Евгения Цаголова - Новые сказки

• Название: Новые сказки
• Автор: Евгения Цаголова
• Жанр: Сказка

Серия небольших сказок о диковинных лесных обитателях да обычных деревенских жителях.

Сказки, представленные в данной книге, довольно разные по своему изложению. Но у всех них одно призвание – учить наших детей быть трудолюбивыми, отзывчивыми, заботливыми и добрыми.

---

Евгения Цаголова Новые сказки

Сказки о диковинных лесных обитателях да обычных деревенских жителях

Иллюстрация к серии небольших сказок о диковинных лесных обитателях да обычных деревенских жителях: Митрич и Леший играют в шахматы на завалинке, а Ягита Львовна за ними наблюдает.

Вот вам всё заморские сказки сказывают, чудеса иностранные расхваливают. А чем наши, родные, сказки хуже? Али чудес у нас нет? Да ещё как есть, всем хватит. В одной только нашей Брянской области в давности такое волшебство творилось, вам и не снилось!

А на кой ты меня, старого, перебиваешь? Ишь, прыткий какой выискался! Сиди, присмирись на часок, я тебе всё и изложу по порядку.

Область наша Брянская – с виду обычная самая. Но в нашей деревеньке такое было, ажно жуть, как интересно. Даже писатели всякие городские наезжали, просили поведать им – что да как… А вот так. Дело всё было в том, что вокруг нашей деревни лес густой да волшебный стеной стоял. А вот в лесу, в самой чаще, старичок-лесовичок век свой коротал. В народе его все Митричем кликали. С виду обычный был самый: худой, бородёнка седая клинышком, усы смешные. Он их пальцами поглаживать очень любил в задумчивости, когда с нашим местным Лешим в шахматы играл, сидя на завалинке.

Да что ты усмехаешься, невежда? Да, с самим Лешим! Очень реальным. Он от деревенских и не прятался особо. Кого ему бояться? Оморочит любого в два счёта. Умом изворотлив, хуже бабы самой хитрой.

Какой-какой? Вот ты привязался! Низенький такой, коренастый, на пень чем-то смахивает. Борода всегда не чёсана, брови густущие на переносице в одну срослись. Пальцы только взгляд сразу привлекают: подвижные, длинные да тонкие очень. Вот когда он ими шевелить этак характерно начинает – всё, беги подобру-поздорову, знать, колдует пень старый, нехорошее задумал.

Но сейчас не об этом. Сбиваешь ты меня с мысли своими расспросами, юнец!

Дружны были эти двое – не разлей вода. И интересы у них общие, и беседы об одном.

Старичок-лесовичок добрым был: зверьё да птицу лесную любил без памяти, от людей лихих берег. А коль беда какая всё-таки приключалась со зверушкой, ночами глаз не смыкал, всё выхаживал.

Повадились к нам в лес однажды браконьеры жестокие: лося, кабана, куницы сколько перевели – жуть! А что им Митрич сделать мог? Грозился, зверьё укрывал, а всё без толку. Гиб зверь лесной пачками. Белок и тех не щадили, на сувениры ради хвостов губили.

Вот тогда и решили Митрич с Лешим союз создать по защите, значит, зверья и по наказанию беззакония творящих. Охотники-то те безбожные чаще выпимши крепко в лес шли – с такими и бороться проще. Отследит Митрич засаду браконьерскую, тут и вступал в игру наш Леший. Наведёт морок: чудится злодеям, что пожар лес охватил, пламя стеной со всех сторон наступает, ажно дышать невозможно. Тут они с криками громкими, побросав ружья и укутав рожи свои бесстыжие, кто чем смог, пытаются прорваться сквозь стену огненную. И бегут врассыпную.

Но на этом их приключения не заканчиваются. Леший горазд до всяких заморочек для разбойников. Одному видится, что он в трясине увяз, и на дно его сила неведомая тянет. И кричит злодей, слюной брызжет, будто захлебывается. На помощь зовёт, сознание теряет. А, когда сознание возвращается, тут ему новый сюрприз: птица огромная, чёрная над ним кружит, вниз пикирует, прямо в глаза бесстыжие целится. И бежит горе-охотник прочь из леса! И более не ворочается туда.

Другому медведь видится. Идёт зверь огромный прямо на него, а сам не рычит, а говорит с ним голосом человеческим: «Что, зверья лесного поубивать решил? Сейчас я тебя своим деткам на обед скормлю…»

Что и говорить, бедовые ребята эти Митрич с Лешим. Сколько зверья лесного спасли за свою жизнь и дружбу долгую – не перечесть. Лес навеки, кажется, от браконьеров и беззаконников всяких очистили.

Но энта же их общность интересов и увлечений камнем преткновения вскоре стала…

Митрич, Леший и Ягита Львовна

Жила в нашем лесу баба Яга. Чего ты скалишь зубы, малец? У всех в лесу есть, а наш хуже? Была, тебе говорю, сам видел. Только у всех какие бабы Яги – старые да страшные. А наша. Красоты редкой женщина. Космы свои седые на бигуди накрутит вечно. Ресницы маслом касторовым для пущего роста сдобрит на ночь, а днём тушью покроет. А что? Думаешь, деревня? Бабам и тушь в сельмаг не завозят? Эт ты зря. Наши бабы покрасивей всех городских будут. Да не перебивай, экий ты нетерпеливый, сам собьюсь!

