Сборник статей - Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов»

• Название: Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов»
• Автор: Сборник статей
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903983-24-7

Сборник содержит труды участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов», проходившей в Санкт-Петербурге 24 мая 2010 г.

В сборник входят статьи и тезисы докладов представителей общественных организаций ветеранов, архивов, театров, музеев Российской Федерации, жителей блокадного Ленинграда, ветеранов Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, российских ученых, научных сотрудников, студентов, аспирантов, докторантов, преподавателей высших учебных заведений.

---

10 апреля 1942 г. идея обрела еще более широкие масштабы: было решено посвятить знаменательной дате специальную сессию Объединенного ученого совета. Как известно, Президиум АН СССР не только поддержал это обращение, но и поднял ранг предложенного блокадным Ленинградом мероприятия на самый высокий академический уровень – была проведена специальная сессия Президиума АН СССР, открывшая серию торжественных заседаний Президиума АН СССР, посвященных другим датам и имевших в годы войны большое политическое значение.

Особое значение для оживления научной деятельности институтов Ленинграда играет создание Комиссией Объединенных ученых советов по гуманитарным и естественным наукам.

Как видим, проблематика документов Комиссии по делам ленинградских учреждений, подготовленных БАН к печати, чрезвычайно широка. Это позволяет рассматривать планируемую публикацию как важнейший источник по истории управления обеспечением жизни сотрудников академических учреждений Ленинграда в целом и каждого человека в отдельности.

Исследовательский проект БАН дает ключ к пониманию значимости этой организационной деятельности, позволяя увидеть, как общие решения входят в жизнь отдельной личности, изменяя и приспосабливая ее к условиям академической организации; как развиваются отношения между потребностями организации и потребностями личности (совпадение или конфликт интересов); какие пути избирает организация для управления этими отношениями.

Исследованные архивные материалы позволяют сделать вывод о значимости документов Комиссии по делам ленинградских учреждений для изучения проблемы обеспечения управления и взаимосвязи всех академических учреждений города. Публикация такого ценного источника по отечественной истории XX в. не только актуальна, но и необходима. Она будет способствовать комплексному раскрытию истории блокады через отношения «человек – научное учреждение – город – фронт – страна». Такой ракурс позволит представить малоизученные аспекты истории блокады: организацию эвакуации научных институтов, ученых и служащих; создание бытовых условий академическим служащим и членам их семей; организацию аппарата управления ленинградскими академическими учреждениями; роль аппарата в обеспечении устойчивого существования академических учреждений в кризисной ситуации.

Блокадное служение Патриарха Алексия (Симанского)

Шкаровский Михаил Витальевич

доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Центральный государственный архив Санкт-Петербурга

Самые яркие страницы жизни и церковного служения Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (в миру Сергея Владимировича Симанского) были связаны с его деятельностью в блокадном Ленинграде. Родился будущий Патриарх 27 октября 1877 г. в Москве в дворянской семье чиновника. В 1896 г. он окончил лицей, в 1899 г. – юридический факультет Московского университета и в 1904 г. – Московскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия. 9 февраля 1902 г. С.В. Симанский был пострижен в монашество с именем Алексий, 17 марта 1902 г. рукоположен во иеродиакона, а 21 декабря 1903 г. – во иеромонаха. В августе 1904 г. он был назначен инспектором Псковской Духовной семинарии, 18 сентября 1906 г. возведен в сан архимандрита с назначением ректором Тульской Духовной семинарии и 6 октября 1911 г. переведен ректором Новгородской семинарией с назначением настоятелем Антониевского монастыря. 28 апреля 1913 г. о. Алексий был хиротонисан во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии, в январе 1920 г. арестован ЧК, вскоре освобожден под поручительство, но 1 ноября 1920 г. приговорен Новгородским губревтрибуналом к 5 годам лагерей и затем на основании первомайской амнистии освобожден от наказания. 12 февраля 1921 г. епископ Алексий снова был приговорен по делу Новгородского Епархиального совета к 3 годам заключения условно. 21 февраля 1921 г. его назначили епископом Ямбургским, 1-м викарием Петроградской епархии. С 31 мая по 24 июня 1922 г. он управлял епархией, а в августе – октябре 1922 г. возглавлял Петроградскую автокефалию. 21 октября 1922 г. Владыка был опять арестован и приговорен к 3 годам ссылки в Казахстан. Он отбывал срок в г. Каркалинске и был освобожден в марте 1926 г. В июне – августе 1926 г. епископ временно управлял Ленинградской епархией, 2 сентября 1926 г. он был назначен управляющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского, а в конце 1926 г. – архиеп. Хутынского. С 18 мая 1927 г. архиеп. Алексий-член Временного Патриаршего Священного Синода. 18 мая 1932 г. он был возведен в сан митрополита с титулом Старорусский, с 11 августа 1933 г. служил митр. Новгородским, с 5 октября 1933 г. – митр. Ленинградским.

