Дмитрий Голев - Мятежность слов и мудрость многоточий…

• Название: Мятежность слов и мудрость многоточий…
• Автор: Дмитрий Голев
• Жанр: Поэзия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7949-0382-9

«МЯТЕЖНОСТЬ СЛОВ и МУДРОСТЬ МНОГОТОЧИЙ» – сборник стихотворений талантливого современного поэта Дмитрия Голева, по словам которого "творчество в человеке есть результат не достижений зрелости, но напротив, нерастраченной детской любознательности, тонкости и чувственности восприятия окружающего мира". Подтверждение его слов – в этой книге, в стихах, которые оставляют след в душе читателя.

---

Из истории современной олигархии

Хитрый, Наглый и Прожжён
Угодили на рожон.
Главный мент предупреждён
Был заранее.
Дескать, данные мужи,
Будто скользкие ужи…
Грабежи, да кутежи,
Да кидания.
И живут ведь паразиты, —
Бог, их гневом порази ты! —
Постоянно пьяны, сыты
И не телятся.
И не то чтоб всех волнует,
Что сам Фатум их балует.
Коль им ветер в парус дует,
Так пусть делятся.
Но указанные лица
Явно не хотят делиться.
Может быть, шалят в Столице
По незнанию.
А кто правила не знает,
Тех законами пугают…
Страх порой располагает
К пониманию.
Благо древняя Фемида
Не жалеет индивида,
За повязкой ей невидно
Сострадания.
Так что перст её наставить,
Как дитя рыдать заставить….
Впрочем, сей момент оставим
Без внимания….

Хитрый, Наглый и Прожжён…
Каждый в доме окружён.
Их снимали прямо с жён —
Поздно вечером.
Жёнам вместо компенсаций,
Предлагали расписаться,
Мол, роптать и возмущаться
Вроде нечего…
Мол, арест прошёл культурно,
Чинно, мирно, процедурно,
Брали их мужей ажурно,
Без агонии.
А потом слегка побитых
Выводили паразитов,
Угрожая им транзитом
До колонии.
Долго местные старухи
Культивировали слухи,
Дескать, брали по мокрухе
Беспредельщиков.
И откуда в старых лязгах
Только термины завязли,
Или дело всё в маразме
Злосопельщиков?
А другие утверждали,
Будто власти разгадали
И арестом упреждали
Революцию.
И зачинщикам террора
Не избегнуть приговора,
Коль того желает скоро
Конституция.

Хитрый, Наглый и Прожжён…
Каждый в клетку посажён,
Как положено, снабжён
Адвокатиком.
Безбородая защита
Уверяла: дело шито
Без большого колорита,
Белым бантиком.
А затем адвокатура
Покидала клиентуру
И бегом в прокуратуру
За инструкцией.
Ну, ни к чести адвоката
Рассуждать, кто виноватый.
И нужна ему доплата,
Не дедукция.
И уж если высший разум
Засудить велит заразу,
Хоть в обход законов базы —
Делать нечего.
Коли ценится карьера,
Нет морального барьера,
Да и праведности мера
Переменчива.
Дознаватель с диким счастьем
Их допытывал с пристрастьем,
Свыше силы данной властью
И приличием.
Уверял: «Нам всё известно!
Отпиранье неуместно!
Ну-ка, всем бояться вместо
Безразличия».
А потом поодиночке
Подбивал сдавать браточков,
Ведь дела их ясно точно
Неказистые.
Кто же следствию поможет,
Для того ещё, быть может,
Обвинение проложит
Путь к амнистии.
Тот матёрый дознаватель
Знал стабильный показатель:
Из троих – один предатель,
Без сомнения.
Если вычислит который,
То без вычурных теорий,
Он заслужит отпуск скорый
Или премию.