Короче, бабка наша Яга ягодкой была просто. Один раз я эту «ягодку» увидал в маске из свежей малины на лице – так орал, не поверишь! И бежал прочь, будто и не 80 лет мне вовсе.

А, может, то Дуня моя с маской-то на лице была?.. Да, не важно, впрочем.

Ягу мы все Ягитой Львовной величали. Как не бывает имён таких? А у нашей было! И нечего мне перечить, не то вообще рассказывать не буду! Вот, то-то и оно. Сиди, слушай.

Наша Ягита Львовна не только красоткой была редкой, а ещё и психологом семейной жизни и хозяюшкой знатной. Да такой, что все бабы наши деревенские бегали к ней за советом. А потом, советы энти, на нас, мужиках, опробовать спешили. Да с таким успехом, что мы, мужская часть деревни, порой сами гнали жён да подруг своих к Ягите Львовне. Одним словом, очень уважаемая была женщина.

Так что, хоть и стар я, а энтих двоих, о коих я тебе давеча сказывал, хорошо понимаю. Будь сам помоложе, сам бы Дуне развод дал да к Ягите посватался.

Ну, в общем, как истинные мужики, о симпатии своей к Ягите промеж собой разговоров Митрич и Леший не вели. Стало быть, не знали, что одна и та же у их сердец зазнобушка.

Митрич – тот романтиком был: то букет цветов чудесных, в нашем-то лесу их пруд пруди, Ягите на подоконник подкинет. То избушку, как бы невзначай, подлатать предложит. Робел напрямую-то сказывать о чувствах своих.

А Леший – тот хитрый жук, всё на женские слабости давил: то кореньев целебных для микстур да кремов её чудотворящих, омолаживающих преподнесёт, то ожерелье из камушков самых недешёвых (кому, как не Лешему знать, где клады лесные сокрыты). Напрямую, значит, шёл, открыто. Но предложение сделать не мог – при мысли о женитьбе у него коленки сразу трястись начинали. Так и ухаживал красиво, но с главным всё временил.

Одному Богу ведомо, когда и чем бы эта история закончилась, если бы не вмешался случай. А имя этому случаю – болтливость женская!

Пошла одна женщина деревенская в очередной раз к Ягите Львовне за советом, борщ у неё ладный всё никак не удавался.

Муж недоволен. А какой мир в семье, коли муж голодный?! Да только у нас в деревнях воспитания мало, стучаться в чужую дверь, прежде чем войти, никто не обучен. Вот и ворвалась эта разнесчастная в дом Ягиты прямёхонько в тот момент, когда Леший дарил ей серьги старинные из очередного вырытого им тайком клада. Ну, свидание там она, конечно, расстроила… Борщ отменный варить её Ягита обучила. А, придя в деревню из лесу, эта глупая сорока всем и растрезвонила, что у Ягиты с Лешим роман. И всё бы ничего, все бы за них только порадовались. Но прослышал об энтом и Митрич наш (ну, ты знаешь, я надеюсь, друг мой, принцип сарафанного радио). Прослышал, да и затаил обиду на Лешего. А Леший тот мужичонка со своими принципами, вредный, но смекалистый… После того, как Митрич перестал с ним беседовать безо всяких объяснений, Леший сразу понял причину энтому… Понял, что потерял он друга верного, а взамен его приобрёл соперника…

Доброе дело сближает

Иллюстрация к серии небольших сказок о диковинных лесных обитателях да обычных деревенских жителях: Загорецкий Змей Горянович работает горелкой.

После энтого случая пребывали Митрич и Леший, я тебе скажу, в тягостном смятении чувств. Маялись страшно. С одной стороны – женщина удивительная, с другой – друг давний, проверенный. Как дилемму сию решить – бывшие друзья, ныне соперники, не знали попросту. И готовы вроде они были оба пойти к сопернику, дабы объясниться, и каким-то образом всё энто дело урегулировать. Но гордость мужская не давала ни одному из них первого шага навстречу друг другу сделать.

Митрич всё в шахматы сам с собой на завалинке играл, а потом от скуки да дум окаянных плевался и шёл в лес побродить, проветриться. А Леший, от тоски по другу, вдруг живописью занялся, да так удачно, что люд деревенский начал скупать те картины пачками. Ибо птицы на них будто живые на ветвях сиживали. А, коли, клюв у птицы раскрыт был, то прямо от картины, будто, трели её неслись, завораживали. Деревенский народ предприимчивый – начали в город купленные у Лешего картины отвозить и перепродавать втридорога. А что? Такой бизнес деревенский! На яйцах да молоке, думаешь, много ранее они зарабатывали? А тут свой великий художник выискался.

Так бы всё и тянулось, текло речушкой маленькой, тихою. Да беда вдруг в деревне приключилася: пропала неведомо куда и как девица самая распрекрасная, Марьюшка. Жених её, Елисей Еремеевич, весь извёлся, а что делать, откуда поиски начать – не знал сердешный. И подсказало тогда ему сердце любящее, что у самых мудрых совета и помощи просить надобно, а именно – у Лешего да Митрича.