидзе. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

Список казеннокоштных учеников Тифлисской дух. семинарии в первой половине 1894/95 учебного года.

А. На счет Грузинского церк. казначейства:

1) Полные пансионеры: VI класса: 1) Ефимов Симон (и другие, всего 40 чел. – Авт.).

2) Полупансионеры: I класса: Андриевский Иван, Мхатвришвили Ясон, Николишвили Николай, Касрадзе Антон, Джугашвили Иосиф (и другие, всего 18 чел. – Авт.).

(«Духовный вестник Грузинского экзархата» № 1 от 1 января 1895 г., с. 10.)

После поступления в семинарию Coco заметно изменился. Он стал задумчив, детские игры перестали его интересовать.

(По воспоминаниям Давида Папиташвили. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

Фасад здания духовной семинарии выглядел с улицы так же, как и теперь, за тем исключением, что на балконе, выходящем на Пушкинский сквер, висели в то время колокола (были подвешены на железной штанге).

К зданию примыкал большой двор с несколькими акациями и скамьями около них. У стены были сложены большие поленницы дров. В глубине двора помещалась начальная школа для приходящих детей. Здесь воспитанники 5-го и 6-го классов давали детям пробные уроки.