К началу Великой Отечественной войны отношения между государством и религиозными организациями в СССР были далеки от нормальных. Особенно жестокие антицерковные гонения осуществлялись в 1930-е гг., правда, к 1940-м гг. сталинское окружение, в основном под влиянием внешнеполитических обстоятельств, уже отказалось от запланированного полного уничтожения Православной Церкви в стране. Однако ее положение оставалось трагичным – множество запретов опутывало со всех сторон, сотни священников томились в тюрьмах и лагерях. Так, в одной из крупнейших епархий страны-Ленинградской к лету 1941 г. уцелел лишь 21 православный храм, отсутствовали монастыри, духовные учебные заведения и т. п. На всей территории Российской Федерации (не учитывая Прибалтику, Украину, Белоруссию и Молдавию) к этому времени имелось лишь два правящих архиерея: возглавлявший Московскую Патриархию Патриарший Местоблюститель Сергий (Страгородский) и митрополит Ленинградский Алексий.

Начавшаяся 22 июня 1941 г. война коренным образом изменила весь привычный уклад жизни в стране. Не могло не измениться и положение Церкви, отношение к ней советского государства. Уже первые слова обращения И. Сталина к народу 3 июля 1941 г.: «Дорогие соотечественники! Братья и сестры!» были подсказаны не марксистско-ленинской идеологией, а скорее церковной проповедью. Реальная действительность заставляла Сталина, руководство ВКП(б) начать пересмотр своей религиозной политики, перейти к диалогу во имя единства верующих и атеистов в борьбе с общим врагом России.

Впрочем, первоначально изменения были небольшие. Архиереям Русской Церкви, в том числе митрополиту Алексию не препятствовали распространять свои патриотические воззвания, хотя это и являлось нарушением закона. Полностью прекратилась антирелигиозная пропаганда, была свернута деятельность «Союза воинствующих безбожников», правда, формально до 1949 г. он не был распущен. К октябрю 1941 г. были закрыты практически все антирелигиозные периодические издания. Флагман же советского атеизма журнал «Под знаменем марксизма» начал печатать статьи о выдающихся русских исторических деятелях, великом русском народе, героизме советских солдат и т. п., а в 1944 г. и совсем прекратил свое существование.

В первые месяцы войны еще нередко проводились репрессии священнослужителей. Когда после начала войны Ленинград «очищался от неблагонадежных элементов», в соответствии с прежней практикой были запланированы репрессии против духовенства. В подготовленной 25 августа 1941 г. Ленинградским Управлением НКВД «Сводке на изъятие контрреволюционного элемента из гор. Ленинграда» намечалось арестовать 27 и выслать еще 38 «церковников, сектантов, католиков и клерикалов», что составляло примерно 3 % от общего числа запланированных «к изъятию» 2248 человек.[85]

Уже через несколько дней начались репрессии. Возникло даже коллективное «церковное дело». 27–28 августа было арестовано несколько членов клира Никольской Большеохтинской церкви и священник Николай Ильяшенко. Однако осудить их не удалось, 4 сентября о. Николай был эвакуирован в тюрьму г. Новосибирска, а 15 июля 1942 г. освобожден, дело прекратили за недоказанностью обвинения. Также 28 августа оказался в заключении настоятель Никольской церкви в пос. Саблино Ленинградской области прот. Николай Близнецкий. Его эвакуировали в Новосибирскую область, где он и умер в тюремной больнице г. Мариинска 10 февраля 1942 г.[86] В первые месяцы войны был арестован и священник Спасо-Парголовской церкви о. Симеон. Он умер в ленинградской тюрьме к 1943 г. По свидетельству прихожан тело священника неизвестные люди привезли и положили на дороге у храма, заявив верующим: «Это ваш. Сами и хороните». Пастыря похоронили без гроба близ церкви на Шуваловском кладбище. Наконец, в начале 1942 г. был арестован из-за своего немецкого происхождения заштатный протоиерей Лев Мулл ер, работавший бухгалтером в Никольском соборе. Он был осужден как «немецкий шпион» и скончался в заключении 30 июня 1942 г.[87]

Летом 1942 г. оказалась разгромлена тайная т. н. иосифлянская община архим. Клавдия (Савинского), а всего, согласно справке начальника Ленинградского Управления НКВД, к 1 октября 1942 г. в городе было ликвидировано семь церковно-сектантских контрреволюционных групп. В дальнейшем репрессии в блокадном Ленинграде проводились уже только в отношении членов тайных иосифлянских общин. С середины 1942 г. и в целом в стране аресты клириков Московской Патриархии почти прекратились. Более того, из лагерей освободили десятки священнослужителей, в том числе к сентябрю 1943 г. 6 архиепископов и 5 епископов. Постепенно начали возрождаться епископские кафедры. Появились первые, пока еще редчайшие случаи восстановления закрытых храмов. Религиозные центры СССР признали де-факто, им снова разрешили устанавливать связи с заграничными церковными организациями.