Кто пройдёт в Иуды роли,
В виде жеста доброй воли
Он сулил возврат на волю
И прощение.
Слишком громко стали в прессе
Отзываться о процессе,
Дескать, новые репрессии —
Не менее!
Так что меру поощренья —
Для других двух укрощенья —
Он сулил по наущенью
Высших органов.
Порешили, значит, сверху,
Что пора добавить спеху,
Потому как не до смеху —
Власть оболгана!
Оболгать, однако, «шишек» —
Как скопировать мартышек:
Не запачкавши манишек,
Не получится.
Но средь новых журналистов,
Таки есть авантюристы.
Молодые плюралисты
Быстро учатся!
Их идейная свобода,
На беду, такого рода:
Есть, мол, право у народа
К разным мнениям.
Наплетут интриги, драмы,
А чуть чуют – нежеланны —
В Исраэль обетованный
От гонения.

Подсудимые не спали,
Масло в пламя подливали,
Рассуждали о морали
Перед камерой.
Дескать, вот вам прецеденты:
Не правеют президенты,
Затирают диссидентов
Как и ранее.
Прочь, долой тоталитарность!
Проявите солидарность!
Выступайте за гуманность
Демократии!
Мы идейно благородны
И финансово свободны,
Оттого и не угодны
Автократии!
Лицам же при исполненьи
Заявляли поскромнее,
Отрицая преступленья
И парируя:
«Мы простые бизнесмены,
Гражданины полисмены!
Мы Отечеству измены
Не готовили!
Подозренья в злодеяньях,
Да закона попираньях
Без причин и оснований
Обусловили.
Это наши конкуренты —
Криминала элементы —
Подсчитавши дивиденды,
Нас подставили.
Иль прошёл заказик сверху,
Дескать, много жиру, меху —
Отсосать, остричь, наехать
Вас отправили.
Вы себя спросите что ли,
О своей невзрачной роли,
Посрезайте вы мозоли
С вашей совести.
А коль можете вступиться,
Мы способны не скупиться…
От проблем бы откреститься
Лишь бы вскорости».
Но заказик сверху важен:
Должен быть бандит посажен!
Поперёк идти отважен
Кто с умом не друг.
А коль есть избыток спеси,
В показательном процессе
Отобьют, потом в довесок —
За полярный круг!
Потому закона слуги
В созидательном испуге
Спешно делали потуги
Воплотить заказ.
Закрутили словно повесть
Обвинение на совесть…
От бессовестности то есть…
То есть напоказ.

Хитрый, Наглый и Прожжён,
Каждый зол и напряжён.
Дух надломлен и сражён
Провокацией.
Да и как не впасть в унынье,
Если попрана твердыня,
Сам Закон творит отныне
Фабрикации.
Тут же точит червь сомненья,
Всё ж обещано прощенье,
Кто толкнёт друзёй в презреньи
К краю пропасти.
И у Хитрого взыграло
Тёмное его начало,
Хоть душа его ворчала
Против подлости.
Наверху возликовали:
Только этого и ждали!
И, глядишь, не зря ковали
Кадры в строгости.
Коль Иуду получили,
Так проблему разрешили
И теперь в подобном стиле
До суда вести…
Ход событий дальше ясен,
Передать их – труд напрасен…
Наш гуманный суд ужасен
В гневе и вообще…
По закону всё и всё же,
Беспринципность права гложет….
Красный призрак всё тревожит
В кожаном плаще.

Но хотя б из интереса,
Год спустя после процесса,
Что приписывает пресса
Знатной троице.
Их дороги не похожи
И итог деяний тоже.
Вор, он и в законе может
Обустроиться.
Хитрый стал ещё богаче,
Стал на мир смотреть иначе,
И с чиновников подачи
Влез в политику.
И теперь он сам решает,
Кто закон не нарушает,
А кому не помешает
Выдать критику.
Наглый, жаждуя свободы,
Часть нетрудовых доходов
Отстегнул, за что в итоге
Всё ж сумел бежать…
Где-то в Англии столице,
Распуская небылицы,
Не стесняясь матерится
На Россию-мать.
А Прожжённый шёл на принцип
И теперь играет принца
В постановке «Зона в лицах»
По-Шекспировски.
Говорят его стараньем
Гамлет полон обаянья,
Хоть в глазах его страданье
И печать тоски.

Кто-то, может быть, подумал,
Что мораль извлечь не дурно б,
Вроде: если мыслишь шкурно —
Станешь шкурою…
Или так: займёт бесчестный
Губернаторское кресло,
Но в районе безызвестном,
С чукчами в краю…
Но сомнительной моралью
Лишь страницы замараю,
Да и люди не признают —
Поднимут на смех.
Суть: Не жди в судьбе мессии,
Будь собой и будешь сильным!..
А Великая Россия
Точно лучше всех!

05.2009 г.

«Давайте думать наперёд…»

Давайте думать наперёд,
Чураться громких заявлений.
Быть выше деланных свобод
И ангажированных мнений.

Давайте в песне выражать
Чего нельзя в банальной прозе,
Бояться, верить и стяжать…
Пока стяжать ещё не поздно…

И никому не быть под стать,
И над собой не ведать власти,
Но счастье в жизни обретать,
Другим не делая несчастий.

Давайте ветхую мораль
Сошлём на переобученье,
Но новый мир вздохнёт едва ль,
Мучимый разностью течений…

Так много в жизни кутерьмы,
И мишуры, и душной пыли…
Так будем наперёд умны,
Назад умны ни раз мы были.

02.2013 г.

«Обычно я пью кофе только к вечеру и брежу…»

Обычно я пью кофе только к вечеру и брежу
Культурным вдохновением до первых петухов.
И чуть лишь утро раннее сквозь щели штор забрезжит
Спешу забыться в панике неотвратимых снов.

Во снах смеются улицы, прохожие все схожие
Глядят, галдят, жеманятся, поют порой не в такт…
И я чужой, не родственный, с давно не бритой рожею
Шагами осторожными спешу пройти в кабак.

Здесь в кабаке просаленном, пропитом и обоссаном
Не стали кто вассалами и гордых спин не гнут,
И кто по воле фатума не уродились боссами
Находят понимание и временный приют.

Мы за свободу разума и прочее и прочее!..
Цитируем пророчества поэтов и святых,
Тостуем за приятелей и против одиночества,
Во имя неприятия условностей мирских…

Мы пьяны в упоении и счастливы в общении,
И пусть, что не ко времени! И пусть в разгаре день!
Пусть наше поведение считают преступлением —
Мы в ледяном презрении скрепим сердца в кремень!

Случается, встречаются здесь личности известные,
Что не хвалами пресными карабкались наверх,
Те, что с солённой честностью брели путями крестными
И без вести распятыми вдруг обрели успех.

Одной из этих личностей, не бритой и не родственной,
Я задал неприличный по циничности вопрос.
Спросил без предисловия: «А стоило ли, собственно,
Посмертное признание всей соли горьких слёз?»

И личность со священнейшим коровьим обаянием
Не доеной терпимости полузакрытых глаз,
Хранящих недоступное для осмысленья знание,
Икнув, не удостоила меня и пары фраз.

Быть может, я неправильно воспринял ситуацию,
Быть может, что в икании был мудрый скрыт ответ,
Да только в прежних радостях вдруг начал сомневаться я,
Хоть знал, что в мир обыденный уже возврата нет.

Когда кумиры падают с вершины обаяния,
И мир трухлявый рушится как дерево икон,
Несчастен, кто в неверии не знает покаяния,
И ищет понимания, любой презрев закон.

Я пью всё также кофе только к вечеру и брежу
Культурным вдохновением до первых петухов,
А чуть лишь утро раннее сквозь щели штор забрезжит,
Боюсь забыться в панике неотвратимых снов.

Про военкома старой закалки